Круг Времён

Алебардщики бросились на Конана. Тот подхватил меч падшего и метнул в своих врагов. Тяжелый клинок, вращаясь в воздухе, играючи расчленил мертвецов. Одному отсек голову, другому — руку, третьему — раскрошил ребра.

Удар оказался неплох.

Трое из десятка перестали существовать. Конан с удовлетворением отметил про себя, что оказывается даже мертвые тела могут обратиться в прах. Если, конечно, им помочь при помощи доброй стали.

Конечно — сражаться с мертвецами не самое подходящее дело для настоящего воина. Но, Кром, почему эти мертвецы, вместо того, чтобы мирно лежать в земле, перевариваться в желудках зверей и рыб, или стать пеплом на костре — размахивают ржавыми пиками и пытаются осложнить жизнь честным людям?

Он полоснул мечом ближайшую мумию, отсек ей руку и выхватил алебарду из отрубленной конечности. Через мгновение он вонзил свой трофей в грудь другого мертвеца. Не дожидаясь, пока тот упадет, варвар выдернул алебарду из крошева ребер и метнул ее в парочку приближавшихся бойцов.

Почувствовав, как ему заходят за спину, киммериец резко обернулся и перерубил позвоночник очередному врагу.

Трое оставшихся мертвецов сгрудились в стороне, беспорядочно размахивая алебардами. Северянин погрозил им кулаком, не спеша подошел к поверженному противнику, вынул из мертвых пальцев алебарду и метнул ее в троицу.

Острие алебарды с хрустом раскрошило череп левого.

Падая, он задел двух других и те заскрипев костями, рухнули на пол, подняв тучу брызг. Не дожидаясь, пока они опять поднимутся, варвар, подскочил к груде высохших тел и несколько раз широко рубанул мечом, особо не разбирая, куда попадает.

Покрутив головой Конан приметил ближайший треножник и, подскочив к нему, выдернул факел. Треножник упал с медным гулом. Варвар перепрыгнул через него и подбежав к мертвым воинам, вонзил горящий факел прямо в месиво тел.

Высохшая плоть мгновенно вспыхнула. Через мгновение па месте побоища уже полыхал огромный костер, отблески пламени которого змеились по темной воде.

Оставшиеся тридцать девять голов Гекатонхейра вдруг прервали Песнь Тишины и стали медленно подниматься со своих мест. Перед лицом варвара замелькали мечи, топоры, боевые молоты, бичи из кожи элефанта, круглые кистени с острыми шипами. Мертвая стая потянулась в сторону киммерийца.

Атака началась.

Конан поднял алебарду и метнул ее в нападавших. Удар получился настолько сокрушительный, что прошел сквозь грудь бойца с топором и вонзился в шею стоявшего за ним воина, крутившего кистенем. Падая, первый мертвец, потянул собственным телом алебарду — и голова соратника с хрустом отделилась от плеч.

Напиравшие сзади, споткнулись о поверженных. Строй сломался. Замелькали обтянутые кожей конечности, головы с пустыми глазницами, клетки ребер, остатки тусклых волос.

Не теряя времени, Конан яростно обрушился на своих врагов. Засвистел меч, перемалывая своим темным лезвием сухой букет костей.

Хруст.

Свист клинка.

Шлепки по воде.

Отдаленное эхо.

И надо всей этой мешаниной звуков вдруг прогремел боевой клич варвара, сокрушавшего своих демонических противников.

Это была странная битва. Без криков раненых и крови. В какие-то мгновения Конану стало казаться будто он рубит дерево. Мертвый лес из человеческих костей и остатков плоти вместо листьев.

Но нападавших было чересчур много и Конан понял, что начал терять силы.

Но варвар не собирался ждать, пока силы окончательно оставят его. Он кинулся на воина с бичом, выхватил его страшное оружие с вплетенными металлическими кольцами и шипами.

Удар.

Еще удар.

Бич со свистом рассекал сухие черепа, позволяя киммерийцу оставаться неуязвимым для клинков врага. Конан поискал взглядом очередной факел. Кром, слишком далеко. Не успеть. Стоит ему перестать хлестать тяжелым бичом, как атака мумий возобновится и они просто сомнут его грудой тел.

