Страница 83 из 103
«На мой взгляд, и первых трех степеней для ада достаточно», — подумал Харвей, которому Хельви перед отправкой на Мальдор прочитала полный курс ритуальной магии. Откуда она все это знала? Оставалось предположить, что от Монфора. Деми снова мучительно захотелось взглянуть на бывшего командора бывшей орденской крепости Мон Кер. Судя по должности, он-то как раз и носил степень кадеша. Значит затребованные консортом золотые шпоры и пояс еще больше должны подчеркивали его сходство с погибшим главой Мальдорских рыцарей.
— И Вебран предал вас? — вслух спросил Харвей.
— Донес. — поправил его мессир Ружеро. — Предать можно то, к чему принадлежишь сам. А негодяй не входил в братство. Одной Розе известно, как он пронюхал, как увидел! Он был настолько глуп, что не мог отличить малых мистерий от больших, и обвинил спасшихся на Мальдоре рыцарей в возобновлении колдовства. Все произошло так стремительно, что мы не успели остановить его. Он донес сначала в королевский Совет. Но там, по настоянию ее величества, были склонны скорее замять дело, чем раздувать пожар. Тогда Вебран подался к папе… Гроза была страшной!
Губернатор провел по лицу руками.
— Мы еще не оправились от пережитого. Нового удара люди не выдержали бы. Монфор и еще трое совершенных решили пожертвовать собой, чтоб удовлетворить святой престол.
— Говорят, ее величество хотела помочь им? — осторожно спросил консорт. — Они отказались?
— Нет. — покачал головой мессир Ружеро. — Кто же отказывается от жизни? Хельви все продумала до мелочей. Вместо них должны были казнить четверых грабителей-норлунгов, которые с вырванными языками сидели в подземелье со времен короля Филиппа. Вы, возможно, знаете, что после вступления на престол, наша милосердная королева запретила пытки. Думаю, это страшный опыт следствия в Мон Сидуре подействовал на нее. Словом, со стороны все выглядело так, будто на костре сгорит Монфор с товарищами. Народ требовал смерти «проклятых колдунов». Но в последний момент дело сорвалось, кто-то донес Совету. Подозрения в подготовке побега так ясно указывали на королеву… Чтобы спасти ее честь, епископ Сальвский приказал этому проклятому д’Орсини, впрочем он ведь не знал… — командор махнул рукой.
Харвей был благодарен мессиру Ружеро за то, что тот не осуждал д’Орсини. Как видно, этот добродушный человек просто не способен плохо говорить о достойных людях.
— Рыцари д’Орсини догнали беглецов. Как я слышал, королева была им о-о-очень благодарна. — губы мессира Ружеро скривились. — С тех пор орденом или вернее тем, что от него осталось, руковожу я. — он грустно усмехнулся. — Ведь Роже всегда оставлял меня вместо себя, когда уезжал надолго. И Хельви не пожелала отменять его последний приказ.
Лицо мессира д’ Онжерона застыло. Он молчал, погрузившись в свои мысли. Молчал и консорт. От того, что все слова были сказаны, тайна прошлого не стала для него яснее. Командор глубоко вдохнул в себя успокаивающий нервы дым.
— Она должна очень любить вас. — вдруг произнес он. — Очень.
Видимо, фаррадское зелье, пьянящее без вина, уже ударило ему в голову.
— Скажите, — попросил Харвей, придвинувшись к нему, — только честно, — консорт почувствовал, как его губы стали сухими. — Они были близки?
Круглые карие глаза командора раскрылись еще шире, зрачки остановились.
— Нет, — мотнул он головой. — Нет, никогда. Это невозможно для совершенного. Ему нечего делать с женщиной.
Харвей не понял смысла его слов.
— То есть как? — протянул он. — Почему?
