Страница 31 из 32
Уолтер БАДЖОТ
(1826–1877), британский экономист и журналист
Королева обязана подписать свой собственный смертный приговор, если он будет предложен ей обеими палатами парламента.
Мать мужчины – его беда, но его жена – это его ошибка.
Можно сколько угодно говорить о тирании Нерона и Тиберия, однако настоящая тирания – это тирания вашего ближнего.
Нации соприкасаются своими вершинами.
Парламент – всего лишь большое собрание более или менее ленивых людей.
Писатели, как и зубы, бывают передними и коренными.
Самая большая ошибка – пытаться быть приятнее, чем ты есть.
Хорошо не иметь пороков, но плохо не иметь искушений.
Часто говорят, что воображение правит людьми. Но вернее было бы сказать, что людьми правит недостаток воображения.
Оноре де БАЛЬЗАК
(1799–1850), французский писатель
Адюльтер приносит больше зла, чем брак – добра.
Беллетристика – частная история народов.
Бюрократия – это гигантский механизм, приводимый в движение пигмеями.
В пятьдесят лет мужчина более опасен, чем во всяком другом возрасте, ибо владеет дорогостоящим опытом и часто состоянием.
Возможно, равенство – это право, но никакая сила на земле не сделает его фактом.
Встречаются мужчины, чья глупость и упорство поистине превосходят все, чего можно ожидать от Божьего создания.
Всякая власть есть непрерывный заговор.
Говорить о любви – значит заниматься любовью.
Деньги нужны даже для того, чтобы без них обходиться.
Довольно с нас великих войн; мне кажется, что наступило время великого мира.
Если жена заговорила об экономии, значит, ваши акции начали падать.
Если мужчина остроумен, хорош собою и общежителен, женщины интересуются не тем, откуда он вышел, а тем, куда он хочет прийти.
Замужняя женщина – это рабыня, которую надо уметь посадить на трон.
Каждая ночь должна иметь свое меню.
Когда женщина уже слишком стара, чтобы нравиться мужчинам, она обращается к Богу.
Легче быть любовником, чем мужем, ибо труднее быть остроумным каждый день, чем шутить от случая к случаю.
Любовь – единственная возможность для дурака вырасти в собственных глазах.
Муж, как и правительство, ни за что не должен признаваться в ошибках.
Мужчина не имеет права жениться, не изучив предварительно анатомии и не сделав вскрытия хотя бы одной женщины.
Мы все умираем неизвестными.
Не будет другом женщины тот, кто может быть ее любовником.
Не станем подсчитывать женщин, добродетельных по глупости, ибо известно, что в любви все женщины умны.
Нет шедевров, погибших в забвении.
Печать для рукописи то же, что театр для женщины: все достоинства и изъяны выставляются напоказ.
Погружаясь на самое дно наслаждения, извлекаешь больше песка, чем жемчужин.
Порядочная женщина – та, которую любовник боится скомпрометировать.
Пустыня – это Бог без людей.
Ревнивец, по сути, сомневается не в своей жене, а в себе самом.
Скупость начинается там, где кончается бедность.
Слава – солнце мертвых.
Слава – товар невыгодный. Стоит дорого, сохраняется плохо.
Случай – величайший романист в мире.
Совершенная красота почти всегда отмечена либо холодностью, либо глупостью.
Социализм, воображающий себя новым, – это старый отцеубийца. Он всегда убивал свою мать, республику, и свою сестру, свободу.
Так уж устроены мужчины: могут устоять против самых умных доводов и не устоять перед одним-единственным взглядом.
Утверждать, что невозможно всегда любить одну и ту же женщину, так же бессмысленно, как полагать, что прославленному музыканту для исполнения разных мелодий потребны разные скрипки.
Ухаживая за женщинами, многие, так сказать, подсушивают дрова, которые будут гореть не для них.
Сэмюэл БАТЛЕР
(1835–1902), английский писатель
Англичане путешествуют не для того, чтобы увидеть чужие края, а чтобы увидеть солнце.
Апология дьявола: следует помнить, что в этом деле выслушана только одна сторона. Господь написал все книги обоих Заветов.
Библия, возможно, говорит правду, но нельзя сказать, что это вся правда и ничего, кроме правды.
Бог был доволен своей работой, вот что ужасно.
Бог есть любовь. Но какая же своенравная дьяволица эта любовь!
Бог и дьявол добились впечатляющих результатов благодаря специализации и разделению труда.
Бог не может изменить прошлое, но историки могут. И, должно быть, как раз потому, что иногда они оказывают эту услугу, Бог терпит их существование.