Страница 17 из 21
октябрь 1986
«Будь, поэт, предельно честен…»
Будь, поэт, предельно честен.Будь, поэт, предельно сжатым.Напиши для нас в «Известьях»для народных депутатов!Ведь писал же ты про БАМ.Хочешь, рифмой помогу:«Лучше Родину продам,чем у Родины в долгу».С храбрым кукишем в карманеты писал для нас подробнопро солдат в Афганистане —ограниченных, но добрых!Чтобы все твои твореньяне попали на помойку,растолкуй про ускоренье,объясни про перестройку.Про меня! Пока есть порох —вон он, гад! Держите гада!Он из тех, кого которыхперестраивать не надо!Стань, как правда, неудобени, как истина, коварным.Покажи, на что способен,откровенная бездарность!Чтоб от смелости мурашкипробежали до макушки,напиши нам про шарашки,ну а лучше — про психушки.Чтобы наши октябрятаперестройку не пропили,расскажи, как бюрократытридцать лет тебя душили.Объясни ты полупьяным,одурманенным суфизмом,что не надо наркоманамводку смешивать с марксизмом.Водку смешивать с торговлейв развитом социализме —объясни, что не позволимдо конца загробной жизни.Спой мне песню, как синицаза водой поутру шла,спой мне песню, как девицатихо за морем жила…С офицерами ходила —с академиком пошла!Чтобы всем все стало яснои всему пришел конец,объясни ты нам про гласность,полудиким, наконец.Растолкай ты наши души,а не то мы все пропьем,безобразия нарушим,к солидарности придем.Пусть твой стих про все на светеоткровенно поразит.А не то тебя, как ветер,Горбачев опередит!Дружеское послание Андрею Козлову
в город Свердловск по поводу гласности
Привет тебе, блистательный Козлов!В Москве зима. Все движется со скользом.В пивбарах квас, а в ресторанах — плов.Последний Пленум был не в нашу пользу.Вчера опять я был в Политбюрои выяснил, как Ельцина снимали…Все собрались в Георгиевском зале,шел сильный газ, и многих развезло.И вдруг с ножом он вышел из угла,высокий, стройный, в вылинявшей тройке,и надпись «Ножик в спину перестройке»по лезвию затейливая шла.И так сказал: «Все бред и ерунда.Я знаю лучше всех про все на свете.Перед народом совестно, когдавы с гласностью играете, как дети».«Вопрос неясен, но предельно прост —К свободе путь да будет кровью полит!Вас надо всех немедленно уволить,чтобы я занял самый главный пост!»Ему резонно отвечал Егор,с достоинством, спокойно и без мата:«Ты сильный парень, но на дипломатане тянешь, Боря. Положи топор!»Лучаясь улыбкой доброй, пряча взгляд,подумал вслух начальник всех министров:«Мы вместе с ним ходили в детский сад,уже тогда прослыл он экстремистом».Прикрыв глаза холеною рукойи трогая под мышкой портупею,сказал с ухмылкой Чебриков: «Не смеювам возразить, но сам ты кто такой?»Тут Язов круто тему повернули навинтил на ствол пламегаситель:«Кто поднял меч на спецраспределитель,умрет от этой пули. Встань на стул!»Все повскакали с мест, и под галдеж,чтоб сзади не зашли и не связали,он отскочил к стене и бросил ножна длинный стол в Георгиевском зале.Потом его прогнали все сквозь строй.Представь, Козлов, — в Георгиевском зале!Один не бил, не помню, кто такой…Он крикнул напоследок, чтоб мы знали:«Я вольный каменщик, я ухожу в Госстрой!»Прости, Козлов, я это так слыхал.А может, было все гораздо хуже.Я гласностью, как выстрелом, разбужен.Хочу сказать: убили наповал!О гласности, Козлов, я все о ней,голубушке, которой так и нету.Зато лафа подвальному поэту:чем меньше гласности, тем мой язык длинней.В Москве зима. Зима не в нашу пользу.В пивбарах квас, а в ресторанах плов.Как говорится, нож прошел со скользом…Привет тебе, блистательный Козлов!8 ноября 1987