Эдем в подарок

— Нет, девочка, он должен отдохнуть, — сказал Вирка твёрдо, поражая меня своим великодушием до глубины души — этого я от него никак не ожидал. Спать мне не хотелось совершенно, но зато было желание всё спокойно обдумать, без посторонних реплик.

Сон навалился неожиданно. Снилась всякая муть, но среди этой ерунды я старательно отлавливал яркие моменты и пытался сложить из них какую-то мозаику. Во сне я напоминал себе Кая из «Снежной королевы», старательно складывающего из осколков льда слово «вечность». Я сверкающие столбы яркого голубоватого света, вырывающиеся прямо из-под земли, словно гейзеры. Потом появились какие-то незнакомые люди, но лиц их невозможно было разглядеть, потому что они постоянно находились в тени. Люди эти шли по лесу, безжалостно расстреливая всё, что позволяло себе пошевелиться. Казалось, что сеять смерть — это их единственное призвание и смысл жизни. А потом на Эдем пролился искрящийся голубоватый дождь и всё изменилось. Теперь уже пришельцы защищались от нападающих на них животных, птиц, насекомых и растений. Я по-прежнему не видел их лиц, спрятанных в изумрудных сумерках векового леса, но зато я мог почувствовать их страх, нет, даже ужас. Планета объявила им войну и это было ужасно!..

Досмотреть сон мне так и не дали. Чья-то рука настойчиво теребила моё плечо и приглушённый голос Ниды настойчиво требовал:

— Олег, хватит спать, проснись! Да проснись же ты!

Но я лишь засовывал голову под подушку и старательно сжимал веки, чтобы удержать ускользающее сновидение. Мне казалось, что этот сон навеян мне самим Эдемом, что он пытается что-то объяснить, подсказать…

Лёлик, немедленно просыпайся! — Вот уж воистину, Бог создал женщину, чтобы мужчине жизнь не казалась слишком уж сладкой! Как это у них всегда так ловко получается отравлять жизнь, не прикладывая к этому особых усилий?!

— Вставай, соня, — её рука теребила моё плечо всё настойчивее и настойчивее, ещё немного и она просто начнёт меня бить. Сквозь вязкую муть сна я всё же попытался улыбнуться и вывернуться из-под её руки.

— Ещё чуть-чуть, — просительно пробормотал я, но сон уже испарился, сверкнув мне напоследок изумительно-ярким поясом астероидов, будто бриллиантовой диадемой.

Сжав от злости губы, с трудом сдерживая своё раздражение, я выдавил из себя:

— А, что, оставить человека в покое на пару часиков никак нельзя? У тебя работа такая — мешать мне жизнь? Ты хорошая девочка, Нида, но иногда ты меня бесишь!

Шаманка недовольно дёрнула плечами, пропуская мои слова мимо ушей. Какое её дело до того, как я к ней отношусь, ведь замуж она за меня не собирается, за что я ей премного благодарен! Столько счастья моя хрупкая психика не выдержит! Я, конечно, не против задушевных бесед и ненавязчивого секса, но связывать с ней всю свою жизнь…

— Я видела сон, — заявила Нида. — Это был очень странный сон, как будто подсказка, но я так и не смогла ничего понять.

— Мне тоже снился такой сон и, возможно, я смог бы понять, чего от нас хочет Эдем, если бы ты меня не разбудила, — ворчливо ответил я.

Я хотел ей ещё много чего сказать, но только махнул рукой и направился в каюту Вирки. Ему, естественно, ничего не снилось, но, возможно, он сам за это время смог до чего-нибудь стоящего додуматься.

Никогда раньше я не пытался расшифровывать свои сны и не верил во все эти сонники, но не сейчас. Казалось бы, обычный сон, и не такой порой может присниться, но ощущение, оставшееся после него, казалось мне необычным настолько, что срочно хотелось с кем-нибудь это обсудить. Ниду, судя по всему, раздирали те же чувства. Она пошла за мной и что-то невнятное бубнила себе под нос, наверное, очередные заклинания. Эх, девушка…бабушка, столько лет прожить и не понять, что нельзя будить людей так нагло и бесцеремонно. Я спросонья всегда зол, как сто чертей вместе взятых! И теперь то, что она пытается мне навязать своё общество, нервировало даже больше, чем всё остальное. Это получается, что я теперь навеки приговорён к ней?! Вопрос, а оно мне надо?

