Страница 5 из 41
Конь тряхнул головой, зло сощурился и… И я почувствовала себя коктейлем в бутылке у бармена. Вверх-вниз-потрясти. Крутануть. Потрясти. Выписать какую-то загогулину…
Честно говорю — держалась на испуге. Ножки у коняшки размером с хорошую тарелку, да и под ними — каменные плиты, а не зелененькая травка. Размажут тонким слоем — и Солнышко не спасет. Поэтому я изо всех сил вцепилась в пляшущего подо мной зверя, уже не считая его красивым и т. д. Сейчас у него из цензурных определений было одно — злобный.
Но ничто хорошее — не вечно. Особо извращенный кульбит (и как у него позвоночник выдержал??) — и я зависаю в свободном падении.
На каком-то зверином инстинкте самосохранения крылья широко распахиваются и начинают быстро и сильно бить по воздуху. Я кое-как удерживаюсь в воздухе, со злорадством наблюдая как конь, оглядев землю и не найдя меня там задирает морду вверх… и роняет челюсть.
Никогда еще такого не видела…
Упс! Вместе с челюстью крылья уронили и меня. На коня, куда-то в район соединения его шеи с телом.
На каменные плиты двора мы грохнулись вместе.
* * *
Мы сидели на земле, тяжело и с присвистом дыша. Я и конь. Тихо, мирно, привалившись друг к дружке. Вернее я — привалившись, а конь — просто сидя. Ибо если эта туша на меня завалится… даже мокрого места не останется.
Крылья нервно подрагивали за спиной, дико болели и чесались у основания. Я осторожно завела Солнышко за спину и легонько почесала между лопаток, негодуя, что крылья у меня какие-то… увеченные. Ни тебе летать нормально, ни чего другого. Ну на кой они тогда вообще сдались?!
Боль постепенно уходила, но вот чесаться стало еще сильнее. Я сильнее и почесала. В общем, вот так чесалась я где-то с минуту или меньше. А потом, удовлетворенно потянувшись, сложила крылья и поглядела на коня.
Тот удивленно смотрел на меня, поджимая к брюху левую заднюю ногу. Наверное, ушиб или подвернул когда падал. Бедняжка… Умиротворенное настроение требовало помогать ближним по мере сил и возможностей. Поэтому я еще раз глянула на коня и развернула Солнышко по направлению к подозрительной конечности. Вспышка — и мне снова захотелось есть.
Нет, ну вот отчего такая несправедливость? Все маги, о которых я читала — подключались к каким-то там источникам, стихиям и прочему, а я — к собственному организму! Так никакой еды не напасешься. Обидно…
Но обиды — обидами, а пока я, кряхтя, постанывая и потирая ушибы (отчего-то мой магический посох их лечить отказывается) направилась в Дом, мечтая о теплом перекусе.
Кстати, теперь весь процесс готовки у меня сводился к тому, что я доставала из кладовки продукты и кидала их в местный аналог кастрюли. А Дом уже сам жарил, варил, подогревал и вообще, доводил до ума. Так что к моим услугам всегда была теплая еда.
И вот я, предаваясь блаженным мечтам о посещении уютненькой кухни, направилась к входу в Дом, когда на полпути меня догнал негодующий возглас:
— Ты куда это?
— Есть, — не оборачиваясь, отозвалась я.
— А как же я?!
— Солому жри, — мрачно пробормотала, махнув рукой в сторону своей «страховки».
А потом до меня дошло, что из живых существ во дворе всего только двое…
Резко развернувшись, я с недоумением и испугом поглядела на уже стоявшего парнокопытного.
— Сам ее жри, — гордо тряхнув головой, ответствовали мне.
— Разговаривает… — тихо прифигела я, набивая очередную шишку на мягком месте и чувствуя, как у меня отвисает челюсть.
— А то ты не знаешь, — раздраженно хлестнул себя хвостом по боку конь. — Ну так что?
Я растерянно моргала, глядя на это… эту… этого… Блин, ну и как его звать теперь?!
Видимо, мой внешний вид был настолько красноречив, что конь немного испугался. Во всяком случае, он шустро процокал ко мне и настороженно заглянул в лицо.
— Эй, ты чего?
Я испуганно шарахнулась вбок.
— Ты кто?? — возопила я, хватая Солнышко наперевес. — Учти, я буду защищаться!
