Ложь любви

Что любопытно, когда она достала большой тюбик с гелем, чтобы смазать им живот Эшли, то женщина сжалась, а Виктор отвернулся. Странно. Шэрон мысленно пожала плечами и намазала гелем живот Эшли, а затем включила монитор для наблюдения за состоянием плода.

— Ладно, давайте посмотрим, не услышим ли мы сегодня биение его сердца, — оживленно сказала она, и эти слова рассеяли внезапно возникшее в кабинете напряжение.

— А не рановато ли? — спросил Виктор.

— Вы, должно быть, кое-что почитали, — одобрительно сказала она. — Сейчас как раз наступает подходящее время. Я думаю, сегодня нам повезет.

Она разместила небольшой микрофон на животе Эшли и стала водить им по кругу. Эшли захихикала.

— Не надо, щекотно!

— Извините, — сказала доктор Оупиц. — Я остановлюсь, как только найду вашего постреленка.

— Скорее! — взмолилась Эшли сквозь смех.

— Боже, вы слышите это? Он великан! — сказал Виктор, распахнув глаза

Эшли засмеялась еще сильнее.

— Это мое сердцебиение, глупенький.

— Ой!

Внезапно гулкое буханье сердца Эшли заглохло и ему на смену пришло слабое «тук-тук-тук» сердечка плода. Эшли перестала смеяться, ее глаза широко раскрылись. Виктор наклонил голову, внимательно вслушиваясь. Доктор Оупиц позволила им послушать еще несколько секунд, а затем выключила монитор.

— Звучит замечательно, — сказала она им.

— Чудесно, — прошептала Эшли. — Ее сердце бьется изумительно.

Виктор просто кивнул, не в силах ничего вымолвить.

— Хорошо, — сказала им доктор Оупиц и протянула Эшли бумажное полотенце. — Я оставлю вас, чтобы вы могли одеться.

Эшли промокнула гель на животе и села. Ее лицо сияло.

— Ты слышал это? Ты слышал ребенка? Разве это не чудесно? Ой, Вик, мы скоро станем родителями! Ох, я хотела бы, чтобы это произошло завтра! Как же мы сможем дождаться августа? Нужно приготовиться! Нужно все распланировать!

В пылу чувств она встала и обняла мужа.

Виктор закрыл глаза и усилием воли удержал себя от того, чтобы подхватить ее, прижать к себе и зацеловать до головокружения. Эшли подошла к нему и обняла, потому что просто хотела прикоснуться, и он не должен был это разрушить, прося больше, чем она готова дать в настоящий момент.

Она отодвинулась и посмотрела на него снизу вверх, в ее голубых глазах плясали чертики.

— Ты сказал «он». Когда ты спутал мое сердцебиение с ребенком, ты сказал: «Он великан!» Так ты хочешь мальчика?

Он пальцем нажал на кончик ее носа и улыбнулся ей.

— Не важно, кого ты носишь, главное, чтобы ребенок был здоров. Но было бы отлично, если бы это оказалась девочка, похожая на тебя.

— Разве не забавно? Я тоже надеюсь на девочку, похожую на меня. Мальчишки — такая гадость! Особенно, такие, как ты, — лукаво добавила она.

Он притворно зарычал и сжал ее в объятиях, пока она не пискнула.

Глава 17

Все добрые чувства, которые она ощущала по отношению к Виктору, исчезли, как только она увидела, что он достал из комода лубрикант. Внезапно Эшли вспомнила, почему она здесь, почему беременна, и что если бы она не вышла за него, он забрал бы у нее ребенка. Как она могла это забыть?

А потому что ты –сентиментальная дура, вот как, мрачно сказала она себе, ковыляя к кровати.

- У меня есть чудесная мысль, милая, - заявил Вик, приблизившись к ней. Она посмотрела на его вытянутую руку как на мертвую крысу, и он убрал ее. - Давай займемся любовью без дополнительной помощи.

Он бросил тюбик на пол и с надеждой улыбнулся, глядя на нее.

- Будет больно, - уныло ответила она, залезая на кровать рядом с ним.

- Нет, если ты позволишь мне…

- Не позволю.

- Ох. - Виктор не был уверен, что ему хотелось еще раз кончить внутри роскошного тела Эшли, пока она лежит под ним, неподвижная, с закрытыми глазами, молчаливо выжидая. К несчастью, она была настолько красива и так притягательна, что он не был уверен, что ему не захочется заняться любовью.

