Герой жестокого романа

Мои подружки тем временем начали обсуждение новых мужиков. Все согласились, что они – истинные самцы (как говаривали в нашей компании). Маменькины сынки и хлюпики нашего внимания обычно не удостаивались. Лучшей характеристикой парня была именно эта: самец, истинный самец. Худшей – полный козел.

– Девки, вы взгляните, какие у них литые плечи, – вздохнула Светка. – Но вид не бандитский. Приличный.

– Да, таких можно и маме представить, – заметила Алена, которую всегда волновал вопрос, как мама посмотрит на ее нового друга. Или подругу. Кстати, тетя Вика из Алениных подружек принимала только меня, Ритка со Светкой ей не нравились, о чем мне Алена рассказала по секрету – не скажешь же девчонкам? О том, чтобы завести прихехешника (как мы их называли) костоломного вида, для Алены не могло быть и речи. А мне говорили: главное, чтобы человек был хороший. Правда, как я предполагала, хороший человек должен подойти в партнеры папе, а следовательно, его задача – обладать определенными деловыми качествами, вращаться в деловых кругах, иметь кое-какие связи. Но я пока о семье не думала. Ритка со Светкой по этому поводу ничего не говорили. Замуж в обозримом будущем они тоже как-то не собирались. Нам всем хотелось еще погулять.

– Девки, я больше не могу, – застонала Ритка. – Хочу кому-нибудь отдаться.

– Ну так в чем же дело? – спросила я. – Отдавайся.

Но нас было четверо, мужиков – двое, мы были уже достаточно пьяны и хотели приключений, только не знали, как нам поделить этих двоих, пока даже не догадывающихся о наших намерениях. Но мы в тот вечер гуляли… Алкоголь ударил в голову, и мы придумали новое развлечение: делить последних прибывших в клуб мужчин. Из тех, с кем мы танцевали весь вечер, мы ни на кого не запали. Да и нам, откровенно говоря, никаких конкретных предложений не поступало. Возможно, все мужчины или знали, или были предупреждены, чья я дочь и что за родители у моих подружек. Дядей Жорой, например. Или «ночными бабочками». Чтобы мы у них клиентов не отбили.

– Нет, где я все-таки их видела?! – вопрошала Ритка. – Пойти спросить, что ли?

– Дура! – прошипела Алена. – Что они о тебе подумают?

– А плевать я хотела! Я не хочу уезжать отсюда одна. Или с папиным шофером.

Ритка уже растягивала слова и смотрела осоловевшим взглядом. Подозреваю, что сама была в близком состоянии, но все-таки трезвее, и самой идти к мужчинам мне не позволяло мамино воспитание, гордость, а главное, мысль: что они обо мне подумают? Это всегда было сдерживающим моментом для нас с Аленой. Но не для Светки с Риткой.

Светка засомневалась вслух, не примут ли нас за проституток, если мы сами проявим инициативу. Ритка заявила, что эти самцы уж точно имеют большой опыт общения с женщинами (всякими и разными) и в состоянии отличать приличных девушек (нас) от ночных леди.

Внезапно из двери, ведущей во внутренние помещения клуба, где располагались кабинеты персонала, выглянул дядя Леня. Как я поняла, он сегодня за старшего (они с папой обычно появлялись в клубах по очереди, хотя в каждом и имелся старший менеджер). А папа, значит, не желает со мной встречаться? Но почему?! Даже если они решили разойтись с мамой (хотя я очень надеялась, что сойдутся опять), я-то тут при чем? Я в чем виновата?

Заметив двух мужчин у стойки бара, Леонид Тарасович сразу же затрусил к ним, поздоровался за руку, о чем-то спросил. Ему ответили. Хозяин широко улыбался, проявляя высшую степень радушия. Ценные клиенты? Почетные гости?

– Ксюха, дуй к дяде Лене, – прошипели девчонки почти хором. – Выясни, кто такие. А мы тут пока оборону держать будем.

– Какую оборону? – мне стало смешно. – На нас кто-то нападает?

– Лучше бы напали, – заявила Светка.

– Я сдамся без боя, – добавила Ритка.

– Вот он от них отщепится, и пойду, – пообещала я. – Лучше даже, когда вернется к себе. А может, он додумается к нам подойти?

