Страница 35 из 36
Разговор за дверью продолжался:
— Схожу, Сашок, за домкратом. Дверь отожмем.
— Ладно, я тут тебя жду,
Лифт уехал. Клим, замерев возле двери задумался. Откуда начинать поиски? И тут он заметил в углу прихожей две большие сумки. Вещи Владимира и Капли, приготовленные к отъезду! Скорее всего, они уложили туда и похищенное.
Мальчик бесшумно прокрался к сумкам и, взяв одну из них, отнес в комнату. Прикрыв дверь, чтобы Капля ничего не услышал, он принялся за дело. «Ничего ценного, одни шмотки и те не новые», — подумал Клим. Он бросился за второй сумкой. Из нее он тоже выкинул немало одежды. На самом дне сумки обнаружился большой кожаный футляр. Мальчик дрожащими пальцами открыл замок — и его взору предстало потрясающей красоты колье, покоившееся на красном бархате, которым футляр был отделан изнутри. Блеск множества разноцветных камней ослеплял. Красные, синие, белые, голубые, желтые… Все цвета радуги и, кажется, даже более! Камни большие, камни поменьше и совсем маленькие. Словно чья — то щедрая рука раскидала их на золотом ажурном треугольнике, и эта невесомая золотая паутина соединялась витыми звеньями с ажурным золотым кольцом, застегивающимся на шее.
— Господи, сколько же это может стоить? — выдохнул мальчик.
Даже он, совершенно не разбиравшийся в ювелирных изделиях, понял: вещь перед ним уникальная, и стоит она огромных денег. Теперь ему стали понятны трудности, с которыми столкнулись грабители. Они надеялись украсть деньги — с деньгами у них не было бы никаких хлопот; а получили ювелирный шедевр, возможно числившийся в каких — то каталогах. Покупателя на него было найти нелегко. Вероятно, и результате им бы вообще пришлось разобрать колье и продавать его по частям, но и это могло вызвать массу проблем.
Куда же его перепрятать? Клим обвел взглядом комнату. В диван? Под подушку? Чересчур просто. Быстро найдут. В стенку? Он отворил несколько дверок. Тоже не вариант. Стенка была полупустая. Где же найти подходящее место? Схватив валявшуюся на столе газету, Клим обернул ею футляр и, пробравшись на цыпочках в кухню, положил сокровище в морозильный отсек холодильника — по соседству с явно давно пережившей срок годности синюшной курицей, — возвратился в комнату, попихал как попало в сумку выкинутые на пол вещи и вернул ее в прихожую.
На лестнице стояла гит пни. Лишь прижав ухо к двери, можно было расслышать свирепое сопение Капли. Владимир куда — то запропастился. Видимо, никак не мог отыскать домкрат.
Клим решил не терять зря времени и быстро написал ребятам письмо. Кто знает, как всё обернется дальше, а тайну похищения он уже раскрыл. Немного подумав, мальчик сунул бумажку в отделение для диска у DVD — проигрывателя. Приготовил для Данилы эсэмэску с указанием, где искать письмо. Если Капля с Владимиром всё же ворвутся — отправит. Ну, кажется, теперь он действительно сделал, что мог.
На лестнице по — прежнему оставалось тихо. Клим удивился. Десять домкратов за это время можно было найти и сюда притащить. Видимо, о том же самом подумал и Капля. До Клима донесся его недовольный вопрос:
— Вован, долго тебя еще ждать? Куда пропал?..
«Звонит по телефону», — понял Ахлябин.
— Какая там еще авария? — продолжал Капля. — Помочь нужно? Ладно. Спускаюсь.
«Во мужикам не повезло! — восхитился Ахлябин. — Похоже, в их тачку кто — то въехал. Так им, гадам, и надо! Или… — мелькнула радостная мысль. — Помощь подошла? Применили военную хитрость?»
Возвратившись в комнату, он набрал номер Данилы.
— Ахлябин, ты уже на свободе? — спросил тот.
— Пока нет. Эти двое явились, но замок — то я сломал. Они по одному за домкратом и ушли. Теперь сижу гадаю. Выйти — то самому невозможно.
— Оставайся на линии, а я сейчас по второй с Марфой свяжусь. Ребята уже должны быть на месте.
Клим услышал в трубке музыку. Данила переключился на вторую линию, но вскоре опять раздался его радостный голос:
— Взяли! По одному, но обоих. Можешь смело выходить!
