Страница 25 из 47
— Вот вы мне скажите, кто из вас уже приготовил уроки на завтра?
Виктор поднимает руку.
— Виктор не считается, — замечает Саша. — Он в четвертом классе, им задают мало уроков.
— А кто из старшеклассников приготовил? — допытывается Ипполит.
— Половину заданий я приготовил, — отвечает Валя, — а остальные буду делать вечером.
— А я все вечером буду готовить, — сознается Гриша.
— Мы вас тоже интересуем? — спрашивает один из мальчиков, живущих в доме номер тринадцать.
— Тоже, — произносит Ипполит.
Но тут в разговор вмешивается Тихон Максимович.
— Да они, пока не набегаются до беспамятства, ни за что за книжки не сядут.
— Тогда, товарищи, давайте договоримся, — решительно заявляет Ипполит, стараясь придать своему голосу как можно больше твердости. — Договоримся с самого начала. Придете из школы — отдохните, пообедайте, погуляйте, помогите родным по хозяйству — и за уроки! Пока не сделаете их, даже не думайте о футболе. Я по себе знаю, если у меня что-нибудь висит над душой, не до игры тогда мне. После игры тоже требуется отдых. А какой тут отдых, если надо приниматься за уроки? Такой заведете у себя порядок — от этого выиграют и ваши школьные занятия и футбол. Понятно?
— Это верно, — соглашается Саша. — Когда я знаю, что мне еще надо учить уроки, я всегда пропускаю много голов.
— Ты и по субботам, когда не надо ничего готовить на завтра, тоже пропускаешь много мячей, — подтрунивает над товарищем Гриша.
— А часто вы играете в футбол? — спрашивает Ипполит и смотрит на Гришу. — Вот ты, например?
Гриша встает и отвечает так, словно он находится в классе и перед ним учитель:
— Играем семь раз в неделю. По три-четыре часа, иногда и больше.
— А если бы в неделе было восемь дней, так они все восемь дней играли бы, — смеясь, вставляет свое слово Тихон Максимович.
— Играли бы все восемь, — чистосердечно признается Гриша.
— Очень плохо, — замечает Ипполит. — Гораздо лучше, когда играешь не каждый день.
Петя поднимает руку. Ипполит кивает ему головой. И мальчик рассказывает:
— Вот я в прошлом году уезжал на экскурсию. И три дня не играл в футбол. А потом, когда вернулся и вышел во двор, играл лучше чем всегда. Играл с большой охотой, и все получалось очень хорошо.
— Значит, и отдых тоже может пойти на пользу, — смеется Ипполит. — Но из всего надо делать выводы. Играть слишком часто, во-первых, вредно для здоровья. А потом — в нашей футбольной игре очень важное значение имеет быстрый темп. А если изо дня в день вы будете переутомляться, быстрого темпа никогда не дадите. Так что договоримся и по этому пункту — играть не чаще трех раз в неделю.
Внезапно густо покраснев, Андрюша застенчиво спрашивает:
— А откуда взять этот темп? Ведь мы не бегуны.
— Жаль, что не бегуны. Кстати, кто из вас имеет значок ГТО? Футболист без этого значка — вообще не футболист.
— Два-три человека у нас все-таки найдется, — говорит, оглядывая товарищей, Коля. Потом самокритично заявляет: — У меня лично пока еще нет.
Вдруг ни с того ни с сего Виктор обращается к Ипполиту:
— Мы учителя всегда называем по имени и отчеству. А как ваши имя и отчество? И фамилия? А то мы в прошлый раз так и не спросили вас об этом.
Мальчики бросают на Виктора сердитые взгляды. А Вася толкает его под бок и зло шепчет:
— Вылезаешь всегда, когда тебя не просят! Ведь знаешь, что это Смирнов.
— Нам же Наташа все объяснила, — так же шепотом говорит Валя.
Ипполит слышит эти перешептывания ребят. Почему он Смирнов?
Тут какая-то путаница. Еще этого не хватает! После совсем не распутаешься… Но что же делать? Сказать или нет? Нет, надо все сказать. И он громко, чтобы все слышали, объявляет:
— Нет, ребята, я не Смирнов…
Коля хлопает себя по лбу:
— Все понятно! Вы — Гаврилов!
— И прямо к нам из больницы? — интересуется Гриша.
