Страница 13 из 134
5. Как в другом месте Писания, когда говорит: умножися вопль грехов их[6] ко Мне (Быт. 18:20), говорит так, не представляя Бога обитающим где-нибудь далеко и не заключая Его в небе, но показывая великость греха, так и здесь словом возвестиша пророк выражает чрезмерность порока. Грехи более легкие могли бы быть незаметными; но чрезмерные и великие бывают весьма известны и явны, хотя бы не было никого, кто бы осуждал и обличал их: они сами себя обличают и делают явными. Таким образом пророк, желая показать великость зол, говорит: возвестиша и явиша, т.е. совершали зло с великою неумеренностью, с великой дерзостью, не стыдясь и не скрываясь, но делая порок своим занятием.
"Горе душе их! ибо сами на себя навлекают зло, скажите праведнику, что благо [ему], ибо он будет вкушать плоды дел своих" (горе души их: зане умыслиша совет лукавый на себе самих, рекше: свяжем праведнаго, яко непотребен нам есть) (ст. 9,10). Крайнее зло, когда не только грешат, и не только грешат дерзко, но и изгоняют тех, которые могли бы исправить это. Как сумасшедшие часто бросаются на врача, так точно и они представляли величайшее доказательство неисцелимой болезни в том, что изгоняли праведных. Такова добродетель: она одним появлением своим огорчает живущего порочно. Таков порок: он часто, еще не слыша обличения, тяготится самим присутствием людей, живущих честно. Здесь двоякое обличение: за то, что они связывают праведника, и за то, что связывают его как бы непотребнаго. Так, когда кто-нибудь не только не принимает полезного, но и считает это вредным, то какое остается для него средство к исправлению? Потому и пророк, видя, что они дошли до крайности, начинает снова с плача, а не с обличения и укоризны, говоря: горе душе их; и далее весьма мудро говорит: ибо сами на себя навлекают зло (зане умыслиша совет лукавый на себе самих). Хотя совершившиеся, по-видимому, направлено против праведника, но если исследовать внимательно, то умысел их обращается не на того, кто страждет, а на тех, кто делает это. Отсюда мы научаемся, что человек добродетельный, хотя бы подвергся бесчисленным оскорблениям, не потерпит никакого вреда от причиняющих их; а злоумышляющие против него скорее на себя самих поднимают меч, как было и с этими. Они, связывая праведника, нисколько не повредили ему, но самих себя ввергли в больший мрак и пустыню, удалив от себя светильник. Ибо он будет вкушать плоды дел своих (убо плоды дел своих снедят). Таков пророк: он сам в себе заключает наказание. Сказанное здесь пророком означает следующее: они вкусят от своих плодов, поставив себя в совершенной пустыне и приготовив себе многие пропасти. "А беззаконнику – горе, ибо будет ему возмездие за [дела] рук его" (ст. 11). Видишь ли, что от нас всегда зависит мера и начало наказания? Потому пророк опять плачет, сетует и сокрушается, что иудеи злоумышляли сами против себя и хуже всякого врага вредили своему спасению, а что может быть бедственнее этого? "Людие мои, приставницы ваши пожинают вас" (ст. 12). Превосходному учителю свойственно разнообразить речь, не повергать только в скорбь и не доставлять только удовольствие, но иногда предлагать то, а иногда другое, чтобы от такого смешения происходила великая польза. Потому и пророк не только обличает, но и плачет, что бывает еще сильнее обличений, однако причиняет меньшую скорбь, и – что удивительно – нанося глубочайшую рану, производит легчайшую боль. Он не плачет только, но и врачует и употребляет еще иной, дивный способ наставления. Какой же именно? Укоряет не всех вместе, но отделяет народ от начальников и на их голову обращает укоризны. Польза такого рода обличений так велика, что и Моисей весьма часто употреблял его. Этот пророк, когда все были достойны обличений, обращает речь против начальников; а Моисей, нашедши тогда народ особенно виновным в беззаконии, а Аарона достойным не столь великого обличения, оставил весьма виновных и обратил обличение на не столь виновного, такими укоризнами против него возбуждая совесть их признать себя достойными большого наказания. Так и случилось: затем уже не было нужды в других речах к народу, но тех одних слов, которые сказаны были Аарону, достаточно было, чтобы привести в сокрушение столь многие тысячи, как бы одного человека, и от такой дерзости обратить к страху и крайнему томлению. Предвидя это, Моисей, тотчас сошедши (с горы), бросил скрижали и сказал Аарону: "что сотвоиша тебе людие сии, яко сотворил еси я порадование врагам?" [7] (Исх 32:21, 25).