Ха! Заняться любовью. Это, мать его, бесстрастное совокупление похоже на занятия любовью так же, как детская тележка на Мерседес.

Да что ж ты такой нетерпеливый, огрызнулся он про себя. Это твоя вина, что ей не нравится секс с тобой. Будь терпеливее. Продолжай. Когда-нибудь она расслабится, ты только продолжай доказывать, что ты можешь контролировать себя и не обидишь ее. Господи, ну, пожалуйста.

- Черт! - воскликнула Эшли, как только он наклонился поднять тюбик с пола.

- Что?

- Я забыла спросить у доктора Оупиц, когда нам можно будет - в смысле, нужно будет прекратить заниматься сексом.

- Ты прекрасно знаешь, что занятия сексом безопасны вплоть до девятого месяца.

Она нахмурилась.

- Это может навредить ребенку.

- Ты знаешь, что это не так.

Она промолчала недолго, без сомнения что-то придумывая, затем выпалила:

- И зачем ты прочел столько книг о беременности?

- Потому что закончились книжки по вязанию.

Виктор удостоился лишь тени улыбки. Конечно, она застыла, как только он до нее дотронулся, но когда она тихо спросила, он ответил, что, конечно, ночнушку можно не снимать. Он нежно поднял подол, дюйм за дюймом, пока не обнажил темный треугольник между ее кремовыми шелковистыми бедрами. И сдерживал стон, пока ласкал нежную, гладкую кожу, пока проводил внизу ладонью по ее чувствительному месту.

Он поднял взгляд и увидел, как она смотрит в потолок, прижимая кулаки к бокам. На секунду глаза его наполнились слезами, и ему пришлось сдержаться, чтобы не заплакать как ребенку. Он виноват, это он взял жизнерадостную, страстную, энергичную женщину и превратил ее в манекен - она не просто не получала удовольствия от занятий любовью, она едва их терпела. Одна жуткая ночь - и их жизни изменились навсегда. Вик гадал, сможет ли когда-нибудь повернуть время вспять, будет ли она доверять ему снова, пригласит ли в постель, раскрыв объятия и призывно улыбаясь.

Он сжал тюбик и, внезапно потеряв терпение, швырнул лубрикант в другой конец комнаты. Она поднялась, изумившись еще больше, когда он потянул вниз ее ночнушку.

-Забудь, - отрезал он. - Я не в настроении.

Он чуть не заплакал от выражения облегчения на ее лице.

- Но я хотел бы обнять тебя, - добавил он, и она с готовностью согласилась. Все, что угодно, горько подумал Вик, лишь бы избежать секса со мной. Я мог бы попросить ее постоять в углу на голове, и она ответила бы "да".

В свою очередь, Эшли была очень смущена и гадала, не спросить ли его, все ли с ним в порядке. Он уютно устроился позади нее, рука под ее грудью, прижавшись бедрами к ее ногам. Она чувствовала ягодицами его горячую, пульсирующую твердость и гадала, почему он не взял ее, когда было очевидно, что он этого хотел. Потому что знает, что ты это ненавидишь, ответила она себе. Он не хочет еще одного сеанса со Снежной Королевой, вот и все. Можно ли его винить?

Она должна была обрадоваться и сиять от счастья. Вместо этого она едва не плакала. Почему ее гордость не позволяет ей забыть прошлое? Почему она просто не может быть женой, которая ему так нужна?

Потому что если даже ты смогла бы переступить через все, что произошло, как бы ты смогла забыть, что он шантажом заставил тебя выйти замуж? И все его слова о том, что он никогда не причинит тебе страданий - ничего не значат. Как только события стали развиваться не по его плану, он еще как сделал тебе больно.

Это была правда, она знала, что правда, когда он говорил ей это, но, казалось, в них не хватало искренности. Он тысячу раз всячески доказывал ей, что заботится о ней. Будто пытался ей что-то доказать. Будто хотел жениться, чтобы облегчить ей жизнь, насколько это было возможным. Разрешил ей выбрать дом. Согласился, чтобы Джин переехала к ним. Тридцать тысяч долларов карманных денег.

А может быть… он просто блефовал насчет того, что отберет ребенка? Те слова, те угрозы не соответствовали образу человека, с которым она жила.