Северянин понял, что пора отступать. Швырнув бич в нападающих, он крепко сжимая в руках меч, стремительно кинулся наружу сквозь анфиладу комнат, к залу с базальтовыми воинами.

Оставшиеся мумии неслись за ним следом. Шелест от их движения достиг такой силы, что казалось, с неба просыпалась стая саранчи.

Приблизившись к саркофагу, Конан на мгновение остановился и с усилием провел по его поверхности клинком. Как и в прошлый раз включился древний механизм — и ворота стали медленно закрываться. Один из мертвецов, понимая, что их враг ускользает, поднял меч и просунул между створками. Мумии поодиночке стали протискиваться через узкую щель.

Достигнув статуи рогатого бога, Конан остановился, чтобы перевести дух. В этот момент от толпы преследователей отделился мертвец, вооруженный молотом. Он стремительно подскочил к киммерийцу и нанес ему сокрушительный удар.

Если бы перед варваром был живой боец, то Конан уже валялся бы на полу с раскроенным черепом. Но скорость движения мертвых сочленений уступала реакциям тела из плоти и крови. Конан в последнее мгновение успел отпрянуть и тяжелый боевой молот, промахнувшись, ударил по мечу каменной статуи, переломив его. Следующий удар, предназначавшийся варвару, тоже не попал в цель, а пришелся по ноге статуи.

Послышался треск. Каменный исполин зашатался и стал медленно крениться вбок.

Краем глаза Конан успел уловить это движение и попытался отпрыгнуть в сторону. Поскользнувшись на залитом водой полу, он упал и проехал в угол зала на собственной спине.

Гигантская статуя рухнула на пол. Часть нападавших оказались погребены под ее обломками. Гул от ее падения стоял такой, что Конан невольно зажал уши.

Оставшиеся головы Гекатонхейра наконец сумели пробраться в зал базальтовых воинов. Меч, которым были заклинены ворота, сломался, и одного мертвеца раздавило сомкнувшимися створками.

Светильники продолжали двигаться в пазах, когда Конан бросился в атаку на мертвых воинов. Несколько стремительных движений, десяток отрубленных голов и отсеченных конечностей и можно двигаться к выходу. Нужно успеть выбраться из подземелья — силы слишком неравны. Еще пара-другая терций и он не будет в состоянии отразить даже выпад ребенка.

Мертвецы неотступно следовали за ним.

Сражаясь и убивая, Конан оказался в коридоре, а потом и на лестнице, ведущей из подземелья в башню. Вскочив на первую ступеньку, Конан обернулся и отразил удар мечом. Потом — второй. Его мертвый противник искусно бился двумя короткими кривыми мечами, так что варвару пришлось удвоить осторожность.

Конан уклонился от очередного выпада, но усталость взяла свое — он потерял равновесие, и упал. Варвар уже приготовился предстать перед Кромом, по вдруг нападавший, словно бы забыл про Конана и перешагнув через поверженного варвара, заспешил туда, откуда раздавался знакомый голос.

— К бою, мастер! Вот для тебя и появилась работенка! — донеслось до ушей киммерийца.

XVI

Торквал, великан с боевым молотом, метнулся вниз по лестнице, навстречу мумии с двумя мечами. Но следом за мертвым врагом поспешили еще двое: один вооружен топором, другой — молотом, почти таким же, как у Торквала.

— А вот этот мой! — воскликнул Сфирос, размахивая своим странным мечом.

Торквал не стал возражать. Противников в подземелье было так много, что славы должно хватить на всех.

Два молотобойца сошлись в едином ударе. Но стальные мускулы живого воина оказались сильнее. Молот Торквала с хрустом пробил грудь восставшего трупа и перемолол в пыль его ребра.

Останки, покрытые пергаментной кожей скатились вниз.

— Скучно сражаться с мертвыми, — сплюнул Торквал.

Воодушевившись примером соратника, Сфирос с гортанным криком пронесся вниз. Его волнистый меч со скрипом вошел в череп мертвого врага. Коротышка толкнул ногой поверженного противника и когда его кости рухнули вниз, победоносно стукнул себя в грудь кулаком.