Раритет

Алир аккуратно провел пальцем по нижнему краю рамы, стирая несуществующую пыль и снова улыбнулся. Возможно он не единственный владелец чучела твари Кадаф в Тайном Городе, зато точно единственный обладатель подобного портрета.

Кумар не спеша допил вино и медленно вышел из кабинета, потушив свет и плотно прикрыв за собой дверь.

Солнечное и ясное утро предвещало удачный день. Но не для Алира Кумара. Минуту художник стоял на пороге своего кабинета не в силах поверить в происшедшее. Он не хотел верить в то, что открывшееся его глазам – правда. Горькая и беспощадная правда. Его картина, его прекрасная картина была испорчена. Полностью и бесповоротно. Безжалостно выжжена какими‑то вандалами.

На негнущихся ногах Алир подошел к столу и трясущимися пальцами набрал номер. Трубку на том конце взяли почти сразу.

– Алло, комиссар? Это Алир Кумар, – художник старался говорить как можно спокойнее, но все равно в голосе проскальзывали нервные, почти истерические нотки. – Мне необходима ваша помощь. Я не хотел бы обсуждать это по телефону. Не могли бы вы подъехать. Спасибо, комиссар, я жду вас.

Алир вернул трубку на место и все еще нервно подрагивающими руками налил себе коньяка из стоявшего тут же графина. 

 – Ужасное преступление! Просто неслыханное! – Алир Кумар мерил шагами кабинет, в отчаянии заламывая руки и с регулярностью один круг прикладываясь к бокалу с коньяком. – Вандалы!

– Действительно, ужасно, – мягко согласился с ним Сантьяга. Сидя на корточках он внимательно изучал остатки картины. В том месте, где на портрете должно было быть изображение натурщика, зияла дыра. Впечатление было такое, словно кто‑то вылил на это место кислоту. Комиссар хмыкнул, потрогал обгорелый край и не найдя больше ничего примечательного, выпрямился, рассеянно огляделся и повторил: – Ужасно. – Затем остановил свой взгляд на художнике, мгновение внимательно изучал его и спросил: – Скажите, Алир, а что это была за картина?

– Картина? – Кумар застыл, застигнутый врасплох неожиданностью вопроса. – О, это была потрясающая картина! Очень простая, но вместе с тем мастерски воссоздававшая атмосферу. Ее художник – мой предок. Он восхитительно владел искусством светотени. Вся эта игра тонов и полутонов… ах… – Алир горько вздохнул и покачал головой.

Сантьяга изобразил на лице достаточную долю сочувствия и как бы между делом поинтересовался:

– А это случайно не та картина, которую уже так давно хотел приобрести у вас Темный Двор? И с которой вы так упорно не хотели расстаться.

Алир Кумар нахмурился и недовольно глянул на собеседника, но все же кивнул.

– Да, это она. Была она.

– Не догадываетесь, кто это мог сделать?

– Откуда? – Алир развел руками. – Кроме Темного Двора практически никто больше не знал о ней. А те кто знал, просто не способны на такое! – шас трагическим театральным жестом указал на останки.

– Надеюсь, вы не считаете, что к этому вопиющему преступлению причастен Темный Двор? – небрежно обронил Сантьяга.

Алир Кумар едва не поперхнулся коньяком.

– Спящий с вами, комиссар, да никогда в жизни мне не могла прийти в голову такая безумная мысль. Как вы могли подумать! – художник готов был воспылал праведным гневом от возмущения. – Сейчас я даже жалею, что не продал ее вам. Возможно, в Цитадели этот шедевр был бы в большей безопасности, чем в моем доме.

– Простите, Алир, я не хотел вас обидеть, – Сантьяга примирительно улыбнулся. – Вы правы, это был бестактный вопрос. Обещаю, я немедленно приму все меры и приложу все усилия, чтобы в самые короткие сроки найти злоумышленника.

– Благодарю вас, комиссар, – Алир чуть склонил голову. – Но у меня будет к вам еще одна просьба. Я не хочу всеобщей огласки. Если возможно, проведите данное расследование максимально тихо и не привлекая внимания.

– Как пожелаете, уважаемый Алир. Я попрошу Кортеса заняться этим делом. Вы слышали о нем и знаете, что этому челу действительно можно доверять.

