Страница 62 из 92
Нам должно еще упомянуть о комнатных птицах, в числе которых первое место принадлежало попугаю.
С этой птицей московский двор познакомился, может быть, в первый раз, еще в 1490 г., когда посол римского короля Максимилиана Юрьи Делатор, представляясь вел. кн. Софье Фоминичне в ее Повалуше Средней, подал ей в поминках от короля птицу папагал да сукно серо [138]. С тех пор «папагал» стал называться попугаем и сделался постоянным обитателем царских хором, потому что время от времени и, вероятно, по желанию государей этих птиц привозили иноземные послы и заезжие купцы. В 1597 г. император Рудольф прислал в дар царю Борису Федоровичу Годунову с сыном шесть попугаев, а в тех попугаях два есть, один самец, а другой самка и те два Борису Федоровичу, а четыре Федору Борисовичу [139]. В 1613 г. в декабре царю Михаилу Фед. поднес попугая в железной клетке английский гость фабин Ульянов. В декабре 1620 г. английский посол князь Иван Ульянов Мерик поднес две птицы попугаи индийские. В 1654 г., авг. 22-го, иноземцы, гость Андрей Виниус, Иван Марсов привезли между прочим 4 птицы попугая, объявив, что из того числа один маленький попугайчик, словет паракита, кой дан 12 ефимков, занемог и помер. В 1667 г. государь узнал, что в Воскресенском монастыре (Новый Иерусалим) после патриарха Никона остались попугаи белые и зеленые и потребовал их к себе в Оружейную палату. Монастырские власти прислали оставшихся только двух попугаев, серого да зеленого. Впоследствии попугаев можно было покупать и в Охотном ряду, вместе с другими заморскими птицами, напр., канарейками, которые также были любимы в царских хоромах за их звонкие голосистые песни. В конце XVII ст. (1685 г.) канареек покупали по 6 и по 8 руб. за штуку, лучших. Цена очень значительная по тому времени. По этой цене в 1685 г. в марте было куплено четыре канарейки царю Ивану Алексеевичу. Из-за границы торговые люди привозили иногда ученых канареек. Царевичу Алексею Алексеевичу поднесли однажды голландцы и амбурцы Яков Фалденгунстр с товарищи «птицу канарейку, которая на руке поет». В 1680 г. у часового мастера Ивана Яковлева куплено государю три птицы канарейки с клеткою немецкою точеною с костьми на проволоке железной, цена канарейкам по 6 руб., а клетке 8 руб. Попугаи и канарейки принадлежали по преимуществу к комнатным птицам и потому находились в каждом жилом отделении дворца. Клетки для попугаев и канареек делались обыкновенно из медной или железной проволоки с обшивкою белым железом, а для попугаев нередко и из одного железа. В 1672 г. в хоромы царевича Федора Алексеевича починены две клетки канарейные, а в 1674 г. была сделана попугайная клетка железная прорезная с столбиками и с орлами. В его же хоромы, когда он был уже царем, в 1678 г. сделано из медной проволоки и белого железа три клетки больших попугайных да пять клеток канарейных. В 1686 г. починена попугайная клетка в хоромы царицы Натальи Кирилловны, вместо жестяных столбиков сделаны медные. Клетки с попугаями, как и с другими птицами, висели на векшах или блоках. Так в 1692 г. в Преображенское велено купить две векши медных или железных, «по которым подымать и спускать клетки с попугаи». Кормили канареек обыкновенным канарейным желтым семем, а попугаев какими-то лепешками, нарочно изготовленными.
Попугай, без сомнения, доставлял большое потешенье старинным людям. Так в 1622 г., в апреле, дьяк Булгак Милованов поплатился своею шапкою, которую у него испортила в государевых хоромах птица попугай. Государь пожаловал ему новую. В хоромах царицы Марьи Ильичны находилось пять попугаев, которых во время моровой язвы в 1655 г., по случаю выезда всего двора из Москвы, кормил и хранил карлик Ивашка. Кормил он их миндальными орехами и калачами. Из других птиц в хоромах висели в клетках соловьи, снегири, щеглы, ракетки, перепелки. В 1669 г. в государевы хоромы сделано было 10 клеток птичьих из железной проволоки. В 1652 г. в комнаты царевны Евдокии Алексеевны подано три клетки перепелочные да четыре водопойки птичные. В 1684 г. царице Прасковье Федоровне сделана клетка перепелочная. Для разных птиц иногда делалась одна клетка. В 1671 г. в июне сделана в Преображенские хоромы царевичу Федору клетка птицам о четырех житьях (ярусах) из проволоки, длиною аршин два вершка. Деревянные клетки расписывались красками и золотились.