— Данила, я же тебе уже объяснял. Не могу. Я себя заблокировал. Пускай Марфа Сенюшкину передаст: надо кого-нибудь прислать, чтобы дверь сломали. Но ты знаешь, я ведь нашел, что они украли. Красивая штука. Особенно девчонкам нашим понравится. Колье! Всё в драгоценных камнях!
Данила присвистнул.
— Сейчас скажу Марфе.
— Ты, главное, про меня случайно не забудь.
Клим вытащил из проигрывателя и порвал на мелкие кусочки прощальное письмо. А то еще Ди после прочтет… Не надо ей знать, что он уже приготовился с жизнью прощаться. Еще поживем! Настал момент отнять у синюшной курицы драгоценность: понаслаждалась, и хватит, всё равно колье ее не украсит.
В дверь позвонили. Затем Клим услышал голос Сенюшкина:
— Ахлябин, ты живой?
— Живой, Николай Алексеевич.
— Ну, слава богу! На всякий случай отойди подальше от двери! Мы ее сейчас, мама дорогая, домкратить будем. Так чтобы тебя случайно не пришибить.
— Отошел. Действуйте.
Шестеро смелых собрались у Ахлябина, так как Клим находился под домашним арестом. (Теперь Юлия Павловна не только возила сына по утрам в школу, но и обязала Ларису Петровну встречать его каждый день после уроков. Так стыдно Климу еще не было.)
Статья занимала целую газетную полосу. Огромный заголовок гласил: «Похищение „Европы“».
— Оказывается, вот что они имеют в виду под «Европой»! — воскликнул Клим. — Так называется колье. Каждый камень в нем символизирует определенное европейское государство. Изумруд — Великобританию, рубин — Испанию, бриллиант — Францию.
— А синий сапфир — Италию, — с трепетом подхватила Лиза. — Ну надо же, какая потрясающая вещь! Хоть бы один раз удалось померить.
— Радуйся, что хоть увидеть смогли, — сказала Марфа.
— И все это благодаря Климу, — подхватила Диана.
— Эх, если бы я нашла, первым делом бы примерила, — не унималась Елизавета.
— Что ж ты, Ахлябин, лопухнулся, — подхватил Илья. — Нет чтобы напялить на себя и походить, пока они там дверь ломают. Когда теперь такое удастся — миллионы рублей на собственной шее потаскать! А мог и вообще о находке не объявлять, — продолжал ехидничать Бородин. — Сунул бы в карман и себе оставил. Тебе бы Владимир с Каплей только свое бандитское спасибо сказали бы.
— Хорош галдеть! Дайте мне дочитать, как это колье среди бумаг очутилось, — перебил Илью Данила. — А! Вот!
Оказалось, что «Милим — банк» в преддверии переезда предложил арендаторам банковских ячеек забрать хранящиеся там деньги и ценности, чтобы потом положить снова уже в новом здании. Все так и сделали, исключая одного — единственного клиента. Ячейку он арендовал на год, а найти его не удавалось — ни по одному телефону он не отвечал.
Руководство банка ждало до последнего, не рискуя нарушать тайну чужого хранения. Когда же осталось перевезти лишь остатки архива, было решено не тратиться на бронированную машину, а спрятать оказавшееся к ячейке уникальное ожерелье среди не представляющих никакой ценности бумаг, на которые вряд ли кому-нибудь пришло бы в голову покуситься.
Об этом случайно узнал третий участник, тот самый, которого Ахлябин счел похожим на собственного дядю. (Так что Черчилль опять не ошибся, о чем Марфа впоследствии не уставала напоминать.) Поделившись с Каплей, лжедядя Ахлябина решил организовать похищение. Шофер загорелся и привлек к делу Владимира, с которым вел дружбу с тех пор, как они вместе стили работать в банке.
Спешно организованное похищение прошло без сучка без задоринки. Болит тт. спасение Ахлябиным Капли преступит мм было на руку. У шофера появилось алиби, никто и не думал его подозревать. Лжедядя, правда, привлек внимание частного детектива тем, что именно в день происшествия взял отгул. Впрочем, если бы не Клим («и не Черчилль», — упорно добавляла Марфа), он бы, наверное, вывернулся. Тем более что Владимира в банке никто, кроме Капли, не помнил. Кстати, «благодарные» сообщники третьего участника и заложили сразу же после ареста.