Страница 5 из 24
"Ну, сидеть мне не привыкать", - усмехнулся новоявленный охранник, расположившись на облюбованном диванчике. Удивило отсутствие штатного продавца, но стоящий за прилавком хозяин пояснил этот факт режимом жесткой экономии.
Полдня пролетело мигом. За все время дежурства в салон зашло всего с десяток покупателей. А купило хоть что-то и того меньше.
Правильно ли он поступил, ввязавшись с места в карьер в новое дело, Сергей так и не понял. Успокаивало одно. Как бы там ни было, полученная им тысяча - сумма по сути небольшая, и, пока есть возможность избежать ненужных расходов, имело смысл пользоваться удачей.
Выделенное ему для обеда время провел с толком, поесть, правда, не успел, однако, сумел сдать документы на получение паспорта. Впрочем, справедливости ради нужно сказать, крепко помог звонок его нового знакомого.
Документы в паспортном столе у него приняли без всякой очереди и в неурочное время. Глянув на плотную толпу стоящих возле кабинета граждан, Сергей ощутил искреннее облегчение от того, что избежал длительного ожидания и толчеи.
После обеда в салоне стало более оживленно. Толкались у прилавка выбирающие в больших альбомах монеты задумчивые нумизматы, восторженно переговаривались забежавшие в магазин подростки у стенда с сувенирными саблями и кинжалами.
Тихо сидя в своем углу, он с удивлением смотрел на работу антиквара. Надев на нос дорогие позолоченные очки, тот без малейшей задержки отвечал на все вопросы интересующихся товаром покупателей. Шла ли речь о все тех же монетах или марках, фарфоре и бронзовых статуэтках, Андрей Михайлович давал четкие и развернутые ответы.
- Неужели вы знаете обо всем этом? - не выдержал Сергей, когда в салоне на время опустело. - И оружие, и серебро, и, вон, иконы?..
- Все знать невозможно, - улыбнулся хозяин. - Нет, конечно. Обо всем понемногу. Но в нашем деле главное - знать где искать. Существует громадное количество каталогов, прочей литературы. Ну а еще опыт. И не столько опыт, сколько интуиция. Старая вещь несет в себе отпечаток времени. И не вещественный, скорее... - он замялся. - Когда берешь в руки по-настоящему ценную и старую вещь, срабатывает шестое чувство. Это не объяснить. В нашем деле без этого нельзя. Индустрия подделок настолько разрослась, что иной раз знания просто не помогут.
- Кстати, - тут антиквар отвлекся от разговора. - Вот как раз идет один из постоянных клиентов. Иногда приносит стоящие экземпляры, но, как правило, ерунду. И вовсе не из желания обмануть. Просто он считает себя специалистом, а вот знаний, опыта ему как раз не хватает.
Клиент. Низенький с аккуратно остриженной седоватой бородкой на толстощеком благообразном лице радостно раскланялся с продавцом. Безразлично глянул на сидящего у окна Сергея и осторожно вынул из большого, потертого от времени портфеля завернутую в белую бумагу вазу.
- Андрей Михайлович, что я вам принес. Не поверите, - воодушевленно зарокотал он. - Королевская Фарфоровая мануфактура. А? Да, да, именно Берлинский KPM с кобальтовой маркой. Сохран идеальный, ни единого скола. Позолота нетронута. Взял в этот выходной. Прелестный образец классического дизайна.
Поставщик развернул бумагу и осторожно поставил на стеклянную поверхность прилавка действительно красивую, белую как снег, напоминающую кувшин с одной ручкой, вазу: - Одна тысяча восемьсот семидесятый год. А? Каково. И скипетр без короны. Отличное клеймо. Взгляните.
Антиквар оглядел предмет, внимательно исследовал донышко, аккуратно стукнул тонким карандашом по золотой кромке и тяжело вздохнул: - Геннадий Митрофанович, позвольте узнать, сколько вы за нее отдали?
- Ну... батенька мой, - расплылся в хитрой улыбке коротышка. - Это секрет фирмы. Однако готов поставить ее у вас за восемьсот вечнозеленых енотов. А если хотите, продам вам за семь соточек. Согласитесь, по-божески?
- Я неспроста интересуюсь, - вовсе не поспешил обсудить предложение продавца антиквар. - Мне интересно, на сколько вы "попали" сегодня.
