Черное золото королей

– Я и так собирался, если честно, – посмотрел на меня бывший. – Но я хотел… А мама сказала, что я должен отписать половину ей, а половину – детям.

– А ты как хотел? – мне было просто любопытно.

– Отцу часть… Но если бы она узнала… Ты же в курсе, какого она мнения о бате. Ну и… ребятам. А мама сказала: ни в коем случае. Но ей-то зачем? Я же моложе. Оля, я не собираюсь умирать раньше ее! Оля, ведь ты же понимаешь, что компанией управляет она! Я же только бумажки подписываю, ну и сижу там на совете директоров, на фуршеты хожу и презентации… С клиентами в банях парюсь. Но все решения принимает мама. Оля, как ты думаешь… – Лешка замолчал, а потом добавил шепотом, словно боялся, что подслушавшие его стены потом наябедничают на него Надежде Георгиевне: – Как ты думаешь, она что, задумала от меня избавиться?

Такое я представить не могла, так как знала, что Лешка – единственная Надеждина любовь, но он откровенно боялся матери и не мог в этом признаться никому, кроме меня. Нефтяной король называется! Видел бы его и слышал сейчас кто-то из его длинноногих любовниц и деловых партнеров. Кстати, при людях Надежда Георгиевна сына никогда не унижала, наоборот, всячески подчеркивала его сильные стороны. А уж дома отрывалась… Как и на всех родственниках. И мы были, пожалуй, единственными, кто знал истинное Надеждино лицо…

– Оля, а мне можно изменить завещание?

– Конечно, – кивнула я. С каких это пор он со мной советуется? Или в самом деле больше не с кем?

– А ты можешь того нотариуса найти?

– У нас в городе не один нотариус. И ты имеешь право обратиться к любому. Более позднее завещание отменяет предыдущее. Приглашай нотариуса хоть сегодня и составляй новое завещание.

Бывший как-то сразу приободрился, пожал мою руку чуть повыше локтя, даже извинился, что потащил нас с Катькой в лабораторию, поинтересовался детьми (медведь в лесу умер – он ведь ими никогда не интересовался), попросил к нему заглядывать, а потом…

– Ольга! – прошептал бывший. – Наклонись ко мне!

– Чего еще?

Лешка заявил, что скажет мне это только в ухо. Я склонилась к нему.

– Если со мной что-то случится, – прошептал он, – если мать в самом деле что-то задумала… У меня в комнате, у правого окна, под половицей тайник. Там все на мать собрано. Ну если… Оля, если она меня убьет, обещай мне, что ты за меня отомстишь! И дашь делу ход. Материалов хватит.

И Лешка яростно сжал мне руку.

– Обещай мне!

– Обещаю, – сказала я и невольно вытерла пот с Лешкиного лба.

Лоб был горячим: у бывшего явно держалась температура. А не в бреду ли он? – мелькнула мысль.

Через некоторое время я еще раз убедилась в этом: Лешка стал нести всякую ахинею, из которой можно было сделать вывод: он страдает манией преследования. Как выяснилось, он уже давно считал, что мать приставила к нему слежку. В это я вполне могла поверить, но придерживалась другого мнения: Надежда Георгиевна вполне могла пойти на подобный шаг, чтобы просто знать, где и с кем сыночек. Ведь того вечно носило по всяким злачным местам, а в случае попадания в неприятное положение его следовало как можно быстрее вытаскивать. Вытаскивала всегда любимая мамочка. Да и вообще Надежда Георгиевна всегда любила быть в курсе всех дел, в особенности Лешкиных.

Лешка также заявил мне, что Надежда Георгиевна убила двух его любовниц, на которых он хотел жениться. Я, кстати, и в это могла поверить – зная свою бывшую свекровь. Но опять же считала, что ее единственному и любимому сыночку ничто не угрожает. Она скорее уничтожит все население земного шара, если это потребуется для спасения драгоценного Лешеньки.

Я постаралась успокоить бывшего как могла. Он слезно умолял приезжать к нему почаще и не бросать его. Интересно, кто кого бросил? – хотелось спросить мне, но сдержалась.

Я просидела у него часа полтора, если не два, и пришла к однозначному выводу: Лешка чего-то сильно боится. А меня он просто хочет иметь на своей стороне. Пусть даже и не для того, чтобы выступать единым фронтом против его матери. Он хочет, чтобы я ему помогла, но пока боится сказать – в чем.

