Страница 4 из 14
летали «с поразительной дерзостью», не скрывая, что фотографируют военные объекты. В итоге разгневанный адмирал приказал всем флотам «открывать огонь по нарушителям без всякого предупреждения». В соответствии с этой директивой 17 и 18 марта зенитной артиллерией над Либавской ВМБ были обстреляны два немецких самолета, а летчики ВВС КБФ на истребителях И-153 «Чайка» даже попытались осуществить перехват нарушителей.
Однако пальбу из корабельных зениток пришлось вскоре прекратить. Сталин, узнав об инициативе Кузнецова, сделал ему строгий выговор и приказал отменить распоряжение. А1 апреля Главный морской штаб направил на флоты директиву: «Огня не открывать, а высылать свои истребители для посадки самолетов противника на аэродром».
Между тем на рассвете 22 июня бомб на Либаву никто не сбрасывал, Ju-88A из 3-й группы 1-й бомбардировочной эскадры «Гинден-бург» (III.Gruppe Kampfgeschwader 1 – III./KG1) прошли над морем для атаки «мирно спящего» аэродрома Гробиня. Объект защищала 503-я зенитная батарея. Ее командир старший лейтенант В. Рябухин так же, как и все, имел приказ огня не открывать. Однако, увидев двенадцать Ju-88, которые в четком строю, словно на параде, заходили на аэродром, он по своей инициативе все же приказал стрелять. Но это уже не могло помешать авиаудару.
Гауптман Герхард Бэкер (Gerhard Baeker), занимавший тогда должность офицера по техническому обеспечению III./KG1, впоследствии вспоминал: «В 02.11[3] мы взлетели, чтобы совершить наш первый вышет на Востоке. Это быша светлая ночь, и горизонт быш ярок от полуночного солнца на далеком севере. Нашей целью быш аэродром в Либаве. Он был занят подразделением истребителей, и так называемые «крысы»[4] стояли, припаркованные, плотными рядами, служа нам хорошей целью светлой ночью».
На летное поле и стоянки самолетов 148-го ИАП посыпались осколочные бомбы. В результате были уничтожены восемь истре-
бителей, многие другие получили повреждения. При этом ни один из «Юнкерсов» от зенитного огня не пострадал. И все бомбардировщики благополучно вернулись на аэродром около поселка Повун-ден, расположенного в 20 км севернее Кенигсберга.[5]
Только в 06.00 командир Либавской ВМБ капитан 1-го ранга Клевенский получил из штаба флота телеграмму: «Германия начала нападение на наши базы и порты. Силой оружия отражать всякую попытку нападения противника». И эти «всякие попытки» не заставили себя долго ждать. Вскоре самолеты Люфтваффе совершили первый налет непосредственно на Лиепаю, сбросив бомбы на морской завод «Тосмари» и гавань.
Затем удары повторились. Немецкие самолеты действовали группами по шесть – восемь машин, подвергая бомбардировке военный городок, аэродром и другие объекты базы. Были выведены из строя все линии связи и телеграфные станции. Зенитчики вели насколько возможно интенсивный огонь, а бойцы 841-й батареи даже заявили об одном сбитом «Юнкерсе». В то же время в 09.00 три 1и-88А сбросили бомбы на позиции последней. От взрывов появились убитые и раненые.
Еще 1 апреля 1941 г. в рамках подготовки к операции «Барбаросса» в составе 1-го воздушного флота Люфтваффе было образовано авиационное командование «Остзее» (Fliegerfuhrer Ostsee). Его будущей главной задачей должна была стать охота за советскими боевыми кораблями и транспортными судами на Балтийском море. Возглавил новое командование оберст Вольфганг фон Вилд (Wolfgang von Wild).
К началу войны на Восточном фронте в состав командования «Остзее» входили:
– 806-я бомбардировочная авиагруппа (Kampfgruppe 806 – KGr.806) оберст-лейтенанта Ханса Эмига (Hans Emig), оснащенная бомбардировщиками Ju-88A;
– 1-й эскадрилья из учебно-боевой группы 54-й истребительной эскадры «Грюнхерц» (Erganzungsgruppe Jagdgeschwader 54 – Erg.Gr/ JG54) обер-лейтенанта Эггерса (Eggers), имевшая на вооружении истребители Bf-109E;
– 125-я морская разведывательная группа (Aufklarungsgruppe (See) 125 – Aufkl.Gr. 125) оберст-лейтенанта Герхарда Кольбе (Gerhard Kolbe), в которой имелись гидросамолеты Не-114, Не-60[6] и Аг-95А;
– 9-я морская поисково-спасательная эскадрилья (9.Seenot-staffel), располагавшая летающими лодками Do-23 и гидросамолетами He-59B.
Первой жертвой самолетов Люфтваффе на Балтике стал ледокольный буксир Клайпедского порта «Перкунас», потопленный утром 22 июня в районе Швентойи. Печальный список был открыт...
