Обыкновенный, но любимый

Дженнифер Грин

Обыкновенный, но любимый

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Дейзи Кэмпбелл скользила по гладкому, словно каток, льду, и ей хотелось завопить во все горло.

Конечно, она промолчала. Если Дейзи чему и научилась за последние одиннадцать лет, так это помалкивать, быть осторожной и не поддаваться первому порыву.

Она прекрасно знала, какая погода бывает в Вермонте в январе. Резкий ветер, метели, голые деревья и гладкие, как зеркало, дороги. Потому и уехала когда-то отсюда.

В аэропорту Дейзи взяла напрокат малолитражку. Какой контраст с красным «феррари», в котором она разъезжала по Ривьере! Машина развернулась ровно на триста шестьдесят градусов, ее занесло на встречную полосу, и еще она оказалась на самом краю. Внизу был обрыв. Если шины не удержат — гибели не миновать.

Но шины, слава богу, не заскользили. Несколько страшных секунд малолитражка оставалась в таком положении, но Дейзи наконец развернула автомобиль. Из-за непогоды на дороге, к счастью, никого не было. Правда, пульс колотился со сверхзвуковой скоростью, но к этому ей не привыкать. Благодаря бывшему мужу кровяное давление Дейзи регулярно подскакивало так, что ее мог хватить удар.

Последние два месяца на Ривьере стали не отдыхом, а ночным кошмаром. Последние два дня непрерывного путешествия казались бесконечными. А последние сто двадцать минут она вела машину в чудовищных условиях.

Автомобильные часы показывали три часа дня, но с таким же успехом могли показывать и полночь. По небу плыли низкие тучи с темными краями. «Дворники» едва справлялись с хлопьями снега, резко бившими в стекло. На заборы и крыши, казалось, легли большие, пухлые белые подушки.

Ей нельзя расслабляться.

До дома всего десять минут езды, хотя Дейзи и перестала считать ферму Кэмпбеллов своим домом больше десяти лет назад. Только полмили — и она на месте.

И именно в этот миг под колесами малолитражки оказался очередной каток. Дейзи сделала все, что полагалось, но маленький автомобиль закружился на месте и нырнул в канаву носом вперед.

Задние колеса еще вертелись, когда у нее вырвался протяжный, яростный вопль.

Дейзи заглушила проклятый мотор, схватила проклятую сумочку и самые необходимые вещи и распахнула проклятую дверцу. Ее элегантные итальянские ботинки немедленно погрузились в снег.

Она упала. Не без помощи ногтей поползла из проклятой канавы к проклятому шоссе.

Времени это заняло немного, но у нее замерзли ноги и нос. Ее красное кашемировое пальто и пушистая шапка были созданы французским модельером; сумка и перчатки — швейцарским. Но все это, включая ботинки, Дейзи уступила бы за практичную теплую куртку.

Пытаясь защититься от неистово хлеставших по лицу снежных хлопьев, женщина поплелась по направлению к дому. Она прекрасно знала, какими бывают метели в Вермонте. Если упасть в сугроб в такую бурю, тебя могут найти не раньше, чем через неделю. Умный человек вообще предпочитает никуда не выходить в такую погоду.

Наконец она оказалась у цели. Дом. Его построили еще в те времена, когда из Шотландии сюда приехал первый Кэмпбелл. С тех пор к нему делали разные пристройки, но в основе своей дом оставался все тем же. На миг Дейзи почувствовала, как на нее нахлынули яркие, чудесные воспоминания о своих прежних возвращениях домой: из трубы вырываются клубы дыма, каждое окно согрето светом, Колин с Марго выбегают из парадной двери навстречу своей старшей дочери, Вайолет и Камилла смеются и сплетничают.

И вдруг у Дейзи сжалось сердце. Все окна были темными, не чувствовалось никаких признаков жизни. У дома был холодный и заброшенный вид.

По дорожке не ходили уже несколько недель.

Дейзи сказала себе, что сама виновата — ведь никто не знал, что она едет домой.

Ее родители давно уже нежились на солнышке в Аризоне. Благодаря ей — она нашла для них идеальный дом престарелых.

Камилла, младшая дочка и любимица семьи, приехав домой прошлым летом после ужасной трагедии в личной жизни, благодаря той же Дейзи обрела любовь, и новая семья собиралась провести в Австралии следующие полгода.

Вайолет, их средняя сестра, пряталась на ферме дольше — два или три года — после развода с «законченным подонком». Она не желала видеть мужчин, и так, возможно, продолжалось бы до сих пор — если бы вновь не вмешалась Дейзи. Она нашла человека, которому хватило смелости принять вызов Вайолет. Теперь Вай тоже замужем. Ее фигура пока не достигла размеров дирижабля, но оставалось ждать всего пару месяцев. Она жила со своим новым мужем где-то в северной части Нью-Йорка.

Дейзи прекрасно удавалось устраивать жизнь своих родных. А вот с собственной дело обстояло хуже.

Решить проблему с мужчинами было легко достаточно отказаться от них навсегда. Но вот найти выход из затруднительного положения, в котором она оказалась, намного сложнее. Надо скорее укрыться от яростного ветра и сильного холода, пока не стало еще темнее и еще морознее.

Она с трудом добралась до черного хода и принялась искать в сумочке ключ. Ей казалось, что ее пальцы просто не в состоянии двигаться.

Наконец неуклюжая возня увенчалась успехом, и дверь распахнулась. Вот он — родной дом, место, где можно укрыться. Дейзи вошла, и ужасный воющий ветер мгновенно сменила тишина.

Она бросила вещи и сумочку, стянула перчатки и подошла к термостату. Щелкнула тумблером, ожидая услышать легкое ворчание разгорающейся печи.

Но ворчания не последовало. Не было вообще никаких звуков.

Нахмурясь, Дейзи потянулась к выключателю.

Свет не загорелся. Женщина попыталась включить свет над раковиной. Он не загорелся и там. Тогда она кинулась к телефону, но ей, конечно, следовало догадаться, что в доме, где сейчас никто не живет, телефон тоже работать не будет.

Дейзи вернулась из Франции совсем недавно, и сотового у нее еще не было. Некоторое время она тупо оглядывала кухню. Кажется, в последний раз, когда она навещала родных, здесь преобладали синий и белый цвета. Теперь все стало красным — плитка, занавески и подушки на кресле-качалке. Должно быть, это дело рук Вайолет. У Дейзи колотился пульс, но она продолжала успокаивающе повторять: «Дома, дома, дома».

Вот только здесь нельзя жить. Она не сможет согреться. Не сможет приготовить еду. И в такую погоду, промерзшая до костей, не в состоянии отправиться рубить дрова.

Хорошо, сказала себе Дейзи, хорошо. Надо просто успокоиться, не паниковать, и тогда, может быть, она что-нибудь придумает.

Но ничего не придумывалось. Ей хотелось тепла. Эта метель может продолжаться несколько дней. Тепло, еда и кров требовались немедленно, пока она не замерзла еще сильнее, не устала еще больше.

Она принялась действовать. Быстро. В шкафу в коридоре осталось несколько старых папиных курток и маминых ботинок. Под скамейкой всегда лежали лишние перчатки и шапки.

Ей просто надо потеплее одеться и добраться до кого-нибудь из соседей. Ведь это Уайт-Хиллз.

Неважно, какая репутация была у нее несколько лет назад. Любой поможет кому-то из Кэмпбеллов, как и она помогла бы любому. Макдугалы уехали, как раз за одного из них и вышла Камилла.

Но есть ферма Каннингэмов. Каннингэмы уже старики, теперь им наверняка не меньше семидесяти. Но они ее примут и постараются помочь.

Мистер Каннингэм должен что-то понимать в печах. Или подскажет, как поступить.

Дейзи надела толстые шерстяные носки, старые рабочие ботинки, натянула теплую куртку прямо на свое красивое пальто. Понемногу она начала согреваться, но вернуться в эту ужасную метель… Там, снаружи, было небезопасно.

Все же Дейзи закутала лицо и шею длинным шерстяным шарфом, надела двойные рукавицы, схватила вещи. Когда она открыла дверь, ветер и снег ударили ее так, словно хотели испугать, но женщина заставила себя выйти. У нее все будет в порядке, если она не потеряет голову.

Одному богу известно, сколько времени ей понадобилось, чтобы пройти четверть мили по дороге. Час? Больше? Но наконец она увидела огни.