Страница 14 из 100
Дождавшись пока зрачки графини максимально расширятся от страха, он снова откинулся в кресле. Повел плечами. И только через несколько секунд понял, почему ему так неуютно в этом кресле - не хватает привычной тяжести на коленях!
- Так или иначе, - Надо отвлечься от этих странных мыслей, - но маркграф мертв. И это грозит нам близкой войной.
Женщина фыркнула:
- Она нам уже который год грозит. Когда прибудет караван?
Рейваринесиан ненадолго задумался. Корабли из родного Ваима подошли не так давно, и, судя по донесениям, его люди довольно удачно прошли почти весь Фелиондер, страну фей. А теперь им предстоит пересечь пустыню. Только... времени нет. Здесь выход один, попросить правительницу фей перебросить его отряд ближе к входу в Сломайхребет, по которому можно попасть в Сенданское графство в два раза быстрее, чем караваном через пустыню.
Вообще-то горный переход от королевства Лорана до трех графств назывался Ироагаоап, так нарекли его еще Древние. Но стоит всего один раз по нему пройти, сразу понимаешь - это именно Сломайхребет. Не было еще не одного случая, что бы караван прошел совсем без потерь.
И вот теперь как подумаешь... Если в его отряде после перехода окажется больше трех раненных - разнесет их командование нафиг! (Так, опять эти словечки дурацкие). Элитные бойцы! Если и феи потребуют откуп, то тут хоть самому в кабалу лезь.
Но переход через Сломайхребет сэкономит целую декаду.
На темном небе уже взошла Сальвера, серебря чудесный пейзаж долины, что виден из окна. Рейвар и сам не заметил, как оказался у него.
Как говорила Лиса: "Ночь, это время, когда музу хочется тепла и сказки." Кто такие эти "музу" он не знал, но прекрасно их понимал.
Лунный образ и мысли о Лисавете навеяли и другое воспоминание. Это было меньше декады назад, когда он задержался со своими людьми, разбирая тревожные донесения с границ графства. Так что на ужине его не было, да и войдя в комнату, где они привычно проводили вечера, он застал лишь темноту, которую развеивал одиноко горящий камин и два небесных лика - фиолетовая Амаста и серебряная Сальвера. Тогда Рейвар решил что лисице просто надоела его ждать, или может быть она нашла другое развлечение. Сев в кресло, он почти сразу заметил изменение привычного вида из окна. Как это не странно, но каменный грифон, сидящий на крыше соседней башни, как-то подрос. И только выглянув в окно, он понял, что это хвиса, усевшаяся статуе на голову, так напугала его. Сначала напряжение ушло, но как только он понял, куда забралась эта сумасшедшая, внутри все сжалось.
- Лиска, ты совсем чокнулась? А ну слезай оттуда.
Она повернула к нему голову и кажется улыбнулась:
- Рей, - это был едва ли не единственный раз, когда он пропустил ей такую вольность с именем. - Смотри, какая красота.
Осторожно встав на подоконник, он уцепился руками за карниз крыши и, подтянувшись, перелез на нее, затем обошел уго л, что бы оказаться почти у самой башенки, носившей чисто архитектурное значение. Перепрыгнул на нее, и забрался между крыльями грифона.
- Показушник, - фыркнула Лиса.
- Сама позвала смотреть.
А смотреть то было на что! Долину равномерно заливали светом оба ночных лика. Темное небо сплошь усыпано бриллиантами звезд. Под ногами шумит бескрайний лес. А на самом горизонте серебряной лентой извивается река. И ветер, едва касающийся щек.
- Действительно, красиво.
Лиса обернулась и вновь счастливо улыбнулась. Почти одними глазами, но это и так очень заметно.
- В такие минуты, я безумно жалею, что не умею петь. Мне кажется, я бы согласилась променять умение говорить на возможность петь в такие минуты. Потому что это, можно описать только музыкой. Ни красками, ни словами. Лишь интонациями. Лишь звуком. Музыкой души. - Она вновь задрала голову, смотря на небо. - Расскажи мне, почему их три.
Он уселся получше и начал рассказывать.
