Страница 2 из 97
— О своей работе и о деятельности моих товарищей, которые были советниками в некоторых афганских подразделениях, в том числе и в подразделениях специального назначения могу сказать только одно — мы им ни одной глупости не посоветовали:
— Как вы отнеслись к приказу о штурме дворца Амина?
— Как к приказу, который необходимо было выполнить в интересах России.
— Почему?
— Потому что речь шла о защите южных рубежей страны в связи с серьезной ситуацией, которая там назревала. И, кстати, если бы этого не произошло, то таджикскую трагедию мы переживали бы на пятнадцать лет раньше.
— То есть существовала серьезная угроза территориальной целостности?
— Я хочу сказать, что обозначилась очень серьезная опасность для территории, именуемой Таджикистаном. Уже в который раз!
— Когда перед вами была поставлена задача на штурм?
— Ю. Андропов 27 декабря, где-то в три по кабульскому времени, в разговоре по ВЧ сказал мне: «Не хотелось бы, но: придется». А затем: «Это не я тебя посылаю» И всех до единого членов Политбюро перечислили, кто был в комнате рядом с ним.
— Что же заставило пойти на столь непопулярный шаг, получивший такой отрицательный для нас резонанс в мире? Ведь Юрий Владимирович не был сторонником силовых методов.
— Возьмите книгу, написанную четырьмя американцами! Она называется «Наглый орел». В ней оценивается особенность американской политики в 80-е годы. Оценивается деятельность американского сената, конгресса и администрации по всем вопросам отношений с СССР. И обратите внимание, насколько организованно была поставлена работа по втягиванию России в долговременную изнуряющую войну в Афганистане. А ведь мы в 1980 году, в январе, в первый раз обсуждали с В. Крючковым в Министерстве обороны СССР вопрос о выводе ограниченного контингента наших войск из Афганистана. И не вина советских руководителей того периода, что эта война растянулась на десять лет. Это вина наших нынешних партнеров, которые сделали все, чтобы обеспечить афганских моджахедов вооружением, и которые практически навязали нам настоящую войну. И в американской печати, особенно в книге Швейцера, которая была недавно опубликована, прямо говорится: «:как мы воевали с Советским Союзом в Афганистане:».
— А существовала ли какая-нибудь наша агентура, например, на территории Пакистана еще до начала военных действий?
— На территории Пакистана была легальная резидентура. Для нелегальной разведки Пакистан большого интереса не представлял. Он так же, как, например, Бразилия или Боливия, против Советского Союза воевать не собирался.
— Но ведь были же инструкторы пакистанские, обучавшие моджахедов в лагерях?
— Это же разные вещи! Да, они обучали.
— Значит, против них никаких акций не проводилось?
— Совершенно ничего.
— Значит, «Голос Америки» погрешил против истины, когда сообщал о таких действиях?
— И не только «Голос Америки». Если посмотреть на содержание значительной части американских изданий, то волей-неволей убеждаешься, что решение политических задач специального характера входит в прямую обязанность средств массовой информации США.
Из интервью газете «Подмосковные известия» (№ 29 1996 г.)
— Представителем КГБ в Афганистане тогда был генерал Богданов. Всю работу от нашего ведомства с представителями других структур координировал Борис Семенович Иванов, позже для участия в подготовке операции туда направили Кирпиченко. У каждого из нас имелось свое задание от руководства в Центре. Конечно, советы старших должностных лиц на месте событий для меня, весьма неожиданно впервые оказавшегося на афганской земле, оказались полезными.
Те события нашли отражение в двух телефильмах: «Разведчик особого назначения» и «Равных им не было»: Авторы отобрали уникальные архивные видеоматериалы, встретились и записали воспоминания бывших спецназовцев из групп «Зенит», «Гром», «Каскад» и «Вымпел».
— Кто из них участвовал в операции по свержению Амина? Имела ли к этому отношение знаменитая «Альфа»?
