Ложь любви

- Давай не будем об этом, - его передернуло. - Мысль о том, что ты была бы сама по себе с двумя новорожденными - просто… ужас.

- Я бы справилась.

- И сошла бы в могилу раньше срока, точно.

- Ты прав. Давай не будем об этом.

Они без лишних слов подоткнули одеяльца деткам в их кроватках. Сначала они собирались сделать отдельные комнаты для близнецов, но когда малышки засыпали, то спали крепко, так что не стоило беспокоиться о том, что одна из них разбудит другую посреди ночи. Дабы Эшли и Виктору не приходилось бегать по всему дому, чтобы успокаивать плачущих младенцев в разных комнатах, девочкам устроили детскую в одной.

Уложив деток в кроватки, Эшли закрыла дверь и направилась в спальню. Виктор последовал за ней.

- Я рада, что ты дома, - произнесла она, тепло улыбаясь, когда дошла до их комнаты.

- И я. В офисе такая скука. Я, эээ… - пока он говорил, она сняла леггинсы и футболку и стояла, вся такая изящная, красотка в лифчике и трусиках, копаясь в ящике их комода.

- Кирстен немножко на меня срыгнула, - объяснила она. - Продолжай. Я слушаю.

Как мило. О чем, черт возьми, я говорил? Виктор не занимался сексом уже несколько месяцев. Несмотря на заверения доктора Оупиц, что секс не повредит Эшли или детям и не вызовет отслоение плаценты, он не приставал к жене, только целовал и обнимал. Как только родились малышки, он, увидев медленную походку Эшли (и то, как она морщится при этом), понял, что шестинедельное воздержание после родов будет для них верным решением, и стал чаще принимать холодный душ.

Эшли, придя в уныние в связи с изменениями в своем теле, с радостью и облегчением приняла подарок-сюрприз от Виктора: домашний спортзал, который вмещал силовые тренажеры, эллипсоид, беговую дорожку и велотренажер. Она атаковала тренажеры с характерными для нее волей и энергией, и, занимаясь аэробикой, упражняясь, соблюдая разумную диету и кормя грудью, она пришла в форму за невероятно короткое время.

В результате его жена, которая (и он был в этом убежден) родилась красивой, теперь обладала телом по высшему разряду: подтянутым и упругим. Единственным изменением, кроме растяжек, которые уже бледнели, было то, что у нее округлились бедра и грудь, отчего она казалась ему еще более привлекательной… ему нравились настоящие женщины, а Эшли была как раз такой и даже красивее.

Он был уверен, что она еще не готова к сексу, и не торопился подталкивать ее или даже говорить об этом, но, Господи, ей обязательно нужно расхаживать в нижнем белье? Сколько раз за день мужчина может принять холодный душ?

- …на целый день?

- Что?

Она замерла, держа в одной руке футболку, и переступила с ноги на ногу.

- Я говорю, раз уж ты здесь, почему бы нам нe выбраться на свежий воздух с близняшками, когда они проснутся? Замечательный денек, чтобы погулять с коляской.

- Конечно. Будет здорово.

- Ты в порядке?

- Конечно.

Он странно себя вел, и она гадала, что у него на уме. Виктор так пристально на нее смотрел, но когда она попыталась поймать его взгляд, он резко отвел его в сторону. Будто тревожился о чем-то. Или нервничал.

Она озадачено подошла поближе.

- Виктор, в чем дело? Ты можешь мне рассказать.

Он от нее попятился! Она раскрыла рот от удивления, когда он нащупал ручку двери.

- Ничего. Не подходи бли… в смысле, все замечательно, просто замечательно.

- Мы что, снова впадаем в маразм? - поинтересовалась она, подбоченясь, и топнула ногой в раздражении. Он вздрогнул, и его взгляд упал на ее грудь. - Я думала, мы прошли эту стадию секретов, плохих настроений и прочей ерунды. Последние пять месяцев - с того самого ужасного дня, когда мы подумали, что у меня выкидыш - мы так хорошо ладили! Понимаешь, как муж и жена? Я люблю тебя, ты любишь меня, и мы любим своих детей, никаких секретов, скрытых настроений, и теперь мы должны жить долго и счастливо. Так что будь счастливым, черт тебя подери!

- Я счастлив, - запротестовал он, дергая дверь, чтобы ее открыть, и явно приготовившись улизнуть в коридор, как только договорит. - Я люблю тебя больше жизни, и молюсь на наших детей, ты это и так знаешь.

