Собака Кантерсельфа

– Знаешь, что я сделаю? – медленно проговорил Прыг-скок. – Когда твоя милая женушка вернется из театра, я отрежу ей голову, а тебя заставлю ее трахать и пить кровь. Не станешь? – Прыг-скок ощерился, приставил коготь ему под ключицу и без предупреждения погрузил через рубашку в тело.

Костя забился, но его движения напоминали трепыхания пташки в зубах у кошки.

– Ну, успокойся, я думаю, до этого не дойдет, – Прыг-скок с причмокивающим звуком вынул ноготь и заботливо придавил фонтанчик большим пальцем, от пальца исходила ледяная прохлада, у Зубова все захолодело в груди, и он перестал чувствовать боль.

– Кто ты? – с невыразимым ужасом спросил Зубов.

– Я гость, – дурашливо протянул Прыг-скок.

– Если и гость то незваный, я тебя не приглашал.

– Я не твой гость. Я вообще гость. Мне плевать, как вы тут живете и с кем трахаетесь. Я пришел за Секой.

– Зачем тебе нужна эта девчонка?

– Она сбежала оттуда, откуда не должна была сбежать. Кантерсельф приказал ее вернуть.

– Кантерсельфа не существует. Это все сказки.

Тогда он приблизил вплотную свое заросшее волосами лицо и заглянул ему куда-то вглубь своими бездонными глазами без зрачков.

– Я тоже сказка?

Зуб чувствовал себя так, словно стоял рядом с ледяной глыбой. Его затрясло.

– Рука не болит? – неожиданно мягко поинтересовался Прыг-скок Зубов покрутил рукой, она слегка онемела, но это все было терпимо.

– Тогда значит, ты можешь вызванивать дядю! – Прыг-скок зло ткнул ему трубкой.

– Господи, это мой дядя. Родной брат моего отца, – пробормотал Зубов, оттягивая момент.

– Не скули. Знавал я парня, который родного брата кокнул. Тоже жаловался, что не хотел. У тебя нет большого целлофана?

– Посмотри на балконе. А зачем?

Прыг-скок не счел нужным отвечать, ушел и долго гремел на балконе, что-то ему помешало, он скинул вниз. Снизу донеслись возмущенные крики. Прыг-скок высунул волосатую морду и сделал вид, что гавкает. Получилось прилично. Крики прекратились.

– Позвонил? – первым делом поинтересовался Прыг-скок, вернувшись с огромным рулоном под мышкой.

Зубов поймал себя на том, что смотрит только на рулон и совершенно не помнит, чем занимался все это время. Память не сохранила ничего. Может быть, это была особая команда мозга, который подобным образом защищал остальной организм, находящийся в шоковом состоянии.

Прыг-скок взял у него трубку, глянул и удовлетворенно кивнул головой:

– Вот и отлично.

Зубов замотал головой, он хотел сказать, что не звонил, здесь какая-то ошибка, но из горла вырвался только хрип. Пусть думает, что позвонил, решил он. И врать не придется. И дядя будет цел. Ведь он, в сущности, неплохой человек. Когда Зубов проиграл в игральных автоматах пару дорогих иномарок из салона, ему не принадлежащих, и когда его уже собирались резать на ремни, никто не пришел к нему на помощь, только Едавкин. Отмазал от счетчика, пристроил на денежное место, а он все прос…л. Нет, дядю он не сдаст!

– Нет, в прихожке стелить не будем, – деловито решил Прыг-скок, прикинув целлофан и так и эдак. – Из двери будет видно. На кухню. И вода там есть. Очень удобно.

– За-чем вода? – Зубов не просто заикался, он стал непроизвольно стучать зубами.

– Руки мыть, дурило.

Зубов, двигаясь как сомнамбула, помог Прыг-скоку отнести целлофан на кухню и расстелить. Некоторое время они были заняты, поэтому, когда тренькнул звонок, Зубов подскочил на месте.

– Кто бы это мог быть?

– Конечно, дядя, чудило! – ухмыльнулся Прыг-скок. – Иди, открывай, только скажи, чтобы телков своих домой послал. Мол, разговор у вас будет. Семейный.

– А ты его не тронешь? – задал Зубов дурацкий вопрос, но он показался ему спасительным.

Вместо ответа Прыг-скок поднял его за шкирку и так пихнул в прихожку, что он воткнулся в дверь лбом. Кое-как нашарил глазом глазок.

– Чего ты пялишься там на меня? – рявкнул Едавкин с лестничной площадки.

