Поиск.ру

Выпрямив спину, я развернулась и вышла из кабинета, оставив разъяренного начальника наедине со своими мыслями. К теме романа мы больше не возвращались. Курятник мне даже повысил зарплату. Наверное, недаром говорят: «Молчание – золото!»

Глава 17

«Одноклассовые» заблуждения

– Что я им скажу? А помните, как я напилась на выпускном? – возмущалась я, стараясь убедить Наташку, что мое присутствие на вечере встреч бывших одноклассников необязательно. – Мне даже похвастаться нечем!

– Разве на такие мероприятия приходят хвастаться? Мы идет на встречу с людьми, с которыми не виделись много лет! И нас связывает общее прошлое, мы вместе росли, формировались, – разглагольствовала подруга. – Неужели тебе не интересно, какими они стали?

– Нет, мне не интересно! Мне хватает общения! Возьми с собой Нюрку.

– После того, что она устроила на нашем «Вечере Плакальщиц», я о ней без дрожи вспоминать не могу! Да и она не идет на вечер, к счастью!

– Нюрка не идет, а я почему должна страдать? – моему возмущению не было предела.

– У Нюрки причина уважительная – заболел ребенок. А ты все равно просидишь сиднем весь вечер, как бабушка старенькая возле телевизора!

Я была тверда в решении не посещать злосчастную встречу, но доводы Наташки были убедительны, все-таки она имела колоссальное влияние на меня – слабохарактерную личность. Не помню, в какой именно момент я сломалась и решила сделать экскурс в далекое прошлое. Наверное, это случилось, когда она мне пообещала подарить прелестнейшее платье из своего гардероба, купленное в Милане. Оно мне нравилось, и было в самый раз, а Наташке было велико, но расставаться подруга с ним не спешила и хранила его в плену своей многочисленной коллекции тряпья.

– Оно прекрасно! Ты даже не представляешь, с каким трудом я отдаю его тебе, – произнесла она, глядя со скорбью на миланский изыск.

– Ты же не планируешь растолстеть в ближайшее время?

– Я не привыкла отдавать новые вещи. Все, что мне действительно нравится, я надеваю хотя бы раз!

– Зачем ты покупала платье, которое больше на два размера?

– Потому что моего размера не было! – ответила Наташка, гневно сверкнув глазами.

Мы приехали в кафе, где была назначена легендарная встреча с прошлым. Наташка легко выпорхнула из машины и быстро посеменила к крыльцу, а я еще несколько секунд сидела в такси и глубоко дышала. Единственная радость, которая грела – новое потрясающее платье, перекочевавшее в мою серую и скучную жизнь.

За столом сидели Лидка Фролова, Надя Акиньшина, Аня Васильева, Оля – не помню фамилии и еще одна дама, которую мне не удалось опознать.

– Привет, девчонки! – радостно взвизгнула Наташка и бросилась обнимать всех подряд. Я стояла скромно в стороне, будто пришла просто за компанию на встречу чужого класса.

– Какая ты красавица, Наташа! Совсем не изменилась! – восхищались одноклассницы и завистливо смотрели на затянутую пояском тонкую талию следящей за собой женщины. Моя лучшая подруга сияла, ощущая себя голливудской «звездой» на красной дорожке.

– Милое платье, – произнесла Надька Акиньшина, мимолетно взглянув на меня. Я натянуто улыбнулась и, пробубнив, что счастлива, увидеть всех живыми и здоровыми, любезно пожала присутствующим руки. Я была приятно удивлена, что по сравнению с габаритами одногодок мои пропорции выглядели весьма изящно.

– Это потому, что они не рожавшие, – зло заметила Лидка Фролова. – Ты же помнишь, какая у меня талия была, Наташка? В два раза тоньше, чем твоя. Меня осой дразнили. А потом пара ребятишек и ужин перед сном после тяжелой работы. И все! Прощай юность тонкая, здравствуй бабская доля печальная.

В поддержку темы о дурнеющих в замужестве женщинах все закивали.

– Думаю, дело не в этом. Так уж устроен человек – находит глупые оправдания! В сорок-пятьдесят можно причитать на предмет испорченных временем фигур, но…, – я замолчала под недобрым взглядом бывших одноклассниц.