- Святые небеса, так в чем же дело?

- В тебе! Ходишь тут полураздетая, болтаешь об отрыжке и переодевании, каких-то прогулках с коляской, а я, значит, должен слушать тебя и не замечать, что с тех пор как ты родила, ты выглядишь лучше, чем раньше. Я должен сидеть, думая о чем-то другом, когда все, о чем я могу думать, это… это…

Она в изумлении уставилась на него, затем рассмеялась.

- Так вот что тебя терзает? Ради Бога, мы в этом браке когда-нибудь перестанем волноваться из-за секса? - она подошла к нему и начала отгибать его пальцы от дверной ручки, один за другим. - Нам уже можно, знаешь ли. Близнецам позавчера исполнилось шесть недель, и доктор Оупиц дала мне разрешение. Я, вроде как, ожидала, что ты напрыгнешь на меня уже той ночью.

- Я не хотел торопиться, - смог произнести он, чувствуя тепло ее тела рядом. - Я хотел подождать, пока ты будешь готова.

- Я уже готова, - прошептала она, поворачивая свое лицо к нему. - Только… помедленнее, ладно? Я давно этим не занималась.

- И я тоже, - ответил он, нежно целуя ее в губы. Скинув пальто и пиджак, не прекращая поцелуя, он поднял ее и притянул к себе. Ее ноги обвили его талию, и он легко поддержал ее, положив руки на ее бедра. Поцеловав ее в шею, Виктор прижался губами к ее ключице, жадно вдыхая ее аромат: она пахла сладко, как обычно, и к этому примешивался легкий, сводящий с ума запах молока.

Он ногой захлопнул за собой дверь, благодаря Бога за то, что его обожаемые дети спали, несмотря ни на какой шум, и понес жену к кровати. И прежде чем он успел ослабить узел галстука, она, заведя руки за спину, расстегнула лифчик. Ее полные груди освободились, и он ощутил, как все мысли покинули его сознание, разум помутился, а рот открылся в удовольствии. Внезапно его галстук словно удлинился метра на полтора, а узел на нем увеличился вдвое.

Смеясь, она протянула руку.

- Дай, помогу, а то ты себя задушишь.

Она развязала галстук и отбросила его в сторону, затем быстро расстегнула ему рубашку и провела руками по его подтянутой мускулистой груди. Она слегка задела ногтями его соски и хихикнула, когда он зарычал на нее.

Через минуту они оба были обнажены, катаясь по огромной кровати, щекоча друг друга и смеясь, притворяясь, что борются; было приятно быть вместе, и они пытались оттянуть еще на несколько минут то, чего оба ждали месяцами. Вскоре смех утих, и его заменили вздохи и легкие стоны. Виктор наконец-то смог сделать то, чего ему хотелось уже шесть недель: он втянул напрягшийся сосок в рот и слегка пососал, дрожа от страсти, пока его рот наполнялся сладким и теплым молоком.

- Это так по Фрейду, - хихикнула Эшли, а затем застонала, когда он начал лизать ее грудь. Он быстро проложил дорожку из поцелуев вниз по ее телу, к темным волосам меж ее ног и уже целовал ее там, глубоко, с глубоким чувством, еле сдерживаясь. Ее вкус, ее великолепный мускусный аромат, чуть изменились, но она оставалась его сладкой Эшли. Он почувствовал, как задрожали ее бедра, когда он лизнул ее клитор, услышал ее вздохи и мольбы, чтобы он не останавливался, что он не должен прекращать это, посмей только остановится! Ее руки ударили по его плечам, словно умоляя, затем просто вцепились в него.

Слегка посмеиваясь, он продолжил нежную, беспощадную, стремительную атаку, скользнув в нее пальцем. Она приняла его, туго сжав; он почти потерял контроль над собой, представив, как его член войдет в нее, и он насладится экстазом и агонией от такого тугого сжатия.

Эшли и сама пребывала в сладостных муках: запрокинув голову, она смотрела на потолок глазами, полными страсти. Она чувствовала, как внизу он умело дарил ей сладкое наслаждение. Его пальцы почти танцевали между ее бедер, аккуратно, но быстро двигаясь, иногда уступая место его губам и языку. Когда его язык медленно скользнул в нее и пошевелился, она подумала, что сойдет с ума. Затем он вынул язык и осыпал поцелуями ее гладкую плоть.