— Потому что любовь с женщиной приносит только горе. Она продолжает цепь жизни на земле — этой юдоли скорби — и обрекает рожденных детей боли и страданиям. Для совершенного это не путь. Женщина требует отдавать, поэтому близость с ней не позволяет накапливать силу для преобразования мира. Она не возбуждает даже магического огня, пронизывающего позвоночный столб, который необходим для свершения мистерий… Что может дать женщина?
Деми не поверил своим ушам.
— Но я видел на Мальдоре множество женщин! — воскликнул он. — Большинство из ваших женаты.
— Да, конечно. — кивнул губернатор. — Но все, что я говорил, относится не к нам грешным. Мы что? Третья степень не обязывает ни к абсолютной чистоте, ни к магическому огню. Но Монфор был другое дело. Трудно даже сказать, как далеко он ушел.
«Значит он отверг ее. — подумал консорт. — Хельви была права: мы никогда не поймем их».
— Он очень любил ее. — произнес командор, глядя в лицо гостя долгим остановившимся взглядом. — И это была страшная мука, потому что оставить дорогу посвящений он тоже не мог.
Харвей потрясенно молчал. У него не получалось осмыслить сказанное. Он насмотрелся в своей жизни на братьев разных орденов: они хлестали вино, как сапожники, и лупили баб по толстым задницам не хуже портовых грузчиков. Как можно желать Хельви, знать, что она желает тебя, и не протянуть руку?
— Рано или поздно это бы случилось. — сказал мессир Ружеро, поняв, о чем думает его собеседник, — Но королеве едва исполнилось 15, а Монфор всю жизнь провел в ордене. Они просто не успели. Смотрели друг на друга круглыми глазами, многозначительно молчали. А потом… потом все кончилось.
— Вы покажите мне остров? — спросил консорт. — Нужно осмотреть укрепления и наметить план совместных действий на случай, — он помедлил, понимая, что не может объяснить губернатору суть нависшей опасности, — на случай сам не знаю чего. Вы ведь тоже чувствуете, как сгущаются тучи?
— Означают ли ваши слова, сир, что мы можем рассчитывать на помощь Гранара? — выпустив трубку кальяна изо рта, осведомился командор. Его взгляд снова стал внимательным. — Каковы условия такой помощи?
— Мальдор — часть Гранара. — консорт положил руку на меч. — Об этом не следует забывать ни вам, губернатор, ни тем, кто попытается напасть на вас с оружием ли в руках, или с обвинениями в ереси — все равно.
Деми встал.
— Буду говорить прямо: мне не нравится сохранение орденских обычаев в христианском королевстве. Однажды вы уже покаялись, и если хотите получить нашу помощь, идите до конца. В апреле моя коронация, и никаких трех степеней посвящения я в своем доме, даже в самом дальнем его углу, не потерплю.
Мессир Ружеро нахмурился, но Харвей считал нужным проговорить все с разу и до конца.
— Мне понадобится также ваша помощь в расчистке русла Сальвы. Я хочу сделать ее судоходной, а на Мальдоре я видел тяжелые корабли и большие баржи. Кроме того, вы обязуетесь способствовать созданию собственного гранарского флота в порту Грот и других пригодных местах на южном побережье. Островных кораблей нам явно недостаточно. — он перевел дыхание. — Если вы обязуетесь выполнить мои требования, Гранар будет воевать за Мальдор как за самого себя.
Командор помолчал.
— Я должен обсудить ваши слова с капитулом. — медленно проговорил он. — Сдается мне, что у нас нет выхода. Нас мало и защита Гранара — все, на что мы можем рассчитывать. Вы ставите нас в тяжелые условия, сир.
Харвей тряхнул головой.
— Полагаю, что папа поставит вас в еще более тяжелые условия. Решайте. Когда будет ответ?
— Завтра. Утором соберется капитул и к середине дня вы услышите его решение.
Губернатор хлопнул в ладоши, приказывая вошедшим пажам убирать со стола.
— Желаю хорошего отдыха, сир. Завтра я покажу вам город и остров.