— Райлен, ты что, сдурел? — отшатнулся от моего крика и резкого движения конь. Затем он более подробно разглядел мой посох и прифигел сам. — Солнечный Дождь? Ты держишь Солнечный Дождь??!
— Какой это Дождь? — нервно дернулась я. — Это Солнышко!
Конь отступил еще на шаг.
— Ты кто? — настороженно спросил он.
— А ты? — не осталась в долгу я.
— А я первый спросил, — уперлось это млекопитающее.
— А я тут живу! — не сдавалась я.
— А я в гости не набивался! — возмутился конь.
— А у меня посох в руках! — привела убойный аргумент я.
— А я… а я… — он явно искал подходящее возражение, но оно упорно не хотело находиться.
— Ладно, твоя взяла, — тряхнул головой конь. — Позвольте представиться. Суур'Ильех из рода данов. — припав на одну ногу, поклонился он. — А ты?
— Лена Матлак, студентка, за каким-то «надом» запихнутая сюда, — поклонилась я, вздыбив крылья.
— Врешь! — выдохнул конь.
— Сам дурак! — обиделась я.
— То есть… ты не Райлен? — похоже, говорящая конячка ожидала чего угодно, но не такого.
— Ни в одном глазу! — клятвенно заверила его я. — Что б мне Солнышко сгрызть!
Посох возмущенно полыхнул.
— Эээ… И что теперь? — недоуменно протянул конь, усаживаясь на задницу.
— Не знаю как ты, а я есть пошла, — развернулась в направлении Дома я.
— Погоди… ты… пошла?! — он явно выделил последнее «а». — То есть… ты еще и… женщина?!
— Девушка, — возмутилась я. — А что, тебе что-то не нравиться?
— Да нет… хи-хи… все просто здорово… хи-хи… еще и светлая… хи-хи…
Вот так, странно подхихикивая он сперва бормотал нечто, а потом просто заржал. Знаете, кони не смеются. Они ржут.
Вот и этот ржал. Самозабвенно, захлебываясь, всхлипывая и позабыв обо всем. Иногда он пытался что-то сказать, но новая порция ржания перебивала все его начинания. Передние ноги, не выдерживая такого издевательства, разъехались в разные стороны, роняя коня на землю. Но его это мало волновало. Он перевернулся на спину и продолжил свое занятие, махая в воздухе всеми ногами разом. Я еще пару минут понаблюдала за этим. А потом мне надоело.
Солнышко свистнул в воздухе и с глухим звуком вошел в соприкосновение с широким лошачьим лбом.
— Ик… — вздрогнул конь, резко прекращая свою истерику-смех.
— Все? Отсмеялся? Дыхание нормальное? — заботливо полюбопытствовала я, присев перед его мордой на корточки.
— Да вроде… — конь задумчиво поднялся и почесал за ухом задней ногой.
— Тогда — до свидания, — и я гордо направилась к лестнице в Дом.
— А я? — жалобно протянул он, цокая за мной и тыкаясь носом плечо.
— А ты — гуляй, — я обиделась. Нет, еще с меня всякие млекопитающие не ржали!
— Ну Лин… Ну что ты? — вертелся вокруг меня конь, умильно заглядывая в глаза.
— Я не Лин, я — Лена! — вот еще, и имя перековеркают.
— Так я ж и говорю — Лин, — тряхнул головой мой собеседник. — Ну не обижайся. Я это не с тебя, честное слово! Я с Райлена.
— Точно? — подозрительно переспросила я.
— Слово дана! — торжественно стукнул копытом этот подхалим.
— Ну ладно, — смилостивилась я. — Оставайся.
— А покушать? — с ликом несправедливо обиженного ребенка возмутился Суу… урих… Короче, возмутился Сури.
— Ну, поищи по сараям, — пожала плечами я. — Там сено где-то было…
— Я сена не ем, — насупился конь.
— А я откуда знаю, чем говорящих лошадей кормить надо?! — теперь уже возмущалась я. Мало того, что поиздевались надо мной, так еще и корми их теперь!
— Я не конь, я — дан! — обижено выдало это млекопитающее.
— Да хоть кардан, — едва не взвыла я, — все равно не знаю!
Сури недоуменно хлопнул густыми ресницами.
— У вас что, данов нет? — похоже, он не представлял, что где-то могут не водиться говорящие лошади.
— Нет, у нас только кони, — пожала плечами я. — И они не разговаривают.
— Бедные вы, — посочувствовали мне, — ну ладно, я ем все, что и ты ешь. Но кроме мяса — уточнил он.