- Что? Ах вы, хитрец... - погрозил толстым пальцем бородач. - Знакомый трюк. Предупреждаю, сбить цену не удастся.
- Как хотите, - развел руками хозяин салона. - Попробуйте предложить этот горшок Степанычу. Может, сдуру возьмет.
- Не хотите? - явно огорчился клиент. - Ну, как желаете, дело ваше.
Он с теми же предосторожностями упаковал предмет, спрятал в портфель и, поболтав немного о пустяках, вышел на улицу, а хозяин вернулся к прерванному его появлением занятию.
- Извините, - заинтересованно поднялся со своего места Сергей, а почему ...
- Почему я не взял эту вазу? - продолжил антиквар. - Ответ прост. Подделка, причем весьма неловкая. Не в смысле техники. Тут как раз все нормально. Дело в другом. В психологии. Итак. Что мы имеем? Вещь в идеальном состоянии. Для такого возраста - это огромная редкость, и на воскресную толкучку у ДК Строителей, где он ее прикупил, такой предмет никто из коллекционеров не понесет. Второе. Клеймо, оговорюсь, правда, сделано с умом. Умело размытое по краю, и соответствует названному периоду. Однако этой маркой Королевская мануфактура клеймила изделия с тысяча восемьсот семидесятого года и аж до середины двадцатого века. То есть клейменная этой маркой ваза с таким же успехом может быть изготовлена и в сорок четвертом году века прошлого. И наконец, третье, - антиквар взял с полки небольшую изящную вазочку. - Вот этой вещице вдвое меньше лет, чем той, которую принес мой знакомый. Она в весьма приличном состоянии и выполнена на той же Королевской мануфактуре. Взгляните. Видны едва заметные полоски. Это следы ухода.
Даже аккуратные немцы, должны были протирать пыль с поверхности. Как бы там ни было, за полтора столетия потертости не могут не появиться. Кроме того, есть еще множество других мелочей. Вещь сама по себе симпатичная, но стоимость ее, как достаточно массового изделия середины двадцатого века, семь-восемь тысяч рублей. Но уж никак не столь тяжелая цена. Объяснять это Геннадию, купившему ее, как я думаю, долларов за триста или четыреста, бесполезно.
Дверь снова отворилась, и в магазинчик, впустив следом волну морозного воздуха, вошла элегантная пара.
Дорогая шуба из серебристой норки на даме выгодно подчеркивала блестящие в свете неона камни золотых украшений в ушах покупательницы, а строгое кашемировое пальто кавалера говорило о некоторой консервативности ее спутника.
Покупатели не торопясь подошли к витрине с выставленными на стеклянных полках декоративными тарелками с довольно аляповатыми, на взгляд Сергея, рисунками и лозунгами времен первых лет Советской власти.
- Это и есть хваленый фарфор агитаторов, - произнесла дама на немецком, обращаясь к мужчине. - Мне так и сказали, - отозвался ее спутник. - Ничего особого, Марта, но, говорят, страшно модно.
- Неужели туристы, - удивленно прислушался к разговору охранник. - Хотя, что тут странного?.. - он не смог бы сходу объяснить, что его смутило в облике гостей.
- Простите, я есть гражданин Германии, - представился мужчина, приложил руку к блестящей нерпичьей шапке. - Интересуюсь, как это по-русски, агитаторским фарфором. Мне рекомендовали...
- Очень приятно, - искренне обрадовался антиквар, который лишь недавно окончил пересчет весьма скромной выручки. - Агитационный, - поправил он, выбираясь из-за стойки и открывая стеклянную дверцу шкафа. - Вот, здесь есть очень интересные экземпляры. И, что важно, они не включены в перечень предметов, запрещенных к вывозу...
- Я, я, - закивал головой покупатель, благожелательно взирая на слегка потертые предметы сервировки.
Длительный осмотр и расспросы продавца о подлинности товара завершились покупкой одной тарелки.
Дама говорила только по-немецки, вставляла в беседу своего спутника с продавцом длинные, но совершенно бестолковые, замечания, заставляла переводить его объяснения антиквара, и вела себя крайне раскованно.
- Странная какая фрау? В таком прикиде, а разговор, словно у шлюхи с Александр-плац? - мимоходно удивился Сергей манерам спутницы добропорядочного немца.