Страница 11 из 47
Наташа вне себя. Это невозможно, что Таня только говорит! Все на себя взяла. Мальчики гоняли свой мяч, а она за всех в ответе. И Наташа не выдерживает:
— Людмила Александровна! Не верьте ей, ни одному слову не верьте! Вовсе не она пролила тушь. И не собака.
Людмила Александровна кладет руку на наташино плечо.
— Подожди, не горячись, Наташа. Успокойся. Не Таня, не собака, а кто же?
— Я совсем не горячусь, а только очень волнуюсь. Но все равно хочу сказать. Таня дала мальчикам книгу, мальчики играли в футбол, мяч попал в сумку, там была баночка с тушью, баночка разбилась…
— Все понятно, — говорит Людмила Александровна. — Баночка разбилась, тушь пролилась на книгу, и книга испорчена.
— Да, все так именно и было.
— Какие же это мальчики так играли? — спрашивает Анастасия Ивановна, сурово морща лоб.
— Вася так ударил, — отвечает Наташа.
— Вася? А Коля там тоже был? — снова спрашивает бабушка.
— Коля тоже был. Они же всегда втроем всюду бывают, — произносит с неумолимой правдивостью Наташа.
Людмила Александровна берет со стола злополучную книгу и кладет ее на нижнюю полку шкафа. Потом обращается к Тане:
— Я слышу имена Васи, Коли… Они все это наделали. Но почему же ты решила взять их вину на себя?
— Они очень переживают.
— Очень, — подтверждает и Наташа.
— И Вася тоже переживает? — удивляется Антон Яковлевич.
— И Вася. Он так и сказал Тане: «Не бросим тебя в беде. Пойдем на плаху вместе с тобой». А Коля сказал даже: «Пойдем в Каноссу».
— Что это еще за Каносса? — возмущается бабушка. — Ни в какую Каноссу я его не пущу! И в футбол он у меня больше играть не будет! Пока папа с мамой не приедут. Пусть тогда сами разбираются. Чтобы такое сделать с книгой! Ботинки у него на ногах горят, стекла в чужих окнах бьет, девочку мячом с ног свалил, за цветы меня оштрафовали. Два раза ему разбили нос, а сколько и кому он разбил носов — даже не упомню. И все это я терпела. Но за книгу — не прощу!
— Я своему Валентину сколько говорю, — перенимает эстафету мужчина в синем костюме, — играй в волейбол, в баскетбол, в любой «бол», но только не в футбол! Выслушает — и опять за свое.
Молодая женщина горячо говорит:
— У меня нет мальчика. У меня две девочки. Но я не решаюсь их выпускать во двор. Ведь у наших футболистов нет площадки, они бегают по всему двору и всех сбивают с ног.
— Что же, прикажете им стадион «Динамо» тут построить? — сердится Иван Кузьмич.
— Все цветы во дворе вытоптали, стекла бьют, — напоминает дворник. — Деревья мы посадили, огородили их. Так сначала сломали ограду, теперь до деревьев добрались. Ну, хорошо. Скажем, ограду можно отлить из чугуна. А деревья — они ведь так деревянными и остаются. Их чугунными не сделаешь!
— Один только выход, — решительно говорит Анастасия Ивановна. — Другого выхода нет. Закрыть надо футбол! И все! Пусть, что хотят, то и делают!
— Значит, пусть гуляют наши мальчики парами, за ручки, и поклоны друг другу отвешивают? Так, Анастасия Ивановна? — уже серьезно спрашивает Антон Яковлевич. — Нет, футбол очень полезная игра.
— Не знаю. Нас у матери было четыре дочки и четыре сына. И никто тогда не слыхал про футбол. Я не говорю про девочек, но и братья мои — Иван, Порфирий, Федор и Никанор — и те без футбола прекрасно обходились. И ничего — выросли все здоровые, крепкие.
— А вот я, когда молодым был, много играл в футбол, — вдруг мечтательно говорит Иван Кузьмич, громко ударяя костяшками счетов.
— И глаза его, всегда по-деловому строгие, при одном этом воспоминании становятся мягче и светлее.
Людочка смотрит на грузного управдома и думает, какой же большой мяч нужен был ему! Наверное, как два колиных. Или даже три.
Иван Кузьмич еще раз откидывает костяшки на счетах, прикладывает пресс к бумаге, захлопывает тетрадь и встает.
