Страница 3 из 21
Там, за пограничными столбами расстилалась богатая, щедрая, плодородная земля. По прихоти истории эту прекрасную землю населяли тупые и грязные русские, перемешавшиеся с бесчисленными азиатскими дикарями, утратившие чувство крови и чести. Этими выродками-славянами командовала засевшая в их далекой и дикой Москве жидобольшевистская нелюдь: крючковатые носы, гнилые желтые зубы, алчность и жестокость, жажда крови и грабежа.
Каждый из замерших в ожидании солдат вермахта знал: германской нации нужна эта земля – но не населяющие ее недочеловеки.
Славянско-азиатские орды должны исчезнуть, уступить место германской расе, германской культуре, германской чести.
Разве это будет не справедливо?
Барановичи горели. Танкисты Гудериана вошли в город уже на четвертый день войны; улицы заполнились солдатами в чужеземной форме, лязгом танков с кургузыми крестами на башнях и отрывистой непонятной речью. Передовые части спешили к Минску: там, у белорусской столицы они встретились с танкистами Гота, замыкая первый в этой войне котел. Танкисты прошли через Барановичи, и город замер в недобром предчувствии: следом шла немецкая пехота.
Один из солдат вермахта так вспоминал о настроениях первых дней войны: «Все мы в те дни ощущали себя составными частями грандиозной военной машины, которая безостановочно катилась на восток, на большевиков».[9]
На Востоке нацисты вели особую войну, войну на уничтожение. За спиной наступавших подразделений вермахта оставались пылающие деревни.
«Там не шла речь о пощаде, – рассказывал другой. – Для нас это были коммунисты. Мы тогда говорили „большевистские орды“… Русские – только для уничтожения. Не только победить их, но уничтожить».[10]
Пехотинцы рассыпались по Барановичам как саранча. Они врывались в дома – поживиться трофеями. Там, где двери были открыты, они убивали за косой взгляд; там, где дома были заперты изнутри, они убивали всех.[11]
Первых попадавшихся в руки немцев советских военнопленных ждала злая судьба. На Пионерской улице солдаты вермахта привязали к столбам четырех захваченных в плен красноармейцев, подложили им под ноги сено, облили горючим и заживо сожгли.[12]
Подразделения 29-й моторизованной пехотной дивизии второй танковой группы генерала Гудериана прокатились по Барановичам и в тот же день ушли дальше; вечером на привале рядовой Эмиль Гольц записывал в дневнике:
28 июня. На рассвете мы проехали Барановичи. Город разгромлен. Но еще не все сделано. По дороге от Мира до Столбцев мы разговаривали с населением языком пулеметов. Крики, стоны, кровь и много трупов. Никакого сострадания мы не ощущали. В каждом местечке, в каждой деревне при виде людей у меня чешутся руки. Хочется пострелять из пистолета по толпе. Надеюсь, что скоро сюда придут отряды СС и сделают то, что не успели сделать мы.[13]
А через Барановичи к Минску шли все новые части германского вермахта.
Остановившись на отдых в одной из деревушек возле Борисова, немцы с интересом рассматривали населявших ее унтерменшей. Интерес был не столько этнографическим, сколько практическим: фронт ушел на восток, и завоевателям хотелось развлекаться. Солдаты ловили не догадавшихся спрятаться женщин и уводили в лес – для себя и для господ офицеров. По приказу лейтенанта Гуммера солдаты утащили в лес шестнадцатилетнюю Любу Мельчукову; после того как офицер удовлетворил свое желание, он отдал девушку солдатам. Спустя некоторое время на поляну притащили новых женщин; перед ними предстало страшное зрелище. К стоявшим кучно деревьям были прислонены доски, бог весть откуда добытые немцами. На них висела обнаженная истерзанная девушка; прибитая к доскам штыками, она умирала. На глазах у испуганных женщин солдаты отрезали ей груди.
Над лесом стоял жуткий, неумолчный крик убиваемой девушки.
Всего в этой небольшой деревеньке немцы убили тридцать шесть женщин.
Изнасилованных было больше.[14]
Пока танкисты Гудериана и Гота рвались к Минску, пехотные части 9-й армии генерала Адольфа Штрауса и 4-й армии фельдмаршала Гюнтера фон Клюге сомкнули кольцо вокруг Белостока. Это была классическая операция на окружение, какие впору изучать в военных академиях. Войска русских, попавшие в кольцо, пытались пробиться на восток; но там, под Минском, уже смыкались клинья немецких танковых групп.
А в брошенный Белосток меж тем вступали немецкие войска.
