Прощание с колхозом

А наш путь к Виктору Николаевичу Амплееву, звеньевому арендного звена колхоза «Мариновский». Поля его соседствуют с землей Чичерова и Ляпина. Но нынче звеньевой в селе, возле своего дома, где стоят рядком комбайны и тракторы – техника амплеевского звена. 1000 гектаров земли, из них половина орошаемой, на семерых механизаторов, в подмогу им двенадцать тракторов, пять комбайнов, двенадцать дождевалок и грузовик. В подмогу, но и в нагрузку, потому что весь технический уход и ремонт делается своими руками.

С Амплеевым встречались мы в прошлом году. О нем я рассказывал: недавний казахстанский житель; новые времена, межнациональные розни привели его с братом в село Мариновка. Получили жилье, начали работать. В прошлом году я спрашивал Амплеева о фермерстве. Уйти в новую жизнь Виктор Николаевич тогда не решился. С одной стороны, страшась неопределенности в стране, зыбкости фермерского бытия, с другой – не хотел в трудную минуту бросить хозяйство, которое хорошо его приняло. И вот новая встреча год спустя. Мы сидим в доме Амплеевых, сюда же – как без нее! – собралась детвора: сыновья-школьники да милая Олечка.

– Помощники? – спрашиваю я.

– А как же, – отвечает отец. – Скотина, поливка. Одного навозу с базов тонн двадцать выгребли. На огород его – тоже работа.

Детишки у Амплеева милые, и сам он молод и крепок. Тяжкий воз, что он тянет, по силам ему. В половине пятого – подъем. Скотину напоить, накормить, в стадо отправить. Две коровы, телка, бычки, свиньи да птица. Управился – ступай на колхозную работу, которая не бывает легкой и короткой. Она до ночи, тем более у звеньевого. И сколько в той работе часов, пятнадцать ли, восемнадцать, никакой рабочий табель не скажет. Сколько надо. А надо много, когда на семерых – 1000 гектаров, половина с поливом. А земля у Амплеева – это не степь с пахучей полынью да чабором, какие сами растут, а 200 гектаров пшеницы, столько же ячменя, 100 гектаров картофеля да 200 – кукуруза да пары. С весны и до поздней осени паши, боронуй, сей, культивируй – одно за другим. За последние два месяца в звене Амплеева было три выходных дня. И то из-за дождей. Все остальное – работа. А что до прошлогоднего разговора о фермерстве, то нынче Амплеев более категоричен:

– Конечно, у Чичерова с Ляпиным дело идет. Я им завидую. Люди они работящие, но и получают по труду. А у нас – копейки. А ведь работаем, нас никто не укорит. И сердце у меня за землю, за урожай болит не меньше. Но из колхоза меня не пустят по-доброму. Я с директором говорил, он сказал: отпусти тебя – значит, всех надо распускать. С голыми руками я ведь не пойду. А землю, на которой я работаю, и технику мне не дадут. Теперь мы работаем и вроде получаем неплохо, но в завтрашнем дне уверенности нет. Ну получил я сто, двести тысяч рублей. Во-первых, мне их обязательно на месяц-другой задержат, а значит, третью часть заберет инфляция. Остальное на прожитье нашей братии, – обвел он добрым взглядом своих детей. – Три года здесь работаю день и ночь, в поле и дома, но даже задрипанный «Запорожец» не в состоянии купить. На одну-две зарплаты не купишь. Деньги копить – они пропадут. Один раз уже накопил на машину, десять тысяч на сберкнижке, – посмеялся он. – Теперь ученый… Ладно, были бы живы и здоровы.

На том и кончился разговор. Ребятишкам пора было бежать на речку, а их отцу – к работе: комбайнам осталось недолго ждать, скоро уборка. А мой последний разговор с директором ли, председателем колхоза (как теперь величать?), словом, с Михаилом Николаевичем, давним моим знакомым.

И в прошлом году и в нынешнем говорит он:

– Впереди – туман. Что будет, не знаю. На мой взгляд, нужен союз кооперативов, фермеров, выросших из аренды. Но моя задача – строить. Совхоз новый, не успели мы многого сделать. А при любой организации будет нужна мастерская для ремонта техники, которой пока нет, нужны дороги, животноводческие помещения, крытые тока. Этим и стараюсь заниматься. И ежедневная текучка. Сейчас с водой плохо в детском садике. Заведующая пойдет не к фермеру, хотя их дети тоже там, а ко мне. Рожать ли, хоронить – не в сельсовет, а ко мне. Так и живем.

