Страница 29 из 72
Сегодня Запад пребывает как раз в этом зазоре – между тем, чем он теоретически должен стать в эпоху глобализма и по факту преодоления всех преград и победы над всеми альтернативами, и тем, что ему чрезвычайно не хочется признавать как новую глобальную архитектуру Постмодерна, – с дырой вместо центра. Однако в этом зазоре – бесконечно малом и постоянно сокращающемся – происходят весьма важные процессы, которые постоянно меняют общую мировую картину.
Все это активно влияет на Россию.
США и Евросоюз: два полюса западного мира в начале XXI в.
Колебание Запада в зазоре между закончившимся Модерном и начинающимся Постмодерном отражается и в геополитическом срезе. Так, исчезновение глобального конкурента в лице СССР (альтермодернизационный проект) поставило под вопрос трансатлантическую цивилизацию. Отсутствие врага на Востоке делало связь США и Европы в рамках «ядерного Запада» не столь очевидной и само собой разумеющейся. Стало проявляться расслоение трансатлантического Запада на США и Евросоюз.
Центр Запада в течение ХХ в. постепенно смещался по ту сторону Атлантики, к США. И после Второй мировой войны именно Соединенные Штаты взяли на себя миссию авангарда Запада. Они стали сверхдержавой, обеспечивающей своей мощью военно-стратегическую безопасность и экономическое процветание европейских стран.
После распада СССР роль центра Запада еще прочнее утвердилась за США. Это совпало с европейской интеграцией и созданием в Европе по сути наднационального государства, государства постмодернистского типа (Р.Купер[25]). Будучи когда-то колыбелью Запада как явления Европа, в свою очередь, стала «Востоком» по отношению к США. Соединенные Штаты прошли по пути модернизации и постмодернизации дальше, чем Европа, и Старый Свет в сравнении с Новым превратился в нечто самостоятельное.
Так сложилась геополитическая картина, где в пространстве самого Запада наметился определенный дуализм. С одной стороны, самым «продвинутым» Западом стали США. А Европа, со своей стороны, попыталась нащупать свой отдельный, особый путь.
Начались даже философские споры, и некоторые американские неоконсерваторы (в частности, Р. Кейган[26]) предложили рассматривать американскую цивилизацию как вытекающую из концепции грозного государственного «Левиафана» Гоббса, а Евросоюз как воплощение пацифистских идей Канта – с его гражданским обществом, толерантностью и правами человека. Предлагались и иные классификации. В любом случае США и Европа начали по-новому осмыслять свою идентичность, свои ценности, свое отношение к модерну и постмодерну.
На уровне интересов это обнаружилось еще сильнее. Евросоюз, как первая коммерческая и вторая экономическая сила в мире, осознал, что его интересы в арабских странах, а также в отношении России и других стран Востока сплошь и рядом отличаются от американских и часто противоположны им. Особенно наглядно это проявилось во время Иракской войны, когда командование НАТО не поддержало американское вторжение, а лидеры Франции и Германии (Ширак и Шредер) совместно с президентом России В.Путиным выступили резко против этой войны.
Можно описать сложившуюся картину такой формулой: у США и Европы сегодня общие ценности, но различные интересы. Различие интересов и осознание этого особенно заметно в таких странах, как Франция, Германия, Италия, Испания. Их обычно называют странами континентальной Европы, а тенденцию к представлению Европы как самостоятельного геополитического игрока, который по возможности должен стать независимым от США, – континентализмом или евроконтинентализмом. В самых крайних случаях континенталисты утверждают, что у США и Европы различны не только интересы, но и ценности (например, французский философ Ален де Бенуа[27]).
На другом полюсе Европы находятся те, кто всячески подчеркивает единство ценностей, и на этом основании настаивают на подстраивании европейских интересов под американские. К этому полюсу относятся евроатлантисты (Англия, страны Восточной Европы – Польша, Венгрия, Румыния, Чехия, страны Балтии и т.д.).
Две разные тенденции в самой Европе создают двойственную идентичность – с одной стороны, мы имеем дело с континентальной Европой, а с другой – с атлантистской (проамериканской). К понятию «Запад» оба полюса Европы относятся неоднозначно: континенталисты считают, что если Европа – «Запад», то США – уже что-то другое. А атлантисты, напротив, всячески стремятся отождествить судьбы Европы и Америки как единой цивилизации, где Атлантика является своего рода «внутренним озером» (подобно тому, как греческая и римская эйкумены рассматривали в свое время Средиземное море). Для евроатлантистов Евросоюз и США вместе представляют именно «Запад», притом что авангардом его выступают США.
Идентичность России: страна или…?
Теперь перейдем к рассмотрению идентичности современной России. Предварительное разбирательство того, что следует понимать под термином «Запад», снабдило нас надежным инструментарием, позволяющим определить, что мы понимаем под «Россией». И после этого можно уже вполне корректно и обоснованно описать соотношение и того и другого в настоящем и вероятном будущем.
Существует два принципиально различных понимания современной России (впрочем, это можно сказать и о царской романовской, где велись оживленные споры по тому же поводу).
Россию можно понимать либо как страну, либо как самостоятельную цивилизацию. В зависимости от принятого решения, как мы понимаем Россию, будет определяться и структура наших отношений с Западом.
Если Россия – страна, то ее следует соотнести с другими странами, например, такими как Франция, Германия, Англия или США. Следовательно, ее придется отнести к Европе (по частичному географическому расположению, преобладанию христианства и индоевропейскому происхождению доминирующих славянских этносов – в первую очередь, великороссов) и соответственно к «Западу». Многие считают Россию европейской державой. Такое мнение преобладает:
• у романовской аристократии,
• у русских западников и
• у современной российской политической элиты.
Из уст Путина и Медведева мы неоднократно слышали высказывания о том, что «Россия – европейская страна».
Если встать на эту позицию, то надо почти сразу признать, что Россия – «плохая, а то и вовсе ужасная европейская страна», так как она явно выпадает из того, что принято считать нормативным образцом западной цивилизации. Ценностная, социальная, политическая, культурная и психологическая идентичность России настолько отличается от европейского и американского общества, что сразу же возникает сомнение в ее принадлежности к Западу.
Самый главный критерий при этом – природа российской модернизации. При ее рассмотрении мы явно видим все признаки экзогенности, то есть внешнего происхождения модернизационного импульса, который не вызревал внутри самого общества, но искусственно и насильственно (авторитарно или тоталитарно) навязывался сверху тиранической властью деспота (Петр Великий) или экстремистскими фанатиками (большевики). В России не вызревали и не вызрели:
25
Cooper R. The Breaking of Nations. Order and Chaos in the Twenty-first Century, London, 2003.
26
Kagan R. Of Paradise and Power. Washington, 2003.
27
De Benoist A. L’Europe, Tiers-monde, meme combat. Paris, 1992.