— «Альфа» занималась борьбой с терроризмом и прямого отношения к разведке не имела, но часть ее в виде группы «Гром» прибыла в Кабул между 16 и 24 декабря для участия в операциях. Всего около 30 человек. Командир группы — Михаил Романов. Еще 30 сотрудников ПГУ и спецрезервистов, в основном хорошо подготовленных разведчиков-диверсантов, составляли группу «Зенит».
Безусловно, политикам следовало решать проблему Афганистана в декабре 79-го политическими средствами, активными и настойчивыми дипломатическими шагами. Однако было решение использовать спецназ КГБ и спецназ Советской Армии, которые выполнили приказ своего правительства.
— Какую боевую задачу поставили вам? Велики ли оказались потери?
— Как один из руководителей операции по овладению президентским дворцом Тадж-Бек я выполнял свою задачу. На это понадобилось 43 минуты. При всей сложности тогдашней обстановки операция «Шторм-333» завершилась при минимальных потерях. У нас в группах разведчиков-диверсантов было четверо убитых и 17 раненых, в «мусульманском батальоне» погибли пять солдат и офицеров, 35 ранены. Отступать нам было некогда, кроме как «вниз», в землю:
Перед началом операции в Кабуле я пришел к ребятам, смотрю, они сидят с опущенными лицами, немного заскучавшие. Говорю им: «Ну что, парни, похулиганим немного?!»: Потом хлопцы мне говорили: «У тебя был такой огонь в глазах, что было ясно — дело пойдет». Из раненых в том бою большинство (более 20 человек) из «мусульманского батальона», остались в строю. Молодые, хорошие, интересные ребята. Их опалил и закалил огонь войны. И я горжусь, что был одним из командиров таких людей.
— «Мусбат» также состоял из разведчиков?
— Это был один из лучших батальонов спецназа Советской Армии, сформированный из добровольцев. Командовал подразделением майор ВДВ Халбаев. А командиром одной из парашютно-десантных рот был старший лейтенант Валерий Востротин, известный «афганец», Герой Советского Союза, ныне генерал-лейтенант. Это подразделение численностью до 500 человек, одетых в афганскую военную форму, охраняло президентский дворец, а также некоторые другие важные объекты.
Помимо дворца и комплекса зданий генштаба афганской армии трудным для взятия объектом для нас представлялось здание разведки и контрразведки. Шесть наших разведчиков, 12 советников и два взвода десантников блокировали огнем действия охраны, ворвались на территорию объекта и внутрь здания, где соединились с находившимся там советником при афганских спецслужбах Владимиром Алексеевичем Чучукиным. Командир группы даже не ожидал такой быстроты действий. Потери: один легкораненый.
Помню, во всех отчетах и докладах командиров штурмовых групп в адрес солдат и офицеров подразделений огневой поддержки ВДВ подчеркивалось: претензий к десантникам нет, молодцы!
Из интервью газете «Независимое военное обозрение» (№ 1 1999 г.)
Мысль о необходимости иметь в разведке свое подразделение специального назначения возникла у меня накануне штурма дворца, когда я наблюдал за порядком отяжелевшими от возраста и пребывания в резерве офицерами. Уже в январе 1980 года в Афганистан был переброшен отряд специального назначения «Каскад», также сформированный из офицеров-резервистов, которым пришлось, мягко говоря, несладко. Ошибочность принятого в 50-е годы решения о расформировании частей специального назначения стала очевидной. В течение 1980–1981 гг. было создано одно небольшое такое подразделение. В его боевую подготовку и я, и мои товарищи вложили весь свой прошлый боевой опыт. Подразделение спецназначения «встало на ноги». Подготовка спецназа ПГУ нацеливалась на тесное взаимодействие разведчиков-нелегалов и разведчиков специального назначения в операциях любой сложности.
В течение 10 лет, с 1981 по 1991 год, это подразделение находилось в постоянной боевой готовности, непрерывно действуя своими группами то в Афганистане, то на театрах оперативно-тактических учений внутри страны и за рубежом. Позднее оно стало известно российской общественности как группа «Вымпел», перешедшая после августа 1991 года в МБ РФ, а позднее, в 1993 году — в распоряжение президента России.