— Сам бы сейчас побегал, — продолжает он, — только возраст уже не тот.
Тихон Максимович поддерживает:
— Побегать, конечно, им надо. Годы такие…
— Надо им купить настольный футбол и пусть играют, — предлагает молодая женщина. — Интерес тот же и никакой опасности для моих девочек.
— Нет, это не то, — возражает мужчина в синем костюме. — Надо направить интересы мальчиков в другую сторону.
Людмила Александровна смотрит попеременно на каждого говорящего, и очки ее по-боевому сверкают. Потом, указывая на Таню и Наташу она говорит:
— Вот стоят девочки. Спросите их, может ли что-нибудь заменить мальчикам футбол?
Таня отрицательно качает головой. Наташа, вспомнив Васю, Колю, Петю и маленького Виктора, решительно заявляет:
— У них вся жизнь в этом.
Людмила Александровна торжествует:
— Вы слышите?! Вся жизнь в этом! Ну, вся-не вся, конечна, а все же зачем нам, старикам, портить жизнь мальчикам? Зачем заменять футбол чем-то другим? Помочь надо вашим детям, вот что!
— Детям помочь хотите, — обижается Анастасия Ивановна, — а родителям — не хотите? И то, что они с книгой сделали — быстро забыли?
Антон Яковлевич аккуратно ставит на полку книгу, которую просматривал до этого, и говорит:
— Это очень долгий спор, Анастасия Ивановна. И все равно нам с вами никто не позволит закрыть футбол. А вот подумать, как сделать, чтобы зеленели деревья и цвели цветы без всяких оград, как обезопасить стекла, как уберечь маленьких девочек и как доставить радость мальчикам — это наше дело.
Антон Яковлевич хочет сказать еще что-то такое, что должно заставить даже Анастасию Ивановну поверить в привлекательную силу футбола для ребят. Но его слова перерывает звон разбитого стекла. На пол, на подоконник, на дворника, стоящего у окна, на стол с комплектом старых газет летят крупные и мелкие кусочки стекла. Все поворачиваются и видят в окне большую бесформенную дыру.
Антон Яковлевич подходит к месту катастрофы и выглядывает во двор. Потом качает головой и говорит безнадежным тоном:
— Без Васи и тут не обошлось. Без него ничего не обходится. Ничего!
Людмила Александровна действует
Днем прошла гроза с градом. И сейчас еще холодный ветер гонит по небу низкие свинцовые тучи, готовые снова пролиться на землю потоками воды.
На кондитерской фабрике только закончилась смена, а умытый дождем фабричный стадион, с непросохшими дорожками, с влажными скамьями и прибитой градом травой, уже заполняется спортсменами. Дождь спортсменов не пугает, пусть даже с молнией, громом и ветром! Если бы вдруг в мае над стадионом разразилась зимняя буря и вьюга замела снегом зеленую траву — все равно в точно назначенное время началась бы тренировка.
Сейчас тоже все идет своим чередом.
В дальнем углу стадиона, за трибунами, девушка в синем спортивном костюме метает копье, но его всякий раз сносят в сторону резкие порывы ветра. Рядом высокий юноша толкает ядро — ударяясь о мокрую землю, оно оставляет глубокие ямки. По кругу бегут девушки. Тут же на беговой дорожке тренируется молодой легкоатлет. Забрызганный грязью, он чуть ли не в сотый раз срывается с места и снова возвращается обратно.
Тренируются и футболисты. Они разбились на группы по три-пять человек, и каждая такая группа, получив от тренера свое задание, выполняет его. Одни упражняются в остановке мяча, другие учатся правильно вбрасывать его в поле, третьи разучивают обманные движения. Еще одна группа, расположившись на краю поля, возле беговой дорожки, тренируется в обводке мяча. Поочередно каждый футболист, получив мяч, ведет его зигзагообразно между десятью расставленными здесь стойками.
К спортсменам подходит тренер Алексей Константинович. Некоторое время он молча наблюдает за действиями правого защитника команды кондитеров Ипполита Дугина. Потом подходит еще ближе и останавливает футболистов.
— Неправильно, Ипполит! Вы слишком рано всеми своими движениями показываете, куда собираетесь идти с мячом. И это облегчает задачу противника. А ведь чем позже он разгадает ваши намерения, тем лучше. Попробуйте еще.