Страница 92 из 96
2. Ведь тогда женщины были неустрашимее львов и разделяли с апостолами труды проповедничества, почему с ними вместе путешествовали и служили во всем остальном. И за Христом следовали женщины, служившие имуществом своим и ухаживавшие за Учителем. "Приветствуйте Андроника и Юнию, сродников моих" (Римл. 16:7). Хотя и это кажется похвалой, однако же, следующее гораздо важнее. Что же именно? "И узников со мной". Вот величайший венец, вот громкая слава.
Где же был пленником Павел, называющий их своими сопленниками? Пленником он не был, но пострадал больше всякого пленника, так как не только был разлучен со своим Отечеством и домом, но боролся с голодом, непрестанной смертью и тысячами других несчастий. Для пленника это в особенности ужасно, что, разлучаемый со своими, он часто делается из свободного рабом. А здесь можно указать бесчисленное множество искушений, каким подвергался блаженный Павел, влачимый с места на место, бичуемый, связываемый, побиваемый камнями, ввергаемый в море, окруженный тысячами злоумышленников. Пленники, после отведения в плен, не имеют уже ни одного врага, но пленившие их прилагают о них большое попечение. А Павел всегда находился среди врагов, везде видел копья, изощренные мечи, ополчения и битвы. А так как и бывшие с ним по необходимости участвовали во многих опасностях, то он и называет их своими сопленниками, как и в другом месте говорит: "Аристарх, заключенный вместе со мной" (Колос. 4:10). Потом следует новая похвала: "прославившихся между Апостолами" (Римл. 16:7). Конечно, и быть апостолом важно; но посуди, как велика похвала - быть прославившимся среди апостолов; прославились же они своими делами, своими заслугами. Вот каково было любомудрие этой женщины, удостоившейся наименования апостольского. Но (Павел) и на этом не останавливается, а присоединяет еще другую похвалу, говоря: "и прежде меня еще уверовавших во Христа". И это - предупредить других и придти прежде - есть весьма большая похвала. Смотри же, насколько святая душа (Павлова) чиста была от тщеславия. При всей своей славе (Павел) предпочитает себе других, не скрывает того, что пришел последний, и не стыдится признаться в этом. И чему дивиться, если он не стыдится этого, когда он не отказывается раскрывать и прежнюю жизнь свою, называя себя богохульником и гонителем? А так как он не мог предпочесть их в этом другим апостолам, то отыскал того, кто пришел к Христу после других, именно себя, и из этого составил им похвалу, говоря: "и прежде меня еще уверовавших во Христа. Приветствуйте Амплия, возлюбленного мне в Господе" (Римл. 16:7-8). (Апостол) опять обращает в похвалу любовь свою, потому что любовь Павла была любовь для Бога и заключала в себе бесчисленные блага. Если великим считается заслужить любовь царя, то какая похвала быть возлюбленным Павла? Если бы он не обладал многими добродетелями, то не привлек бы его любви к себе. (Апостол) не только не любил живущих худо и беззаконно, но даже предавал проклятию. Так, например, говорит: "кто не любит Господа Иисуса Христа, анафема" (1 Кор. 16:22), и: "кто благовествует вам не то, что вы приняли, да будет анафема" (Гал. 1:9). "Приветствуйте Урбана, сотрудника нашего во Христе" (Римл. 16:9). Эта похвала больше предыдущей, потому что в ней заключается и предыдущая. "И Стахия, возлюбленного мне". И этого опять венчает тем же. "Приветствуйте Апеллеса, испытанного во Христе" (Римл. 16:10). Ничто не равняется с этой похвалой - быть безукоризненным и не подать даже повода к укоризне в делах по Богу. И когда (апостол) говорит: "испытанного во Христе", он разумеет всякую добродетель. Почему же (апостол) не употребляет в приветствиях своих таких выражений: господина моего такого-то, владыку моего? Потому что та похвала важнее этой: в этой выражается одна честь, а в апостольской похвале указывается добродетель. И (апостол) не случайно почтил их одинаковой похвалой, приветствуя многих низших наряду с высшими и знатными. Тем, что приветствует их и приветствует вместе с другими в том же послании, (апостол) оказал всем равную честь, а тем, что каждого хвалит в частности, представил нам особую добродетель каждого. И это он делает для того, чтобы не породить зависти, почтив одних и не почтив других, а также, чтобы не смешать недостойных с достойными и не довести до нерадения, удостоив той же чести всех и неодинаково достойных.