— И не Гаврилов я, — уже улыбаясь, говорит Ипполит. — Не Смирнов и не Гаврилов. Моя фамилия Дугин. Зовут Ипполит. Работаю на кондитерской фабрике бригадиром комсомольско-молодежной бригады по художественному оформлению тортов. Играю в команде правым защитником. Ясно?
Мальчики в глубоком смущении молчат. Сейчас им ясно только одно, что Наташа опять наговорила с три короба и что они, такие серьезные ребята, поверили этой коробейнице.
Из подъезда дома во двор выходит Володя. Он замечает собравшихся на площадке ребят и приближается к ним.
— Уже идет первое занятие? — тихо спрашивает он Васю.
— Десятое! — не глядя на него, отрезает Вася.
— Ну, вот мы с вами и познакомились, — продолжает Ипполит. — Теперь я вам скажу еще кое-что. Только смотрите, чтобы это вас не отпугнуло…
— Не отпугнет, не беспокойтесь, — хором отвечают мальчики.
— Раз не отпугнет, — слушайте. Ничего само собой не дается. От рождения футболистом не становятся.
Валя дружески подталкивает плечом Андрюшу. Тот улыбается ему в ответ, но тут же произносит «тсс», что означает — полное внимание!
— Мы с вами будем проделывать упражнения, развивающие силу, ловкость, быстроту. Нам придется здорово потрудиться. Это я к тому, между прочим, говорю, чтобы потом не жаловались: мол, много упражняемся, мало играем…
Володя наклоняется к сидящему рядом с ним Виктору и спрашивает его шепотом:
— Можно всем высказываться?
Тот делает рукой жест, означающий, что здесь полная демократия. Тогда Володя начинает:
— По поводу «здорово потрудиться» я хочу рассказать вот что. Недавно я разыскивал одного человека на фабрике. И пока ждал его, слышал, как в клубе репетировал духовой оркестр. Он целый час повторял несколько тактов какого-то вальса. Целый час одно и то же.
Мальчик тихо и довольно фальшиво напевает слышанную им музыкальную фразу. Товарищи смеются.
— Сразу даже не разберешь, что это за мотив, — критически замечает Петя.
— «Березка», не слышишь? — с большим знанием дела заявляет Виктор. — Ее по радио исполняет трио баянистов.
Саша молча показывает рукой в огромной кожаной перчатке куда-то вверх, на окна дома:
— Вон в том окне живет Степа. Он учится в ремесленном. И поет в хоре во Дворце культуры трудовых резервов. Их хор даже в Колонном зале выступал. И по радио. Он все свое свободное время поет какие-то упражнения — гаммы. Букву «а» тянет на разные лады. Моя мама просит его: «Степа, ты бы хоть немного отдохнул. Или дал нам отдохнуть. Больше нельзя выдержать». А Степа отвечает маме: «Это упражнения для постановки голоса, без этих гамм не будешь певцом».
— Когда я учил Маришку служить, — приводит еще более убедительный пример Володя, — я ее тысячу раз заставлял делать одно и то же.
— И, между прочим, она до сих пор служить не умеет, — насмешливо отзывается Вася.
Ипполит улыбается:
— Ну, насчет собаки ты немного перехватил. У нас здесь, конечно, дрессировки не будет. Просто будем не только играть, но и заниматься всякими упражнениями. Будем заниматься футбольными гаммами. Даже больше будем их разучивать, чем играть.
— Что же это получается? — разочарованно тянет Виктор, и лицо его сразу приобретает опечаленное выражение. — И в школе у нас будут занятия, и после школы будут занятия. Все двадцать четыре часа — одни занятия.
— Вы его не слушайте, — снова мгновенно краснея, говорит Андрюша. — Он еще не все понимает.
Ипполит оставляет без ответа и то и другое замечание и продолжает: Зато через несколько месяцев, к концу лета, у нас будет хорошая, дисциплинированная и дружная команда.
— У нас есть враг номер первый, — восклицает, загораясь, Вася. — Ребята из Тихого переулка — «тихари». И моя мечта обыграть их! Это моя самая заветная мечта!
— Сильный противник! — с уважением произносит Володя. — Маришка совсем охрипла из-за них.
— Вот мы их и вызовем на соревнование, — соглашается Ипполит. — Даже этим летом. Покажем, что значит тренировки и упражнения. Не это ближайшая наша цель. А что будет, подумаем, через два года?