Страница 23 из 30
Настоящий полководец должен умереть от старости или, по крайней мере, под старость.
«Пелопид», 2 (127, с.319)
Кони, запряженные в колесницу, бегут быстрее, нежели поодиночке, – не потому, что общими усилиями они легче рассекают воздух, но потому, что их разжигает соревнование и соперничество друг с другом.
«Пелопид», 19 (127, с.329)
Трудно путем исследования найти истину, когда позднейшим поколениям предшествующее время заслоняет познание событий, а история, современная событиям и лицам, вредит истине, искажая ее, с одной стороны, из зависти и недоброжелательства, с другой – из угодливости и лести.
«Перикл», 13 (127, с.186)
* Хорошее искусство – то, которое современникам кажется старинным, а потомкам – новым.
Перефразированная мысль Плутарха («Перикл», 13) (34а, с.412)
Поскольку поток времени бесконечен, а судьба изменчива, не приходится (...) удивляться тому, что часто происходят сходные между собой события. (...) Если (...) события сплетаются из ограниченного числа подобных частиц, то неминуемо должны по многу раз происходить сходные события, порожденные одними и теми же причинами.
«Серторий», 1 (128, с.5)
Среди полководцев самыми воинственными, самыми хитроумными и решительными были одноглазые, а именно Филипп (Македонский), Антигон, Ганнибал.
«Серторий», 1 (128, с.5)
Полководец должен чаще смотреть назад, чем вперед.
«Серторий», 18 (128, с.16)
Лучше жить ничтожнейшим гражданином Рима, чем, покинув родину, быть провозглашенным владыкой всего остального мира. (Приписано мятежному римскому полководцу Серторию.)
«Серторий», 22 (128, с.18)
Душе человека (...) от природы присуща потребность любить, (...) (поэтому) к тем, у кого нет предмета любви, закрадывается в душу и там укрепляется что-нибудь постороннее. (...) Посмотришь иногда – человек не в меру сурово рассуждает о браке и рождении детей, а потом он же терзается горем, когда болеют или умирают дети от рабынь или наложниц (...). Даже при смерти собак и лошадей некоторые от печали доходят до такого позорного малодушия, что жизнь становится им не мила.
«Солон», 7 (127, с.95)
Законодатель при составлении законов должен иметь в виду то, что возможно для человека, если он хочет наказывать малое число виновных с пользой, а не многих – без пользы.
«Солон», 21 (127, с.105)
Солон приноравливал законы к окружающим обстоятельствам, а не обстоятельства к законам.
«Солон», 22 (127, с.106)
Нам, эллинам, бог дал способность соблюдать во всем меру. (Приписано Солону.)
«Солон», 27 (127, с.110)
Полновластье делает явными глубоко спрятанные пороки.
«Сулла», 30 (127, с.526)
Всего больше изумления вызывала она (Корнелия), когда без печали и слез вспоминала о сыновьях (Тиберии и Гае Гракхах) и отвечала на вопросы об их делах и их гибели, словно бы повествуя о событиях седой старины. Некоторые даже думали, будто от старости или невыносимых страданий она лишилась рассудка и сделалась бесчувственною к несчастиям, но сами они бесчувственны, эти люди, которым невдомек, как много значат в борьбе со скорбью природные качества, хорошее происхождение и воспитание: они не знают и не видят, что, пока доблесть старается оградить себя от бедствий, судьба нередко одерживает над нею верх, но отнять у доблести силу разумно переносить свое поражение она не может.
«Тиберий и Гай Гракхи», 40 (128, с.318)
Прибегать к железу без крайней необходимости не подобает ни врачу, ни государственному мужу – это свидетельствует об их невежестве, а во втором случае к невежеству надо присоединить еще несправедливость и жестокость.
«Тиберий и Гай Гракхи», 44 (128, с.320)
Судьба (...) приводит в движение одно посредством другого, сближает вещи самые отдаленные и переплетает события, казалось бы, ничего общего друг с другом не имеющие, так что исход одного становится началом другого.
«Тимолеонт», 16 (127, с.303–304)
Нет слов – позора должно избегать и стыдиться, незачем, однако, боязливо прислушиваться к любому порицанию – это свойство человека совестливого и мягкого, но не обладающего подлинным величием.
«Тимолеонт», 41, 2 (127, с.317)
Если заглянуть в будущее, ничто в настоящем не может считаться ни великим, ни малым.
«Тит», 21 (127, с.431)
Страдание, (...) перегоревши, обращается в гнев.
«Фабий Максим», 21 (127, с.232)
Начало победы – смелость.
«Фемистокл», 8 (127, с.136)
Как обыкновенно бывает при большой опасности, в трудных обстоятельствах, толпа ожидает спасения больше от чего-то противоречащего рассудку, чем от согласного с ним.
«Фемистокл», 13 (127, с.139)
Господство на море рождает демократию, а олигархией меньше тяготятся земледельцы.
«Фемистокл», 19 (127, с.142)
Зависть (...) радуется унижению выдающихся людей.
«Фемистокл», 22 (127, с.145)
Телесные качества и образ жизни атлета и солдата во всем различны (...): атлеты долгим сном, постоянной сытостью, установленными движениями и покоем стараются развивать крепость тела и сохранять ее, так как она подвержена переменам при малейшем нарушении равновесия и отступлении от обычного образа жизни; тело солдата, напротив, должно быть приучено к любым переменам и превратностям, прежде всего – способно легко переносить недостаток еды и сна.
«Филопемен», 3 (127, с.406)
Беды делают характер желчным, обидчивым, вспыльчивым, а слух чересчур раздражительным (...). Осуждение промахов и неверных поступков кажется тогда насмешкой над несчастиями, а откровенные, прямые речи – знаком презрения. (...) Так же и государство, терпящее бедствие, слишком малодушно и, по слабости своей, слишком избалованно, чтобы вынести откровенные речи, хотя в них-то оно как раз больше всего и нуждается (...). Поэтому такое государство в высшей степени ненадежно: того, кто ему угождает, оно влечет к гибели вместе с собою, а того, кто не хочет ему угождать, обрекает на гибель еще раньше.
«Фокион», 2 (128, с.203–204)
Искусство красноречия – это (...) умение в немногом выразить многое.
«Фокион», 5 (128, с.205)
* Человек, не принимающий богатого подарка, богаче того, кто его делает.
«Фокион», 18 (128, с.213)
После гибели Антигона (I), когда его убийцы стали притеснять и мучить народ, один фригийский крестьянин, копавший землю, на вопрос, что он делает, с горьким вздохом ответил: «Ищу Антигона», – подобные слова могли бы сказать (...) многие, вспоминая (...) умерших царей.
«Фокион», 29 (128, с.218)
Оружие и законы не уживаются друг с другом.
«Цезарь», 35 (128, с.184)
«Грек!», «Ученый!» – самые обычные и распространенные среди римской черни бранные слова.
«Цицерон», 5 (128, с.340)
Нет зверя свирепее человека, если к страстям его присоединяется власть.
«Цицерон», 46 (128, с.365)
Успех возвышает даже мелкие от природы характеры.
«Эвмен», 9 (128, с.27)
Чувствуя, что (...) его боятся и только ждут удобного случая, чтобы его умертвить, Эвмен сделал вид, что нуждается в деньгах, и занял большие суммы у тех, кто особенно сильно его ненавидел, чтобы эти люди (...) оставили мысли о покушении, спасая таким образом свои деньги. (...) В то время как другие ради собственного спасения дают деньги, он единственный обеспечил себе безопасность тем, что взял деньги в долг.
«Эвмен», 13 (128, с.30)