Я остановился, повернулся к ней, чтобы излить на бедолагу всю свою накопившуюся желчь и, встретившись с этими сияющими, как драгоценнее камни, глазами, проглотил все язвительные слова обратно. Как же она хороша! Чертовски хороша! И что с того, что ей несколько тысяч лет, выглядит-то она, как молоденькая девушка! Я застыл с открытым ртом, разглядывая её чётко очерченные губы, пышные волосы и тонкие брови. Всё неправильно. Не тем мы с ней здесь занимаемся! Резко развернувшись, я направился к двери, за которой ждал моего появления Вирка.

— Скажи, Олег, что ты почувствовал, когда коснулся сферы? — Услышал я её тихий голос за своей спиной.

И вдруг слова нашлись, сами по себе, без какой-либо подсказки! Я понял, что я почувствовал перед тем, как раствориться в этом бесконечном ярком свете!

— Я, как будто перестал существовать, но не совсем, — тихо ответил я, — Я слился со всем Эдемом, утратил свою личность и стал сразу всем: динозаврами, растениями, изумрудным жуком и маленькой перламутровой рыбкой! Я был горами, реками, этим непролазным лесом с его саблезубыми тиграми и динозаврами, я был всем и ничем. Ты тоже это почувствовала? — Мой голос сел от волнения.

Она обняла себя за плечи, пытаясь успокоиться и молча кивнула головой, не в силах произнести ни слова. В глазах шаманки я увидел страх и восхищение одновременно. Она прожила долгую жизнь, видела гибель своей цивилизации, она изменилась настолько, что почти превратилась в дикарку, но никогда не испытывала ничего подобного.

Дверь распахнулась и на пороге возник Вирка. Казалось, что он уже устал нас ждать.

— А вот теперь мы поговорим. Лёлик, я ведь не просто так просил тебя, чтобы ты дотронулся до этого прибора.

Глава 20

Незванные и нежданные

Вирка сволочь! Он всегда был сволочью и даже не притворялся порядочным вирусом. Оказывается, он с самого начала понял, в чём тут дело, но, как он сам признался, его сомнения мучили, вот и решил проверить свои догадки на мне. После его чистосердечного признания в комнате повисла гнетущая тишина.

— Ну, и как тебя после этого называть? — Спросил я, с трудом сдерживая возмущение. — Ты же мне сам говорил, что полёвки очень опасны и сам же меня им на растерзание подсунул!

Нида была более спокойна, но всё же и её возмутило поведение Вирки. Она старалась сохранить лицо, не впадая в истерики и не оглашая корабль возмущёнными воплями, но видно было, что это самообладание даётся ей с трудом — вспоминалась история с Калуком, не иначе.

— Вирка, — она отвела взгляд в сторону, — а предупредить ты не мог? Это же действительно опасно!

— Нисколько! — Категорично ответил вирус. — Это не совсем полёвки, оно обезличено, это лишь материал, из которого они потом рождаются. Вот смотри, Нидочка, — голос у стервеца стал мягким и вкрадчивым, как мурлыканье кота, — это устроено почти, как я! Так внутри у Лёлика есть моё ядро, а здесь перед тобой то, что это ядро произвело на свет. И, поверь мне, девочка, что это не одно и то же.

Я мало что понял из этих его объяснений, но молчал не поэтому. Мне не хотелось сорваться на бабий визг, когда я начну орать на него, высказывая всё, что думаю по поводу его скотского поступка.

— Вирка, но так ведь нельзя, — увещевала его шаманка, — это могло бы очень плохо закончится.

— Не могло, — заупрямился вирус. — Оно лишено индивидуальности полёвок, у него нет чувств, а, следовательно, оно не способно принимать решения. Вот так-то, детки!

Меня не покидало странное чувство, что это всё уже когда-то со мной происходило. Дежавю. Не люблю я это чувство, от него обычно в душе появляется какая-то тревога. Не просто так оно возникает, ой, не просто!

— Вир, — задумчиво произнёс я, — но тогда объясни мне, что это был за прибор? Зачем он нужен?

Нида вскинула голову и уставилась на меня так, как будто из моих уст она услышала ни много-ни мало, как откровение! Ей, самой, что, этот вопрос в голову не приходил?