Покинув дом Алира Кумара, Сантьяга какое‑то время просто сидел за рулем своего авто, не двигаясь с места и обдумывал все увиденное и услышанное у художника. Затем достал из нагрудного кармана малюсенькую черную трубку и набрал номер.

– Доброе утро, Кортес, – поздоровался комиссар, едва с того конца донеслось немного сонное «алле». – Простите за ранний звонок, но нам необходимо увидеться. Надеюсь у вас нет сейчас никаких срочных контрактов.

– Для вас мы всегда свободны, комиссар, вы же знаете, – Кортес, судя по голосу, уже окончательно проснулся и подобрался, и сейчас всеми силами боролся с зевком. – Через час в офисе «Неприятных ощущений» вас устроит?

– Да, прекрасно. Встретимся именно там.

Сантьяга выключил телефон и неспешно вывел свой синий «Ягуар» за ворота живописного дворика примыкавшего к дому Алира Кумара. 

 – Алира Кумара ограбили? – даже привыкший казалось бы ко всему Кортес был поражен.

Артем же просто озадаченно чесал в затылке, не найдя, что вообще на это сказать.

– Хуже, господа, хуже, – Сантьяга, удобно расположившийся в глубоком кресле, покачал головой. – Если бы это было просто ограбление. То, что я там увидел, действительно больше напоминает акт вандализма. Кто‑то сжег старинную и уникальную картину. Алир очень расстроен. И, признаться, я тоже возмущен этой выходкой неизвестного.

Сантьяга оглядел наемников. Те задумчиво молчали. Вопреки обыкновению сегодня их было только двое – исключительно мужская часть знаменитой команды Кортеса. Их прекрасные дамы Инга и Яна взяли вынужденные отгулы. Инга по просьбе отца отправилась вместе с ним и матерью в далекий Франкфурт, на какую‑то важную конференцию, посвященную новым достижениям в области науки и техники и должна была вернуть не раньше, чем через два дня. А Яна была очень увлечена расшифровкой нового гиперборейского аркана, и наемники сочли за благо ей не мешать.

– Не понимаю, какой смысл уничтожать картину, – пожал плечами Кортес. – Довольно странное преступление. Редкие и дорогие произведения искусства как правило крадут, но не уничтожают. Или я уже ничего не понимаю в психологии преступников.

– Может быть у нашего Алира есть конкурент, решивший просто ему досадить? – предположил Артем.

– Возможно все, – покачал головой комиссар. – Хотя я не слышал, чтобы у Алира Кумара были такие ярые соперники, способные на подобное.

– Как бы там ни было, комиссар, мы приложим все силы для поимки злоумышленника, – со всей серьезностью заверил Сантьягу Кортес. – Но найти… хм… существо решившееся на столь дерзкий шаг – проникнуть в дом вассала Темного Двора и напакостить там… Это будет не просто.

– Да, вы правы Кортес. Не всякий на такое решиться. У этого кого‑то должна быть очень веская причина для подобной отчаянной выходки Признаюсь, я даже невольно вспомнил вашу Ингу…

– Инги нет в городе, – мгновенно взвился Артем, вставая на защиту подруги. – И потом, она завязала с подобными глупостями.

– Я знаю, Артем, – Сантьяга обезоруживающе улыбнулся молодому наемнику, – и ни в коем случаи ни в чем ее не обвиняю. Я лишь сказал, что просто вспомнил об ее выходке с ограблением Юрбека Томбы.

– Да, но Инга оказалась куда более удачливой, чем этот некто, – заметил Кортес. Задумчиво глядя перед собой, он тер подбородок. – Если, конечно его целью было именно похищение картины, а не ее уничтожение – И вскинул глаза на нава. – Мы согласны заняться этим делом, комиссар. Условия контракта обычные?

Сантьяга кивнул.

– Да, пятьдесят процентов аванса, остальное по результатам. Расходы на операцию несет заказчик, то есть Алир Кумар.

– Отлично, тогда подпишем контракт прямо сейчас.

– Хорошо, договор заключен и ваши жизни будут залогом его исполнения.

– Договор заключен и наши жизни будут залогом его исполнения, – повторил Кортес древнюю формулу, короткую, простую, но значащую так много.