6. Так поступает и этот пророк, подражая тому святому мужу двояким образом. Моисей тогда не только укорил, но, приняв также вид сострадающего, таким образом совершил то обличение Так и этот подражал тому и другому, говоря: людие мои, приставницы ваши пожинают вас. Он и делает им обличение, и говорит как состраждущий народу. Приставниками же, кажется, он называет здесь истязающих, под которыми, как я думаю, разумеет хищников и их любостяжателей; а если не так, то собирающих подати. Посмотри и здесь на мудрость его: он осуждает не самое дело а неумеренность. Не сказал: требуют, но: пожинают, т.е. отнимают имущество, лишают всего под предлогом требования должного. Такое выражение он заимстсовал от примера собирающих жатву; пожинать (κλαμάσθαι) значит: после жатвы собирать выпавшие от жнецов колосья и совершенно ничего не оставлять на ниве. Так точно поступали тогда и эти люди, отнимая у иудеев все имущество и оставляя их нагими. И истяжающии обладают вами. Еще тяжелее то, что они не ограничивали этим своего любостяжания, но еще далее простирали насилие, делая людей свободными рабами. Людие мои блажащия вас льстят вы. Здесь, мне кажется, он указывает на лжепророков, или на тех, которые обольщали их словами, что везде бывает причиной крайнего развращения. Поэтому, показывая вред, происходящий отсюда, он присовокупляет: и стези ног ваших возмущают, т.е. не позволяют идти прямо, сбивая с пути, расслабляя, делая нерадивыми.
"Восстал Господь на суд – и стоит, чтобы судить народы. Господь вступает в суд со старейшинами народа Своего и с князьями его" (но ныне устроится Господь на суд, и поставит на суд люди своя. Сам Господь на суд придет со старейшины людей и с князи их) (ст. 13,14). Он продолжает тот же способ исправления, обращая укоризны от народа к старцам и начальникам и употребляя более грозный образ речи: представляет самого Бога судящим и осуждающим и обличающим за грехи против народа тех, которые обижали народ. Потому и говорит: восстал Господь на суд. Так как он окончил обличение, – обличение же для людей бесчувственных не очень тяжко, но наказание для них страшно, – то и говорит, что на одном обличении дело не остановится, но последует и наказание за грехи, когда Сам, имеющий судить, наконец потребует отчета и вступит в суд с грешниками. Это показывает и великое снисхождение Бога, желающего судиться с ними, и самую речь делает обличительною, так что имеющих ум может привести в великое сокрушение. И не по той только причине, о которой я сказал выше, он обращает речь к начальникам и старцам, но и для того, чтобы научить всех, что начальники подвергнутся более тяжким взысканиям, нежели подчиненные. Подчиненный даст отчет только за себя самого, а начальник и за себя самого и за народ, который вверен его власти. И от старцев справедливо требуется такая же строгость жизни, так как что для тех – власть, то для этих – возраст их. Правда, и юноша, тяжко согрешающий, достоин наказания; но тот, кто по самому возрасту способен к воздержанию и не обуревается такими волнами страстей, но имеет возможность с большею легкостью быть любомудрым и с большим удобством удаляется от всего житейского и приобрел больше благоразумия вследствие опытности в делах, тот справедливо должен быть наказан больше всех, если он в старости совершает дела невоздержанных юношей. "Вы зачем опустошили виноградник; награбленное у бедного – в ваших домах?" (Вы же почто запалисте виноград мой и разграбление убогаго в домах ваших?) Бог всегда имеет великое попечение о терпящих обиды, и не меньше, как за грехи против Него, а иногда и больше, гневается за грехи против подобных нам рабов. Жену прелюбодейную он позволил отпускать, а язычницу – нет (Мат. 5:32; 1 Кор. 7:12), хотя последняя виновна против Него самого, а первая – против человека. И когда приносится жертва, Он повелел оставлять дар и не прежде приносить его, пока оскорбивший ближнего помирится с братом своим (Мат 5:23, 24); и когда судил должника десятью тысячами талантов, то, обличая его в грехах против Себя, даже на назвал его лукавым, но скоро примирился с ним и простил весь долг, а за сто динариев и рабом назвал лукавым, и предал истязателям, и не прежде позволил отпустить, пока будет отдан весь долг (Мат. 25).