В 1686 г. кто-то поднес государям птицу Гамаюна. Торговые люди Охотного ряду, призванные на Казенный двор, чтоб объявить ей цену, — смотря на птицу Гамаюна, сказали, что де у них в ряду такой птицы не бывало и цены они ей не знают. Неизвестно, сколько времени жила во дворце эта невиданная птица, которую книжники причисляли к райским. В записках 1626 г., октября 21-го, упоминается, что дьяк Ждан Шипов отнес в Верх к государю в хоромы птицу Гамаюн, которая в этом случае могла быть какою-либо вещицею, изображавшую такую птицу, как она и описана выше.
Кроме птиц в царских хоромах живали четвероногие. В 1628 г. жил у царицы Евдокии Лукьяновны горностай, которому 20 июня куплена «меденая чепочка». У нее же в хоромах жила белка, для которой купили также чепочку да медный колокольчик в том же году генваря 6-го.
Крестовая, или Моленная, где совершались утренние и вечерние молитвы, а иногда и церковные службы, часы, вечерни, всенощные, была, как домашняя церковь, вся убрана иконами и святынею, разными предметами поклонения и моления. Одна стена ее сплошь была занята иконостасом в несколько ярусов, в котором иконы ставились по подобию церковных иконостасов, начиная с деисуса, или икон Спасителя, Богородицы и Иоанна Крестителя, составлявших, так сказать, основу домашних иконостасов. Нижний пояс занят был иконами местными[140], на поклоне, в числе которых, кроме Спасовой и Богородичной, ставились иконы особенно почему-либо чтимые, как-то: иконы тезоименитых ангелов, иконы благословенные от родителей и сродников, благословенные кресты, панагии и ковчежцы с св. мощами, списки икон прославленных чудотворениями, исцелениями; иконы святых, преимущественно чтимых, как особых помощников, молителей и заступников. Вообще иконостас Крестовой комнаты был хранилищем домашней святыни, которая служила изобразителем внутренней благочестивой истории каждого лица, составлявшего в своей Крестовой иконостас — собственное моление[141]. Все более или менее важные события и случаи жизни сопровождались благословеньем или молением и призыванием Божьего милосердия и святых заступников и покровителей, коих иконописные лики благоговейно и вносились в хранилище домашнего моления. Местные иконы, кроме окладов золотых или серебряных с каменьями, украшались различными привесами, т. е. крестами, серьгами, перстнями, золотыми монетами и т. п. Икона Богородицы сверх того всегда почти украшалась убрусцом, род лентия, полагавшегося на венец икон, и ряснами жемчужными. Внизу икон особенно в праздники подвешивались застенки или пелены, шелковые, шитые золотом, низанные жемчугом, убранные дробницами, т. е. мелкими серебряными или золотыми иконами или какими другими изображениями.
Самое наименование Крестовой комнаты указывает, что в первоначальное время в ней главнейшим предметом поклонения и моления были кресты, то есть святыня в собственном смысле домашняя, комнатная, так сказать, обиходная, которая собиралась и накоплялась у каждого домохозяина сама собою, начиная с креста-тельника, получаемого при крещении, и оканчивая крестами благословенными, получаемыми от разных лиц по случаю того же крещения в благословение от восприемников, от родителей и родственников и при других житейских случаях. Таким образом, еще у младенца уже накоплялась немалая крестовая святыня, впоследствии очень для него дорогая, именно по памяти о родительском благословении или о благословении особо чтимого святителя и других почитаемых лиц. Вот почему эта святыня становилась для каждого как бы кровным, родным моленным сокровищем, перед которым всегда и исполнялась домашняя молитва.
138
Памятники дипломатических и торговых сношений… Спб., 1890. Т. 1. С. 30.
139
Там же. Т. 2. С. 518.
140
Местными они назывались оттого, что ставились на стене в особо устроенных местах вроде киотов.
141
Принадлежность икон какому-либо лицу обозначалась выражением, моление такого-то, напр.: икона государева моленья, государынина моленья, образ Спасов государыни царицы моленья и т. п.