После недолгого разговора я уехал. А в дороге пытался представить себя на месте директора и решить: отпускать Амплеева в свободные хозяева или придержать под колхозным крылом? Резоны простые: лучшее звено, лучшие механизаторы, о тысяче гектаров голова не болит. У другого звена не пошли двести гектаров полива: не могли запустить поливалки, помучались и бросили, отказались наотрез. Передали Амплееву, у него – пошло. Чичерова с Ляпиным нельзя было держать, время было другое: даешь фермеров! Отпустил хорошего звеньевого и техникой не обидел. Но отпусти теперь Амплеева со звеном да техникой – с чем останешься? И с кем? Землю отдай с поливом – куда девать животноводство? Кто коров да свиней накормит? Ни один фермер в районе животноводством заниматься не хочет. Оно убыточное. Но как и прежде (хоть и высокие это слова, но верные): «Надо кормить народ». Значит, держать убыточное животноводство. А без Амплеева полив опять не пойдет. Куда же его отпускать? Будем тянуть вместе и животноводство убыточное и «социалку»: детсад, дороги, водопровод, школу и прочее. Нельзя Амплеева отпускать в вольные хлебопашцы.

А Чичеров с Ляпиным, они не такие уж и свободные: захочет директор – и расторгнет договор на аренду земли, заберет ее, оставив лишь жалкий клочок земельного пая. Захочет – откажет в мастерской, в заправке, во всей обслуге.

Аренде Амплеева тоже цена невысока: сверху у нее лозунг «работай, не обижу», а снизу «отдай мое!». Но – факт очевиднейший, кричащий! – Чичеров с Ляпиным богатеют: их тракторы, автомобили, комбайны, другая техника, новые дома, ангар, пшеница и ячмень, что спеют на поле, – это уже личный нажиток, он растет с каждым годом. И один из домов, что поднимутся у Ванюковой балки, предназначен работнику, в котором уже теперь они чувствуют нужду. У Амплеева – лишь руки да теоретический, а скорее мифический имущественный пай. Мифический потому, что у хозяйства 100 миллионов рублей долга. Чичеров с Ляпиным из этого хомута вывернулись, покинув хозяйство, на Амплееве теперь этот долг висит. И отдавать нечем.

Так вот я рассуждал в дороге. Не знаю, верно ли.

Всех нас – Чичерова, Ляпина, Амплеева, всех, на земле работающих и живущих, рассудит лишь время, которое теперь, в жарком июльском дне, словно спешит, торопится. На глазах наливается, спеет пшеница. Вот она золотится на холмистой донской земле, в жарком полудне – наша нужда и богатство. А что до Амплеева, его судьбы, то таких очень много…

Осенью, в конце сентября, на хуторе Камыши колхоза «Россия» стали мы подсчитывать трудовой стаж семьи Великановых. Глава ее Александр Иосифович работает механизатором, хлеборобом вот уже тридцать лет. Ныне он бригадир полеводства. Жена его Раиса Алексеевна в колхозе всю жизнь. Сыновья Александр и Алексей, шофер и механик, – добросовестные и умелые работники. Поднимается на ноги уже третье поколение Великановых – внуки: Сергей, Иван, Рая. Но разговор нынче о старших. Семья Великановых (все вместе – отец, мать, сыновья) отдала колхозному производству около ста лет. Подчеркнем, что они труженики добросовестные и умелые. Но что в итоге? Каков нажиток?

На просторной великановской усадьбе сливаются левадами два гнезда: дом, где живут родители и младший сын с семьей, и дом старшего сына, Александра. Отцовское гнездо для двух семей тесновато, тем более что строено давно. Думали летнюю кухню расширить да утеплить и старшим уйти жить в нее, оставив молодых в доме. Но нынешние цены на стройматериалы обращают эту задумку в мечту, вряд ли осуществимую. Есть в семье легковая машина, купленная давно. Старший сын хотел себе машину купить, но не смог, осилив лишь мотоцикл. Плата за него – не колхозный заработок, а подворье. Откормил трех быков, удачно продал и успел купить мотоцикл. Сейчас бы уже не смог.

Нажиток семьи Великановых не больно заметен, хотя отработали они, повторю, сто полновесных трудовых лет. А нынче они и вовсе вряд ли разбогатеют. Месячная зарплата 20–30 тысяч рублей. Разве это деньги, когда женские сапоги – 100 тысяч? Выжить помогает личное подворье: коровы, свиньи, птица, огород да еще близость райцентра, на базаре которого все это можно продать. Но это дополнительный труд, полностью ручной. За долгий, с рассвета, а вернее с темна до темна, нелегкий рабочий день хорошо, если найдется свободный час для телевизора. Но и этот час для женщин праздным не будет. Гляди и пряди пряжу, гляди и орудуй спицами, вяжи пуховый платок, тоже на продажу, на прожитье. Завидна ли такая жизнь, достойна ли? И впереди у Великановых, как и у всего колхоза, светлого не видно. Четыре года не обновляли машинно-тракторный парк. Это уже сказывается на производстве: затягиваются сроки пахоты, сева, уборки, а значит, растут потери. По меньшей мере, нужно покупать четыре трактора, четыре комбайна, четыре автомобиля. А на какие доходы?