Немецкие войска вступают в захваченную деревню. С ужасом смотрят на них крестьянки…
309-й полицейский батальон, вошедший в город вслед за частями вермахта, сразу занялся его умиротворением. Для начала солдаты батальона разграбили попавшиеся им на пути винные магазины; особенно в этом отличилась 2-я рота, одним из взводов которой командовал Пипо Шнейдер. Когда магазины со спиртнымбыли опустошены, от командира батальона майора Эрнста Вайса поступил приказ собрать проживавших в городе евреев.
Взвод Шнейдера отправился на поиски; развлечения ради командир взвода застрелил пятерых схваченных евреев. Его подчиненные постарались не отставать. «То, что началось погромом, закончилось повальными расстрелами евреев Белостока. В городском парке евреев расстреливали группами. Стрельба на улицах города не утихала до поздней ночи. Оставшихся в живых загоняли прикладами карабинов в центральную синагогу Белостока до тех пор, пока она не оказалась, наконец, битком набита беззащитными горожанами. Запуганные евреи стали петь и молиться… В синагоге находилось более 700 мужчин-евреев. С помощью бензина здание синагоги мгновенно запылало как факел, со всех сторон, а в окна полетели гранаты».[15] Выбегавших расстреливали.
Офицеры находившихся в городе частей вермахта с непривычки были возмущены случившейся бойней и, в надежде ее остановить, принялись искать командира полицейского батальона. Майора Вайса нашли лишь к утру; как и большинство его подчиненных, он был мертвецки пьян.
Излишне говорить, что наказания не последовало.
В конце концов, полицейские выполняли свои прямые обязанности.
Несколько дней спустя младший воентехник Сергей Дашичев, выбираясь из окружения, наткнулся под Белостоком на поистине ужасную картину. «Я видел, – вспоминал он, – на окраине одной деревни близ Белостока пять заостренных колов, на них было воткнуто пять трупов женщин. Трупы были голые, с распоротыми животами, отрезанными грудями и отсеченными головами. Головы женщин валялись в луже крови вместе с трупами убитых детей. Это были жены и дети наших командиров».[16]
Прибалтийские республики на севере были потеряны практически сразу; на третий день войны генерал Галь-дер довольно писал в дневнике: «Середина дня. Наши войска заняли Вильнюс, Каунас и Кейданы. Историческая справка: Наполеон занял Вильнюс и Каунас тоже 24 июня».[17]
56-й танковый корпус генерала фон Манштейна, сломав сопротивление приграничных частей Красной Армии, за четыре дня прошел 300 километров и захватил стратегически важные мосты через Западную Двину. Захватив Даугавпилс, фон Манштейн остановился, дожидаясь, пока с севера его подопрет 41-й танковый корпус генерала Георга Рейнгардта.
9
Пленков О.Ю. III Рейх. Война: Вермахт, война и немецкое общество. – СПб.: Нева, 2005. – Кн. 1. – С. 169.
10
Рюруп Р. Немцы и война против Советского Союза: Другая война, 1939–1945. – М.: Российский государственный гуманитарный университет, 1996. – С. 365; Война Германии против Советского Союза. С. 7.
11
Бычков Л.Н. Партизанское движение в годы Великой Отечественной войны, 1941–1945: Краткий очерк. – М.: Мысль, 1965. – С. 26–27.
12
Шнеер А. Плен… С. 169.
13
Шнеер А. Плен… С. 169.
14
МНП. Вар. 1. Т. 5. С. 95–96; Вар. 2. Т. 3. С. 219–220; Ни давности, ни забвения… С. 28.
15
Кнопп Г. СС: Черная инквизиция / Пер. с нем. А. Чикишева. – М.: Олма-пресс, 2005. – С. 168; Документы обвиняют: Холокост… Сб.
16
Толстой А.Н. Лицо гитлеровской армии // Собрание сочинений. – М.: Художественная литература, 1961. – Т. 10. – С. 487. Упоминания об этом преступлении встречаются в материалах судебного процесса над гауляйтером Украины Эрихом Кохом, состоявшегося в Варшаве в октябре 1958 – марте 1959 г. См..: Орловский С., Острович Р. Эрих Кох перед польским судом / Пер. с польск. Д.Г. Томашевского; предисл. А.И. Полторака. – М.: Издательство Института международных отношений, 1961. – С. 105.
17
Гальдер Ф. Военный дневник / Пер. с нем. И. Глаголева. – М.: ACT; СПб.: Terra Fantastica, 2002. – Т. 3. – С. 24.