Русская полиция

Еще в годы войны многие полицейские отказывались с окончанием боевых действий сложить оружие. Нередко, те бывшие стражи порядка, которые остались на освобожденных от врага территориях, сколачивали самые настоящие банды, поначалу носившие политический, а несколько позднее — чисто криминальный характер.

Исследователи В. Зайцев и В. Туков констатируют: «Значительная часть полицейских, представителей оккупационной администрации, других лиц, активно сотрудничавших с фашистами, в силу различных обстоятельств не ушли со своими хозяевами, остались в местах своего проживания, перейдя на нелегальное положение. Эти лица не собирались идти с повинной, а настраивались на активную борьбу с советской властью, в том числе и вооруженным путем. Некоторые из гитлеровских пособников остались на освобожденной территории по приказу своих хозяев для ведения разведывательно-диверсионной деятельности против Красной армии, надеясь, что гитлеровцы еще вернутся».

Руководство УНКВД по Краснодарскому краю было вынуждено весной 1943 г. констатировать: «Многие жители помогают бандитам, желая заручиться их милостью на случай возврата немцев».

В марте 1943 г. из Спокойненского района в УНКВД по краю поступило сообщение о банде из бывших немецких пособников, насчитывавшей несколько десятков человек и возглавляемой бывшим начальником полиции Сальниковым. К операции по прочесыванию лесов, в которых скрывалась банда, была привлечена рота военнослужащих войск НКВД из Армиавира.

Бандиты оказали вооруженное сопротивление, ранили одного солдата. Главари и часть банды скрылись, но удалось задержать 10 бандитов, а из схрона изъять большое количество боеприпасов и продовольствия. Задержать Сальникова удалось лишь в сентябре.

Бывший полицейский Марков после освобождения территории края от оккупантов укрылся в г. Кропоткине, где создал банду численностью 17 человек. На автомашине бандиты, вооруженные пулеметом, совершали налеты на колхозные склады. За городом они имели мельницу, где мололи зерно, а затем реализовывали муку за пределами края.

«Полицаи» входили в состав банд Пшизабекова, Чемежева, Шевлякова — Мироненко, Николаенко и др. Политический бандитизм на Кубани удалось подавить к 1944 г., хотя бандпроявления имели место и в дальнейшем.

После освобождения территории Смоленской области только в апреле — июне 1943 г. на территориях Ильинского, Сухиничского, Кармановского, Юхновского районов было ликвидировано 15 бандформирований и групп, состоявших из коллаборационистов. Банда, действовавшая в Холм-Жирковском районе и ликвидированная в мае 1943 г., состояла из 16 бывших полицейских. Ею руководил начальник Каменской волостной полиции Поляков. Все участники банды при разных обстоятельствах дезертировали из Красной армии еще в начале войны и добровольно поступили на службу к немцам. Группа из 35 полицейских, дезертиров и старост была ликвидирована в Ильинском районе (главарь — бывший бургомистр Селищанской волости Митенков, до войны — политический заключенный).

О ликвидации групп, организованных коллаборационистами в лесах Брянщины, вспоминает чекист К.Ф. Фирсанов: «... Мы сумели упредить создание крупных банд. Отдельным же бандитским шайкам удалось обосноваться в глухих лесных массивах... Они были разбиты на отдельные группы, во главе которых стояли командиры. Бандиты нападали на сельские Советы, грабили кооперативы, убивали жителей — словом, оставляли после себя кровавый след». В ходе проведенных оперативно-ческистских мероприятий «были разгромлены... банды, возглавляемые изменниками Дударским, Землянко, Луньковым, Насыриным идр. К уголовной ответственности было привлечено 282 активных участника бандитских формирований. «Зеленая» армия в Брянских лесах перестала существовать»[330]. Последняя банда из бывших полицейских на Брянщине была ликвидирована в марте 1951 г. в деревне Лагеревка Комаричского района. При этом был тяжело ранен начальник райотдела МГБ капитан Ковалев[331].