3. Смотри же, как (апостол) опять обращается к славным женщинам, сказав: "Приветствуйте верных из дома Аристовулова. Приветствуйте Иродиона, сродника моего. Приветствуйте из домашних Наркисса" (которые, вероятно, были не таковы, как прежде упомянутые, почему и не названы по именам), и, воздав им надлежащую похвалу, именно что они были верные, - это и означают слова: "которые в Господе", - опять начинает приветствовать женщин, говоря: "приветствуйте Трифену и Трифосу, трудящихся о Господе" (Римл. 16:10-12). (Апостол) о Марии говорит: "трудилась для нас", об этих же женщинах говорит, что они еще трудятся. Немалая это похвала - всегда быть в деле и не только содействовать, но и трудиться. А Персиду (апостол) называет возлюбленной, показывая, что она выше упомянутых перед ней. Он говорит: "приветствуйте Персиду возлюбленную", и свидетельствует о многих ее трудах следующими словами: "которая много потрудилась о Господе". Так умел он назвать каждого по достоинству, одних поощряя к большему усердию тем, что никого не лишает принадлежащего ему, но возвещает и о малейшем преимуществе каждого, а других делая более ревностными тем, что возбуждает в них своими похвалами соревнование к делам первых. "Приветствуйте Руфа, избранного в Господе, и матерь его и мою" (Римл. 16:13). И здесь опять все хорошо, когда такой сын, такая мать, дом, полный благословения, и корень, соответствующий плоду. (Апостол) без основания не сказал бы – "матерь его и мою", если бы не свидетельствовал этим о многих добродетелях женщины. "Приветствуйте Асинкрита, Флегонта, Ерма, Патрова, Ермия и других с ними братьев" (Римл. 16:14). Здесь смотри не на то, что (апостол) перечислил их, не приписав им никакой похвалы, но на то, что, хотя они были и гораздо ниже всех, однако же, удостоились его приветствия. Лучше же сказать, и то немалая похвала, что называет их братьями, равно как и других с ними святых, когда говорит: "приветствуйте Филолога и Юлию, Нирея и сестру его, и Олимпана, и всех с ними святых" (Римл. 16:15). Вот самое высокое достоинство, неизреченное величие чести. Потом, чтобы не подать повода к распрям тем, что одних приветствует так, а других иначе, одних по имени, а других вообще, одних с большими, а других с меньшими похвалами, (апостол) опять уравнивает всех равночестием любви и святым лобзанием, говоря: "приветствуйте друг друга с целованием святым" (Римл. 16:16). Этим миром он удаляет от них всякий помысел, могущий смутить их, и всякий повод к малодушию, чтобы высший не презирал низшего, а низший не завидовал высшему, но удалены были презрение и зависть, а святое лобзание все умиротворило и уравняло. Поэтому не только повелевает им приветствовать друг друга, но и посылает им приветствие всех церквей, - говорит: "приветствуют вас", не того или другого в частности, но всех вообще, "церкви Христовы". Замечаешь ли, какую немалую пользу мы получили от этих приветствий? Скольких сокровищ мы прошли бы мимо, если бы этой части послания не исследовали с тщательностью, разумею - такой, какая была для нас возможна? А если бы отыскался мудрый и духовный муж, то он проник бы глубже и увидел бы больше жемчужин. Но так как иные неоднократно спрашивали, почему (апостол) в этом послании многих приветствует, чего он не делал в других посланиях, то можно бы сказать на это, что (апостол) поступает таким образом потому, что еще никогда не видел римлян. Но на это скажут, что он не видел и колоссян, однако же, не делает этого. Но римляне были знаменитее прочих, и в Риме, как в более безопасном и столичном городе, жили переселившиеся туда из других городов. И так как они жили на чужой стороне и имели нужду в большем покровительстве, некоторые же из них были лично знакомы Павлу, а другие, находясь в Риме, весьма много служили ради него, то и естественно было (апостолу) похвалить их в послании. Ведь и тогда слава Павла была не мала, но настолько велика, что удостоившиеся его послания в самом этом писании находили для себя большую защиту. Павла не только уважали, но и боялись. Иначе он не стал бы говорить так: "она была помощницей многим и мне самому"; и еще: "я желал бы сам быть отлученным" (Рим.9:3). Он и в послании к Филимону сказал: "Павел старец, а теперь и узник Иисуса Христа" (Филим. 1:9), а в Послании к галатам: "я, Павел, говорю вам" (Гал. 5:2), и: "приняли меня, как Христа Иисуса" (Гал. 4:14). Также в Послании к коринфянам говорил: "как я не иду к вам, то некоторые у вас возгордились" (1 Кор. 4:18), и еще: "это, братья, приложил я к себе и Аполлосу ради вас, чтобы вы научились от нас не мудрствовать сверх того, что написано" (1 Кор. 4:6). Из всех этих мест видно, что о Павле все имели высокое мнение. Потому желая, чтобы они были в безопасности и в уважении, (апостол) приветствует и отличает каждого по возможности. Одного назвал возлюбленным, другого сродником, иного возлюбленным и сродником, иного сопленником, одного сотрудником, другого искусным, иного избранным. Равным образом и касательно женщин он указывает на звание; так Фиву назвал не просто - служительницей (потому что, в противном случае, он также наименовал бы Трифену и Персиду), но говорит, что она имела и рукоположение диаконисы, одну называет сотрудницей, другую матерью, относительно третьей указывает труды, какие она понесла. Иным он обращает в похвалу славу их дома, других приветствует именем братьев и святых, одних отличает тем, что удостаивает приветствия, других тем, что приветствует по имени, иных тем, что именует начатком, а иных отличает по старшинству; более же всех восхваляет Прискиллу и Акилу. Хотя все они были верные, но не все были равны между собой, различались друг от друга подвигами. А потому (апостол), побуждая всех к большим трудам, не утаил ничьей похвалы. Ведь если бы более трудящиеся получали не большую награду, многие сделались бы более нерадивыми.