Интересно, а под половицей в его комнате в самом деле что-то имеется?

Правда, как я понимала, в апартаменты матери и сына Багировых мне не проникнуть. Если уж меня до сих пор туда ни разу не пригласили.

Глава 9

Наконец мне удалось отделаться от Лешки: визит меня порядком утомил, да и видела я, что он устал и его клонит в сон. На лбу у него опять выступила испарина.

– Ты приедешь завтра? – с надеждой в голосе спросил бывший.

– Постараюсь, – ответила я. – Но ты же должен понимать, что мне работать надо и к детям ездить. Они же на даче с дедушками.

– Бросай работу, – сказал Лешка.

– А жить мне на что?

Следующий шаг бывшего меня удивил еще больше: он попросил дать ему кейс, стоявший в одном из углов палаты, рядом со столом. Я поднесла его, Лешка открыл кодовый замок, извлек пачку пятидесятидолларовых купюр (я не видела, что находится в кейсе, так как бывший попросил меня отойти), закрыл его, попросил поставить назад, а мне протянул пачку. Она была не распечатана.

Такой щедрости я от него никак не ожидала. Это было совсем не в его стиле.

Но Лешка быстро опустил меня с небес на землю.

– Оля, купи мне, пожалуйста, пистолет или… – Лешка задумался. – Лучше всего «беретту», нашего добра не надо, ну если только «стечкин». И глушилку.

– Глушитель?

– Нет. – Лешка поморщился. – Это электронный прибор, чтобы «жучки» глушить. Ну вот мы тут с тобой разговариваем, а нас кто-то записывает или просто слушает. Чтобы не записывал. Поняла?

– А где у нас это добро продают? – спросила я, ошалело держа в руках пачку пятидесятидолларовых купюр.

В это мгновение мы оба услышали в коридоре голос Надежды Георгиевны.

– Кто там у него?! – вопрошала свекровь.

Лешка резко дернулся и изменился в лице. Я мгновенно сунула баксы в сумку, порадовавшись, что она у меня такая вместительная и пачка не будет выпирать. Проверять мою сумку свекровь не будет – до такого она не должна опуститься. Хотя Лешкины вещи, подозреваю, проверяет.

К появлению Надежды Георгиевны в палате мы уже были готовы изображать из себя мило беседующих супругов, пусть и бывших.

При виде меня свекровь опешила, долго осматривала со всех сторон, потом кивнула, заметив, что я над собой хорошо поработала. Лешка выдал пару дежурных комплиментов – после одобрения меня мамочкой.

– Я очень рада, что вы друг другу опять нравитесь, – заявила Надежда Георгиевна. – Вот Леша поправится, и снова распишетесь. Платье Оленьке закажем в Париже. Как и Кате. Думаю, что отметим на даче. На нашей. Я подготовлю список тех, кого обязательно нужно пригласить. В свадебное путешествие отправитесь на Карибы. Это престижно. Там есть курорты, где принимают только пары. Вот и съездите развеяться. Вернетесь – и за работу.

Лешка молчал. Я видела, что ему в самом деле нехорошо – не от перспективы новой женитьбы на моей персоне. Он ведь еще полностью не отошел от покушения. И не только физически.

– Я собираюсь замуж за другого человека, – сказала я ледяным тоном, обращаясь только к Надежде Георгиевне. – И вообще, хватит лезть в мою жизнь и указывать мне, что и когда делать.

С этими словами я развернулась, намереваясь уйти. Надежда Георгиевна еще не пришла в себя. А вот Лешка отошел первым и крикнул мне в спину, что будет завтра меня ждать – с фруктами, которые он просил меня ему привезти.

– Я привезу тебе любые фрукты, – обратилась к сыну Надежда Георгиевна. – А эта шалава пусть убирается. Ты достоин лучшего.

– Мама, не лезь в мою жизнь! – внезапно завопил Лешка так, что мы обе аж подпрыгнули. – Уходи! Уходите обе! Мне все надоело! И все надоели! Я болен! Мне плохо! Пошли вон!!!

Я выскользнула первой, предполагая, что свекровь все-таки останется, но она вылетела вслед за мной и резко схватила меня за руку.

Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.