Поняв, что началась настоящая, а не условная война, командование Либавской базы начало принимать меры по обороне. Правда, тут-то была допущена типичная для первых лет войны ошибка, основывавшаяся на паническом страхе перед германским флотом. Клевенский решил, что наиболее вероятным является нападение на Либаву с моря. Поэтому тральщик Т-204 «Фугас» был отправлен ставить мины на подходах к базе, а для ведения дозора в море вышли подводные лодки. Командир Л-3 капитан-лейтенант Грищенко получил задание выйти в море и занять позицию в 15 км к западу от Лиепаи. Надо отметить, что эта подлодка по своему назначению была минным заградителем. Она имела надводное водоизмещение 1710 тонн, 10 торпедных аппаратов, два 45-мм и два 100-мм орудия и 20 мин на борту. Субмарины этого типа были самыми крупными в советском флоте. Но в данном случае Л-3 предстояло выполнять несвойственную задачу – несение дозора.
В этот же день началась частичная эвакуация Либавской базы. Сначала в порт Усть-Двинск (Даугавгрива), расположенный в месте впадения реки Западная Двина в Рижский залив, отбыли подводные лодки М-77, М-78 и С-9. Затем в Вентспилс отправился конвой в составе неисправных субмарин «Калев» и «Лембит», танкера «Железнодорожник» и восьми транспортов, которых сопровождал сторожевой корабль МС-218. Последние дошли без помех, а вот «малютки» в 03.36 23 июня в районе маяка Ужава были атакованы немецкими самолетами. Субмарина М-77 сумела уклониться от попаданий, зато М-78 досталось, как говорится, по полной программе, и она затонула. Поспешно эвакуировались на восток и остатки 148-го ИАП, бросив на изрытом бомбами аэродроме большую часть своих машин.
Между тем на самой Либавской базе вечером 22 июня началась настоящая паника, особенно усилившаяся на следующее утро. Большинство командиров предлагали немедленно уходить. Причем боялись не только немцев, которые по слухам уже подходили к городу, но и латышей, которые могли поднять восстание против «русских оккупантов».
Немецкие бомбардировщики продолжали время от времени совершать налеты на город, сбрасывая бомбы на зенитные батареи, госпитальный городок, морской порт и стоявшие в нем корабли. Зенитчики вели заградительный огонь, в то же время наспех созданные отряды моряков и курсантов училища ПВО вместе с частями 67-й стрелковой дивизии вели бои на подступах к городу. Летающие лодки МБР-2 из 43-й отдельной эскадрильи ВВС КБФ пытались бомбить наступающие немецкие войска, но кроме смеха у пехотинцев эти тихоходные колымаги ничего не вызывали. Впрочем, в 19.00 немецкие части уже вышли на берег озера Дурбе, и оставшимся лодкам пришлось перелететь на Кит-озеро около Риги.
Днем 23 июня штаб Либавской ВМБ получил из штаба флота предварительное распоряжение, в соответствии с которым при явной угрозе захвата флотского имущества и кораблей требовалось их уничтожить. Исполнители, решившие, что час «икс» уже настал, немедленно приступили к действиям. Вскоре город и окрестности сотряс грохот поистине чудовищных взрывов, каких еще свет не слыхивал. Это взлетели на воздух склады, на которых хранились 2500 глубинных бомб, 7000 морских мин, 100 торпед и 11 000 тонн топлива! В порту были уничтожены ремонтирующийся эсминец «Ленин» и пять подводных лодок, еще четыре судна были затоплены. Наибольшую инициативу проявил командир «Ленина» капитан-лейтенант Ю. А. Афанасьев, утверждавший затем, что получил от командира базы капитана 1-го ранга Клевенского устный приказ о подрыве кораблей.[7]
3
«Rata» (исп. «крыса») – прозвище русского истребителя И-16, данное ему франкистами во время гражданской войны в Испании, которое затем прижилось и среди пилотов Люфтваффе.
4
Этот биплан был разработан в 1932 г. в качестве бортового гидросамолета для германских линкоров. Примечательно, что конструкция его поплавков предусматривала использование их для распыления отравляющих газов. Но к счастью, Не-60 никогда не использовался для этих целей, оставшись просто ближним морским разведчиком.
5
Ныне соответственно пос. Храброво и г. Калининград.
6
Этот биплан был разработан в 1932 г. в качестве бортового гидросамолета для германских линкоров. Примечательно, что конструкция его поплавков предусматривала использование их для распыления отравляющих газов. Но к счастью, Не-60 никогда не использовался для этих целей, оставшись просто ближним морским разведчиком.
7
Позднее Клевенский отказался подтвердить отдачу такого приказа, и посему Афанасьев был расстрелян по приговору военного трибунала.