Страница 2 из 46
Я украдкой огляделся, стараясь не помешать. Все заслушались Сергея Сергеевича. Слушал, задумавшись, правда, похоже, о чем-то о своем и по привычке потирая словно всегда невыбритую щеку, начальник рейса профессор Логинов. С насмешливым выражением на обветренном скуластом лице, с хитрыми глазами в узеньких щелочках под лохматыми бровями — но все-таки внимательно! — слушал вечный спорщик Иван Андреевич Макаров, заведующий лабораторией биофизики. А сидевшая рядом его жена Елена Павловна заслушалась совсем по-детски, подперев голову рукой и даже приоткрыв рот…
— Ну дальше начинаются во многом темные события, — продолжал между тем Волошин. — Подплывая к Гуаякилю, роялисты узнали, что опоздали, все побережье уже занято повстанцами, и фрегат повернул на север, к Панаме. Тем временем несчастный штурман якобы не вынес столь долгого заключения в тесном канатном ящике и умер. А капитан Бенсон каким-то чудом сумел будто бы улизнуть от испанцев. Как ему это удалось, навсегда осталось тайной. Во всяком случае, Иеремия Бенсон никогда об этом никому не рассказывал. Двадцать лет он скрывался в маленьком рыбачьем поселке на побережье Ньюфаундленда. Но о зарытом кладе, разумеется, не забыл — терпеливо копил деньги, чтобы снарядить корабль на остров Абсит. Однако он старел, а деньги копились медленно. И Бенсон решил больше не ждать. Узнав, что в соседнем порту некий капитан Бутлер снаряжает бриг в страны Латинской Америки, Бенсон попросил взять его пассажиром. За время длинного рейса он постепенно подружился с капитаном, пригляделся к нему и, выбрав подходящий момент, поведал ему преступную тайну. Он не ошибся в выборе. Капитан Бутлер согласился после выгрузки товаров отправиться на остров Абсит за сокровищами, которые они договорились разделить между собой поровну…
История, которую неторопливо, с подробностями очевидца, рассказывал Сергей Сергеевич, становилась все занимательнее. Похоже, не судьба выпала Иеремии Бенсону воспользоваться краденым богатством. В одном мексиканском порту, куда бриг зашел за водой и продуктами, Бенсон вдруг заболел и через несколько дней умер при довольно загадочных обстоятельствах, якобы от желтой лихорадки. Но перед смертью он успел нарисовать карту острова, пометив условными значками, где спрятан заветный клад. С этой картой капитан Бутлер, найдя себе нового денежного компаньона — некоего Касселя, поспешил на остров Абсит, забыв, видно, что его название переводится и так: «Пусть не сбудется!»
— Что именно там произошло? Кажется, два кладоискателя решили присвоить все сокровища тайком от команды. Они сделали вид, будто приплыли к безлюдному островку, затерянному в океане, совершенно случайно. И раз уж так получилось, решили задержаться тут на несколько дней — пополнить запасы пресной воды, дать команде немножко отдохнуть, а самим поохотиться в джунглях. Отправившись вдвоем на берег, они отыскали по карте Бенсона пещеру, где была запрятана большая часть сокровищ — доля старого капитана, и стали сюда наведываться каждый день, помаленьку тайком перетаскивая их к себе в каюту.
Но проделывать это украдкой на корабле, где все друг у друга на виду, конечно, долго невозможно. Отправившись за очередной порцией сокровищ, они заметили, что за ними следят, и поспешили запутать следы. Но вечером матросы ворвались к ним в каюту и потребовали честного дележа, дав Бутлеру и его компаньону ночь на размышление.
Хитрецы, — рассказывал дальше Волошин, а мы зачарованно слушали его, — использовали эту ночь для того, чтобы бежать с корабля. Они потихоньку спустили шлюпку, доплыли до берега и скрылись в джунглях, где отыскать их было не легче, чем пресловутую иголку в стоге сена. Все-таки матросы целую неделю обшаривали остров, надеясь найти если не беглецов, то хотя бы сам клад. Наконец им это надоело. Они разделили между собой то, что нашли в капитанской каюте, подняли паруса, оставив беглецов доживать здесь свои век Робинзонами с громадным, но — увы! — совершенно бесполезным в первобытной глуши кладом.