- Давно, еще до Древних, едва не погубивших наш мир, существовало три племени. В те времена, говорят, Корнил никогда не скрывался в царство тени, освещая Веруй целый день. И не было бед и войн, не мыло жестокости и насилия. Все жили в мире и любви. - Лиса скептично хмыкнула. А он потерся щекой о рыжий хвост. - Это всего лишь легенда, не будь к ней строга. И так, день за днем Корнил освещал Веруй, лаская ее жителей своим светом. Ему очень нравилось наблюдать за влюбленными, от этого жар его разгорался, и он счастливо делился своим теплом. Но однажды... Так произошло, что девушка, за которой он уже не один день наблюдал, бросилась в темную пропасть. Ее предал возлюбленный, а она не вынесла этого. Корнил спустился за ней в ущелье и там предался грусти и тоске. Его не было много дней, и все это время Веруй прибывал во тьме. Тогда три племени выбрали самых красивых девушек. Одна была с волосами цвета аметиста, вторая серебра, а третья... русалка. Эти отважные девушки спустились в ущелье вслед за исчезнувшим Корнилом. Как его не было декаду до этого, так и от девушек не было известий пенту. Уж что они там делали доподлинно неизвестно, но через пять дней Корнил вернулся на небо. Но с тех пор, дабы не видеть зла, он уходит с неба, даруя ночь. Стражами мира в это время выступают три лика прекрасных дев: Амаста выходит первой, как самая старшая, за ней выступает Сальвера, и только под утро появляется Маринара.
К тому времени синяя "русалочка" уже взошла над горизонтом, присоединяясь к названным сестрам. Это чудо длится всего несколько минут, но не одно представление, не одна драгоценность не может сравниться с этим. Красивых девушек обычно сравнивают с этими светилами. Сильной и печальной Амастой, с изящной и чувственной Сальверой, и хрупкой, застенчивой Маринарой. И нет для девушки большего комплимента, чем сравнения с ночными ликами.
Он с трудом проглотил ком в горле, думая о том, как сильна магия ночи. Ведь сейчас почти нестерпимо хотелось обнять теплое, податливое женское тело, и уткнуться носом в мягкие рыжие локоны. Только ведь... навряд ли он выпустит ее из объятий на остаток ночи.
Словно почувствовав его тоскливые, но такие ядовито-сладкие мысли, Лиса повернула голову, и посмотрела на него. К своему удивлению, Рейвар заметил в зеленых мерцающих глазах слезы.
Они проводили Амасту, а затем вернулись каждый в свою комнату. И Рейвар был благодарен хвисе за то, что она так и не обернулась человеком. Устоять от искушения попробовать жаркое женское тело, на этот раз у него бы не получилось.
Все же не стоило столько отвлекаться на приятные, хоть и несколько колющие, воспоминания. А то Маришат неправильно поняла его состояние легкого возбуждения. Подойдя сзади, она прильнула к мужской спине, позволяя своим рукам шарить по его телу.
- Маришат? Я хотел предупредить тебя. Если вдруг, неожиданно станет известно, о беременности нашей графини, то ребенок, скорее всего, не выживет. Как и его мать. Ты меня поняла, - улыбнулся он, чувствуя, как деревенеют ее руки. Значит, такая мысль у нее была.
- Как ты смеешь?..
- Легко. - Отцепив от себя похолодевшие руки, он отошел от истеричной женщины. - Не смей ставить преграды на пути Нейллина.
Ее, конечно, тоже понять можно. Уехала из родного дома, даже материка, вслед за богатым перспективным молодым человеком, вышла замуж уже за маркграфа. Обеспеченная, достаточно красивая. Живи и радуйся. Только вот кто же знал что муж окажется извращенцем и кутилой. Нет, собственную жену он боготворил, и даже в постель к ней ложился как к богине. Но это не мешало ему срывать всю свою темную похоть на простых крестьянках или горожанках. Потом пришло новая проблема - проклятие. Старая ведунья вложила в него весь свой гнев и метания неупокоенных душ погубленных женщин. Она довольно радикально лишила его потомства - отсушиф все мужские органы. Только это еще больше озлобило Сендана.