Мы снова уставились на мужчин жадными взорами, облизывая пересохшие губы. По большому счету, больше смотреть было не на кого. Наши танцевальные партнеры (которые, как я уже говорила, рассматривались только как раки на полном безрыбье) уже или покинули заведение (все-таки завтра – рабочий день), или переместились к ночным феям договариваться о цене. Нам было скучно, а продолжения хотелось. Поэтому каждая уже настроила в голове воздушных замков… О существовании которых двое мужчин явно даже не подозревали.

Дядя Леня поговорил с заинтересовавшими нас господами минут пять, потом перекинулся парой слов с барменом, глянул в нашу сторону и направился к двери во внутренние помещения.

Заиграла быстрая музыка.

– Так, Ксюха, мы пойдем спляшем, задницами покрутим, а ты дуй на разведку. Выполняй партийное задание, – хохотнула самая пьяная из нас Ритка и первой встала из-за стола, чуть его не перевернув.

Мы все последовали ее примеру (не в плане опрокидывания столов, хотя этот клуб видал и такое), девчонки вышли на центр круга (там пока никого не было), а я рванула к нужной двери. Мой вояж никого особо не заинтересовал. В спину не свистели, не кричали, топота ног не последовало. Я никому не нужна?

С дядей Леней мы, можно сказать, дружили с детства (моего). Своих детей у него не было, хотя он теперь и имел уже третью по счету официальную жену. Возможно, поэтому он и привязался ко мне, дочери давнего компаньона. Дядя Леня частенько заглядывал к нам домой, всегда мною интересовался, мы с ним, случалось, вели доверительные беседы, причем на темы, которые я не могла обсуждать с родителями. Так что я могла задать ему все интересующие меня вопросы о новоприбывших (и вообще о ком угодно) и не опасаться, что он заложит меня маме с папой. Кстати, поговорю-ка я с ним и о папе: хотя сейчас, возможно, не время и «Сфинкс» – не место, но ждать я больше не могу. А дядя Леня явно в курсе наших семейных дел.

Дверь открывалась в коридор, в котором дяди Лени уже не было. Глаза слепил яркий свет – после полутьмы зала. Где располагается кабинет Леонида Тарасовича, я знала только примерно, но не сомневалась, что быстро его разыщу, а если встречу кого-то из персонала, так мне помогут.

Я пробежала в конец коридора, миновав лестницу, идущую вверх и вниз. В конце коридора располагался кабинет моего отца. Я предполагала, что дяди-Ленин где-то рядом, и стала дергать там все двери. Они оказались заперты. Что за чертовщина? Хотя правильно, наверное, – мало ли кого сюда занесет.

Тогда я решила попробовать вообще все двери – открытыми оказались две, но комнаты за ними были пусты. Куда делся Леонид Тарасович? Спустился или поднялся по лестнице? Вполне вероятно. Наверное, стоит прогуляться до кухни – уж там-то явно кто-то есть. Да и дядя Леня скорее всего пошел или перекусить (он большой любитель много и вкусно покушать), или проверить, как там идет работа.

Я вышла из комнаты, чтобы двинуться вниз по лестнице, и услышала, как открывается дверь из основного зала.

В коридор вошел блондин – из двух заинтересовавших нас мужчин, прищурился на мгновение от яркого света и встретился взглядом со мной. Нас разделяли метров семь.

– Что ты тут делаешь? – спросил он, меня разглядывая.

Как меня учил папа, лучшая оборона – это нападение, и я сделала ответный ход:

– А вы? – посмотрела я на блондина суровым взглядом.

Он усмехнулся и заметил, что посетителям в помещения персонала заходить не только не рекомендуется, но и воспрещается. Разве я не умею читать? На двери же четко написано кое-что для посторонних.

– Я – дочь хозяина, – как ни в чем не бывало ответила я и чуть-чуть повела вперед бедро, мелькнула мысль провести кончиком язычка по губкам, но пока я решила воздержаться: а вдруг это маньяк? Но в глубине души порадовалась: у меня больше, чем у девчонок, шансов захомутать этого мужчину. Я с ним уже разговариваю. Утру им нос. Вот такая я стерва. Но ведь каждая за себя, не так ли? В любви не бывает подруг, как поют популярные сейчас девочки. Хотя какая любовь? Похоть. Я вижу этого мужика… нет, не первый раз в жизни. Но когда и где мы встречались?