Однако Бутлеру удивительно повезло. Побыл он Робинзоном совсем недолго. Всего через месяц к острову в поисках пресной воды и свежей дичины подошла американская китобойная шхуна. Ее случайно завлекла в здешние воды погоня за кашалотами. На берегу моряков поджидал исхудавший человек в лохмотьях. Это был капитан Бутлер. Он рассказал, будто команда его брига взбунтовалась, высадила его на этом пустынном острове, а сама захватила корабль и скрылась. О сокровищах Бутлер, разумеется, не упоминал, как и о том, куда девался его компаньон.
Китобои помогли Бутлеру добраться до родной гавани, где на те деньги, что выручил за крохи сокровища, которые смог украдкой, не вызывая подозрения спасителей, вывезти с острова в карманах, он начал снаряжать новую экспедицию и мечтал на сей раз вернуться уже со всем богатством.
— Но не успел, — сочувственно произнес Сергей Сергеевич и даже вздохнул. — Его свалила болезнь и уже не дала подняться. Перед смертью он рассказал о кладе нескольким своим родственникам и передал им заветную карту. Родственники перессорились, тайна клада стала постепенно известна многим жителям городка. Карт вдруг уже оказалось несколько, причем все разные. И есть весьма веские подозрения, что путаница началась уже с самого начала: умирающий Иеремия Бенсон, видимо, надул своего компаньона и подсунул ему неверную карту…
— Но ведь вы говорили, будто его компаньон — Бутлер, кажется?..
Волошин кивнул.
— Будто он нашел клад по карте, которая ему досталась после смерти Иеремии? — услышали мы размеренный голос капитана и переглянулись: неужели Аркадий Платонович тоже увлекся рассказом Волошина?
— Есть серьезные подозрения, что карта была все-таки фальшивой, а Бутлер с Касселем наткнулись по счастливой случайности на какой-то совсем другой клад, — пояснил Сергей Сергеевич. — Так что история сокровищ Кито запуталась уже совершенно. Кажется, достоверно известно, что никто не мог пока похвастать, будто добрался до главного клада, хотя пробовало счастья немало искателей и многие сложили здесь головы, приумножив зловещую славу острова «Не дай бог!». Так называемые сокровища Кито, видимо, до сих пор находятся на острове в укромном тайнике, так же как и пиратские клады, о которых я упоминал.
— Да, примечательный островок, — сказал с уважением старшин механик, когда Волошин кончил свой рассказ.
— Далеко мы пройдем от него? — спросил я.
— В шести милях, я же говорил, — ответил капитан.
— Далеко. Жалко, ничего не увидишь даже в бинокль, — огорчился механик.
— А если подойти поближе?
Эта мысль всем понравилась, и мы начали упрашивать капитана:
— Аркадий Платонович, давайте подойдем поближе!
— В самом деле, что вам стоит чуть-чуть изменить курс.
— Товарищ капитан!
Как видно, романтическая история, рассказанная Волошиным, увлекла всех.
А сам виновник сидел как ни в чем не бывало и с аппетитом уписывал уже второй стакан компота, не обращая никакого внимания на сердито-умоляющие взгляды капитана.
— Да зачем вам это нужно? — недоумевал капитан. — Ничего там нет интересного, голые скалы. И подойдем мы к нему уже в сумерках, темно будет, ничего не увидишь.
— Ну все-таки! — наседали мы.
— Такой остров! И ведь никогда больше наверняка не будет шансов попасть сюда…
— Хоть несколько снимочков сделаем!
Аркадий Платонович только успевал поворачивать то в одну сторону, то в другую мощную, багровую шею, туго стянутую воротничком. Со своим круглым добродушным лицом и высоко приподнятыми белесыми бровями, придававшими ему удивленное выражение, он сейчас смешно напоминал филина, пытающегося отбиться от напавшей на него средь бела дня стаи крикливых ворон. Я даже ему посочувствовал: какой уже рейс ходит наш Аркадий Платонович по морям и океанам со своенравной компанией ученых, а все никак не может привыкнуть к их неожиданным капризам и «заскокам», но и я не преминул атаковать его: