Страница 107 из 108
Все царские гробницы в «Долине царей» строились в основном по двум структурным планам, один из которых был характерен для захоронений фараонов XVIII династии, а другой — для захоронений фараонов-Рамессидов (XIX–XX династии).
Первый структурный план получил свое окончательное развитие в гробнице Тутмоса IV (№ 43), которая отличается от более древних царских погребений в «Долине царей» тем, что ее ведущие в погребальную камеру длинные, вырубленные в толще горы переходы со ступенчатыми спусками поворачиваются под прямым углом к первоначальному направлению не один раз, как это наблюдается в гробницах Тутмоса III (№ 24) и Аменхотепа II (№ 35), а два раза. Этот двойной поворот привел к появлению перед погребальной камерой небольшого дополнительного зала. Как и в других захоронениях подобного типа, в гробнице Тутмоса IV имеются различные помещения, некоторые из которых украшены колоннами.
Второй структурный план характеризуется вытянутостью в одном направлении всех внутренних переходов и залов гробницы. Этот план был использован при создании гробницы Эйи и в погребальных сооружениях фараонов-Рамессидов. По-видимому, возникновение этого структурного плана было обусловлено влиянием амарнской религиозной реформы с ее культом солнечного диска Лтона, поскольку основным функциональным предназначением такого плана было открытие прямого пути для солнечных лучей, проникавших в гробницу. Типичным примером захоронения подобного типа может считаться гробница Сети I (№ 17) — наиболее крупная из всех погребений в «Долине царей». Длинный, вытянутый в прямую линию ход и ступенчатые спуски этой гробницы проводят к четырехколонному залу, который ступенчатым спуском соединен с другим двухколонным залом, откуда начинается второй прямой ход, параллельный первому, к которому он примыкает вплотную, но немного смещен влево. Этот второй ход приводит, минуя ступенчатые спуски и шестиколонный зал, в погребальную камеру. Смысл параллельных ходов к гробнице Сети I разъясняется настенными изображениями. Если в первом ходе, куда попадали солнечные лучи, представлены сцены, показывающие поклонение фараона солнечному божеству Горахте, а также Атуму, то во втором параллельном ходе, куда солнечные лучи уже не проникали, изображено жертвоприношение фараона богам подземного мира — Анубису и Осирису. Два параллельных хода в гробнице Сети I демонстрируют, таким образом, переход умершего фараона из солнечного мира живых в мрачный мир мертвых. Подобная же сдвоенность центрального хода была осуществлена и при строительство гробницы Рамсеса III (№ 11), но не была реализована при строительстве захоронений более поздних Рамесеидов. Что касается изображений и текстов в погребальных комплексах фараонов, то следует прежде всего отметить, что они, за исключением некоторых сцен в гробницах Эйи (№ 23) и Рамсеса III (№ 11) и в отличие от очень жизненных, мирских изображений в захоронениях вельмож, посвящены исключительно религиозной теме. Здесь представлены сцены и тексты религиозного и ритуально-магического характера, которые должны были помочь умершему фараону благополучно миновать все препоны мрачной «страны без возврата» во время его плавания по подземному Нилу в солнечной ладье бога Ра.
XIII. Скажем теперь несколько слов о некрополе в «Долине цариц» — «Месте красоты» или «Вратах гарема».
«Долина цариц» располагается в горном ущелье в южной части фиванского города мертвых в двух километрах к западу от храма Рамсеса III в Мединет-Абу и производит сильное впечатление своеобразной красотой своего ландшафта. Первые захоронения членов царских семей в «Долине цариц» были созданы еще во времена фараонов XVII династии (здесь находятся погребения Яхмоса, дочери Секенепра и какого-то принца из тойже династии). Своего расцвета ятот некрополь достиг в эпоху Рамесеидов, когда в нем были погребены: жена Рамсеса I Сатра (№ 38), жена Рамсеса II Нефертари Меретшут (№ 06), три дочери Рамсеса II — Небеттауи (№ 60), Меритамун (№ 68), Бент-Анат (№ 71), жопа Рамсеса III Исис (№ 51), его сыновья — Парахерунемеф (№ 42) и Сетхерхопшеф (№ 43), сыновья Рамсеса VIII Хаемуас (№ 44) и Амунхерхопшеф (№ 55), а также дочь Рамсеса IX Дуатентопет (№ 74). Из всех этих погребений наибольший интерес представляет гробница первой жены Рамсеса II Нефертари Меренмут (№ 66) — как величиной, так и обилием прекрасных росписей.
Обширный город мертвых, раскинувшийся к востоку от Нила, был составной частью Фив, но имел свою администрацию и многочисленный обслуживающий персонал: жрецов, ремесленников, стражников. Строгие меры применялись для обеспечения сохранности гробниц. Однако соблазн завладеть их сказочными сокровищами был столь велик, что, несмотря на страх перед местью грозных богов и не менее грозных служителей закона, почти все гробницы в конце эпохи Нового царства были разграблены и осквернены. Как это происходило, хорошо рассказывается в папирусах, содержащих протоколы допросов обвиняемых по делам о разграблении гробниц и храмов при последних фараонах-Рамессидах. В конце концов администрация фиванских некрополей признала свое бессилие в борьбе с грабителями, решила попробовать спасти хотя бы мумии фараонов и для этого стала перемещать их в особые тайники. Темными, безлунными ночами, в строжайшей тайне и при соблюдении всех возможных мер предосторожности саркофаги с мумиями великих царей Египта извлекались из их гробниц и перемещались в другие гробницы и тайники. В итоге уже примерно через 500 лет после создания фиванского города мертвых ни одна мумия фараонов эпохи Нового царства (за исключением мумий Аменхотепа II и Тутапхамона) не покоилась в своей погребальной камере, все они оказались перемещенными или в особый тайник в гробнице царицы Инхапи (№ 320) в Дейр-эль-Бахри, или и подземные залы погребения Аменхотепа II (№ 35) в «Долине царей».
Тайник в Дейр-эль-Бахри сначала обнаружили феллахи в середине 70-х годов прошлого века, а в 1881 году Эмиль Бругш и Гастон Масперо. Мумии 13 фараонов открыл в гробнице Аменхотепа II в 1898 году Виктор Лоре. Все они были доставлены в Каирский музей, где сейчас можно увидеть под стеклом в простых деревянных гробах почти всех великих фараонов Египта эпохи Нового царства: и страшно изуродованного в бою с гиксосами Секененра, и грозного завоевателя Тутмоса III, и величественного старика Рамсеса II, и столь прославленного в наши дни Тутанхамона, чью почти неразграбленную гробницу нашли в «Долине царей» в 1922 году.
Что касается самого фиванского города мертвых, то он приходил в запустение и разрушался вместе с упадком города Фивы. Многие опустевшие гробницы вельмож в позднее время использовались под вторичные захоронения (в особенности в районе некрополей Дейр-эль-Бахри и Асасиф). Когда греческий историк Диодор в 57 году до н. э. побывал в Фивах, в некрополях древнего города еще насчитывалось 47 царских погребений времени XI, XVII и XXI династий, но ни одно из них не находилось в «Долине царей». Страбон, посетивший Фивы в 24–20 годах до н. э., упоминает 40 «достойных осмотра» гробниц, и в том числе 25 царских захоронений. С распространением в Египте христианства в фиванских некрополях поселились монахи. Древние храмы и гробницы стали приспосабливаться под монастыри, а христианские фанатичные отшельники принялись ревностно уничтожать «мерзостные» языческие изображения.
Восторжествовавший ислам продолжил процесс разорения фиванских некрополей. В некоторых гробницах поселились феллахи со своими верблюдами, буйволами, козами, собаками и различным скарбом.
Проснувшийся в новое время в Европе интерес к фараоновскому Египту стимулировал возникновение особого промысла феллахов, которые принялись отыскивать древние храмы и гробницы и продавать туристам обнаруженные ценности, нередко разрушая то, что пощадило время. Фиванский город мертвых превратился в место сомнительной деятельности приезжавших в Египет авантюристов, торговцев древностями и просто грабителей. Только в XIX веке с развитием египтологической науки фиванские некрополи стали охраняться египетским государством. Началось систематическое обследование гробниц, их регистрация и изучение, что привело к открытиям, обогатившим нас новыми знаниями о великой культуре древнего Египта, значение которой для становления всей человеческой цивилизации трудно переоценить.