Непослушными руками Зубов откинул цепочку. Едавкин пинком распахнул дверь, опять приложив племянника по лбу, и вошел.

– Ты…один? – пролепетал Зубов.

– Нет, с бригадой! – издевательски произнес Едавкин. – Чем у тебя так воняет?

Собаку что ли завели?

Он по привычке бегло комнаты, везде заглянул, и только после это закрыл входную дверь. Потом шумно двинулся на кухню. Зубов зажмурился.

– Где у тебя водка? – крикнул Едавкин, заставив его вздрогнуть. – На хера тут целлофан застелили. Потолок красишь?

Зубов вошел следом и увидел, что на кухне никого кроме дяди нет. Галлюцинация!

Пришла на ум спасительная мысль. Он просто сошел с ума. Сбрендил! Никакого Прыг-скока нет! Все ему привиделось! Травки надо меньше жрать!

Едавкин, велев ему сесть напротив, налил водки, заставил выпить, вздохнул.

– Костя, не получится из тебя путного бандюгана! – сказал он. – Давай, наверное, завязывай и мотай из города. Я тебе денег дам, откроешь комок, будешь сигаретами торговать. Только в казино больше не ходи. Если Инка пожалуется, что все сызнова начинается, приеду и заварю тебя в игровой автомат сваркой.

Зубов был счастлив. Он был на седьмом небе. Ну и что, что галлюцинации были.

Подлечится и все. Надо же такое привидится, будто при нем жену трахали. Он слишком увлекался порно.

Он посмотрел в окно, и волосы зашевелились у него на голове. На подоконнике были две когтистые лапы. Лапы напряглись, и над краем окна появилась волосатая макушка. Зубов начал открывать пасть, но Прыг-скок буквально прижег его взглядом.

Подоконник был узкий, буквально 10 сантиметров, но Прыг-скок уселся на нем на корточках спокойно, как будто не находился на высоте 7-ми этажей. Потом он медленно и бесшумно приоткрыл окно.

– Сквозняк у тебя, – дядя обернулся и замолчал.

Не видит! Торжествовал Зубов. Он действительно сумасшедший! Это счастье.

– А это что за макака? – грозно спросил дядя.

И от его слов в голове Зубова что-то разбилось. Хотя вероятнее всего он услышал шум разбитого окна, когда Прыг-скок прыгнул на дядю.

Они с рычанием катались по полу, по шуршащему целлофану. Зубов вжался в стену, в руке у него был стакан с не выпитой водкой, и с этого момента он стал воспринимать все фрагментарно. Наверное, он периодически терял сознание, но почему-то не падал. Тело продолжало стоять с выпученными глазами, но сам он в нем отсутствовал.

Вот Прыг-скок заклеивает дяде рот. Руки и ноги его уже связаны. Когда? Непонятно.

Потом следует дикий ор. Прыг-скок бьется в диких конвульсиях. У него оргазм, дядя со спущенными штанами только дико ворочает глазами. Они налиты кровью, он с невыразимой ненавистью уставился прямо в глаза Зубову.

– Еще разок! – слышится деловитый голос Прыг-скока.

После очередного провала дядя оказывается без одного глаза. В этом месте Зубова очень сильно тошнит.

Избиения и изнасилования шли одно за другим. За окном уже глубокая ночь.

– Сдох, – констатирует Прыг-скок.

В углу лежит завернутый в целлофан труп.

– Он сказал? – спросил Зубов.

– Давно уже. В самом начале. Твой дядя совсем не герой оказался.

– Так зачем же ты его мучил? – Зубову кажется, что он кричит, на самом деле он шепчет.

– Люблю я вас людей, вот почему!

Генерал Крутохвостов давно не делал очень многих вещей. Не жил по подложным документам, не шпионил, ни за кем не следил. Неизвестного, позвонившего ему и назвавшего его секретный позывной, вычисляло очень много людей. Во-первых, это были люди из техотдела ГАИ. На самом же деле конечно из ФСБ, но кто об этом знает? Во-вторых, пришлось изрядно потрясти несколько телефонных компаний.

Вытрясли много дерьма в виде кучи телефонных мошенников. Вычислили группу сумитских террористов и передушили втихаря. Психов много нашли – фанатов НЛО, призраков умерших людей. Но самое главное, установили звонившего. Сначала номер его телефона, затем по звуковым модуляциям и самого абонента. Им оказался доктор Стиплер- заведующий детским отделением медицинского центра Рахитова.