Наташка, почуяв запах грозы, весело перевела тему, тем самым спасая меня от разъяренных растолстевших мамашек, оправдывающих свою леность:

– А где наши мальчики? Никто не придет?

– Саша Овчинников обещал прийти, я его видела вечером во дворе – гулял с коляской. У него уже третий родился. Вроде сын, – оповестила Надя Акиньшина.

Я была в Наташкиной тени и тихонечко взирала из своего темного уголка на потасканных жизнью знакомых незнакомок. «Что делает с людьми время!» – скрипели мысли в моей голове. Искаженные и неухоженные фигуры, в далеком прошлом худеньких одноклассниц, обтянутые нарядной одеждой вызывали у меня панический страх. Я будто видела страшный сон про ожившие говорящие колбасы.

Наташка была «звездой» за столом. Она бесконечно рассказывала смешные истории, подернутые гламурной дымкой. Бывшие одноклассницы смотрели на нее с обожанием, рассказчица была иконой стиля и кладезем знаний о жизни богатых людей. Пришли еще пара девчонок – стройняшки Машка и Дашка. В школе они были не разлей вода, и сохранили дружбу по сей день, как мы с Наташкой. Помню, их подозревали в том, что они лесбиянки – уж слишком трепетно они относились друг к другу. Но позже слухи о любовных похождениях двух подружек развеяли миф об их близости и в кулуарах школы обсуждались сексуальные приключения двух отвязных подружек. На безымянных пальцах Машки и Дашки сияли кольца, сигнализируя о замужестве. Обе были в прекрасной форме, на зависть заплывшим жиром курицам-наседкам.

Когда Наташкин спектакль подошел к концу, и она под аплодисменты удалилась в уборную, поросячьи глазки бывших одноклассниц были направлены на меня.

– Ну, а ты как устроилась в этой жизни? Детей мы слышали у тебя нет, – процедила Аня Васильева сквозь зубы.

– И мужа! – подхватила ее Лидка Фролова, раздув ноздри и вытирая пот с раскрасневшегося лица.

Я небрежно махнула рукой и, выпив для смелости рюмку водки, вдумчиво произнесла:

– К семье я не готова! Я живу по западным меркам! Там ведь как, женщина заводит семью не раньше, чем в тридцать пять. Есть возможность выбрать самца, осознать всю ответственность, принять решение – узаконить отношения и лишить себя свободы навсегда. Ведь брак – это тюрьма!

Наседки слушали меня внимательно, будто я читаю лекцию в институте.

– Правильно, – ответила Машка, сверкнув глазами. – Я вот выскочила замуж, а теперь и не знаю, как выйти из отношений безболезненно. Муж требует детей – а я не хочу! Вообще не хочу. Нет у меня материнского инстинкта. Новую шубу – хочу, а ребенка нет! И чтобы сиськи мои свалились к пупу, тоже не хочу! Вот ты, Фролова, свою тонкую талию уже не вернешь! И не один нормальный мужик на тебя не посмотрит! Только сантехник, разве что!

– И то, после третьего стакана, – добавила Дашка.

Машка и Дашка зазвенели хрустальным смехом, а Лидка налив себе водки тяжело поднялась с места и грозно произнесла:

– Ну, спасибо вам, девочки! Не думала я, что после стольких лет приду на встречу выпускников, а меня из ведра помойного обольют! – после этих слов она залпом выпила полстакана водки и продолжила, – Да если хотите знать, я счастлива! Да! Быть матерью – это прекрасно. И я ощущаю искреннюю любовь, не за деньги, не за все остальное, а просто так, за то, что я есть.

Все замолчали, глядя на нас исподлобья. Тут вскочила Дашка и продолжила дуэль:

– Каждому свое, дорогие мамашки, кому целлюлитом трясти и мужа гноить за то, что он домой не спешит с работы, а кому-то ездить на курорты и наслаждаться жизнью.

В воздухе витал скандал. Лагерь матерей разразился словесной бурей, каждая из присутствующих выкрикивала оскорбления в нашу сторону. Так продолжалось минут десять, пока не вернулась Наташка под руку с каким-то мужчиной. Она постучала вилкой по стакану, привлекая внимание, и звонко сказала:

– Девочки, не ссорьтесь! Нашу компанию наконец-то разбавит представитель мужского пола! Встречайте, Дмитрий Гагарин!