Многие коллаборационисты нашли приют на Западе. В силу того что вскоре после окончания Второй мировой войны началась «холодная война», и руководство западных специальных служб нуждалось в консультантах-антисоветчиках, бывшим пособникам немецких оккупантов часто удавалось избежать выдачи в Советский Союз. Советские оккупационные власти в Германии еще в 1946—1947 гг. предоставили бывшим союзникам несколько списков военных преступников — граждан СССР — с просьбой выдать их. Так, 29 июня 1946 г. заместителю начальника британской военной администрации в Германии генерал-лейтенанту Робертсону было направлено требование о выдаче бывшего профессора Ленинградского института востоковедения Н.Н. Поппе. В 1942 г. в районе Кисловодска он добровольно перешел на сторону немцев, стал агентом полиции, участвовал в допросах советских патриотов. После войны, по данным советских властей, Поппе оказался в британской зоне оккупации. На протяжении 1946 г. было направлено еще несколько напоминаний, но тщетно: на все обращен™ советской стороны бывшие союзники отвечали стандартно: приказ об аресте Поппе подписан, но сам он еще не найден.

Несколько удачнее закончилась многомесячная переписка по поводу советских граждан, служивших в годы оккупации в 27-м полицейском полку, который совершил военные преступления в районах Киева, Одессы, Ростова, Минска, Смоленска и в Крыму. В январе 1947 г. британские власти передали советским спецслужбам 247 человек из этого полка. Но к концу 1947 г. на территории Великобритании еще находилось множество коллаборационистов, и среди них бывшие «полицаи» Н.С. Волосюк, И.К. Дворецкий, И.В. Ильюшиц, А.Н. Корзун, П.Г. Манец, И.А. Медведь, А.Д. Романовский, Ф. Фостунов, А.П. Чернуха, И.И. Шеремей и др.[332]

Организаторы смоленской службы порядка Космович и Алферчик дали согласие сотрудничать с американскими и британскими спецслужбами. Они занимались военной подготовкой в лагерях Остерхоффен, Регенсбург и Михельсдорф. В конечном итоге они нашли приют в США[333].

Многие бывшие «полицаи» стремились всячески «замести следы», чтобы скрыться от советского правосудия. С этой целью они подделывали документы, меняли фамилии и паспортные данные. Одних «замаскировавшихся» подобным образом пособников оккупантов удавалось найти достаточно оперативно, других—через долгие годы после окончания войны, третьих — вообще никогда.

В 1945 г. органами «Смерш» был изобличен и арестован бывший начальник Навлинской полиции (Орловская область) Н.И. Скакодуб-Наконечный. 26 декабря 1946 года он был приговорен к смертной казни. Еще один коллаборационист из Навли — бывший следователь Н.Г. Греков — был задержан в 1947 г. Как выяснилось, Греков, скрыв свое прошлое, еще во время войны был зачислен рядовым в Красную армию. Затем лечился в госпитале, демобилизовался, приехал в Белую Церковь Киевской области и стал работать бухгалтером мебельной фабрики. После разоблачения Греков был осужден на длительный срок и в декабре 1967 г. умер в днепропетровском.

В ноябре 1956 г. на Павелецком вокзале в Москве после многолетних розысков органами госбезопасности был задержан Дмитрий Иванов — бывший компанифюрер русской вспомогательной полиции, служивший в период оккупации на территории Орловской и Калужской областей и лично ответственный за ликвидацию людиновской подпольной организации. Калужским областным судом Иванов был приговорен к высшей мере наказания[334].

В 1957 г. был арестован бывший начальник сыскного отделения полиции Орла М. Букин. В том же году состоялся открытый судебный процесс, на котором Букин признался в преступлениях против народа. По приговору суда коллаборационист был расстрелян.

330

Родкин А. Органы внутренних дел Брянщины в годы войны / Книга памяти. Брянск, 2003. С. 397.

331

Жуков Д.А., Ковтун И.И.29-я гренадерская дивизия СС... С. 207.

332

Семиряга М.И. Указ. соч. С. 784—785.

333

Матяш В., Чехонин Б. Пешки в грязной игре / Нацистских преступников к ответу! М., 1983. С. 120—121.

Анищенко Е.Н. Через толщу лет... С. 122; Жуков Д. А., Ковтун И.И. 29-я гренадерская дивизия СС... С. 205—206.

334

Калиниченко Ю. Указ. соч. С. 7.