Страница 19 из 97
Отворив тяжелую зеркальную дверь ночного клуба "Мадрас", Андрей Урманов, сын Лешего, ступил на шлифованный мраморный пол и в нерешительности замер, не зная куда идти. Время для подобных заведений было еще раннее. Лишь пара человек сидело за стойкой. В углу суетился полотер, таскавший за собой подвывающий пылесос. Мимо Андрея прошла официантка с подносом, на котором стояли пустые пивные кружки. Когда она повернулась к нему спиной, то он увидел, что юбки на ней нет, и белый короткий фартук заменял ее лишь спереди, сзади во всей красе для обозрения были предоставлены трусики модели "попа хочет кушать". А попа была симпатичная, слов нет. Два аппетитных полушария при ходьбе переливались словно ртуть. Андрей не мог оторвать от зрелища глаз. Одновременно в низу живота резко стали жать трусы. Официантка обернулась, она была настоящая красавица, и у нее было такое декольте, что Андрей готов был умереть прямо на месте, только бы ему дали потрогать бесстыдно стоящие торчком груди.
— Чего тебе, малыш? — спросила девица приятным голосом, он тоже был словно раздетый, и Андрей возбудился еще больше, у него даже уши стали болеть.
— Мне надо к дяде Боре, — выдавил он.
— К какому дяде? — не поняла она.
— Малыш потерял свой детский садик! — выкрикнул один из сидящих у стойки.
Его сосед пьяно засмеялся и вторил ему:
— Малыш у нас рассеянный. Дядю потерял и тетю тоже!
Завсегдатаи откровенно потешались. Андрей готов был взорваться как тогда в машине, и лишь присутствие красотки в одном переднике его останавливало. Она приблизила к нему лицо и сказала:
— Детям здесь не место. Здесь настоящий свинарник, малыш, несмотря на то, что кругом мрамор и хрусталь. Так что ступай, малыш, к маме.
— Что ты говоришь, Валентина? — с притворной суровостью погрозил официантке пузатый бармен. — Наше заведение не свинарник, это лучшее, что есть в нашем городе.
Он смотрел на девицу с откровенным пренебрежением, и взгляд у него был сытый. Андрей понял, что этот пузан имеет красотку, когда захочет. С ленцой и с равнодушным выражением лица. И пузо его при этом колышется словно студень.
— Заткнись! — до Андрея не сразу дошло, что это он орет фальцетом, сжимая кулачки, как будто действительно собирается с минуту на минуту поколотить такого бугая.
— Чего орешь? — недобро сощурился бармен. — По соплям давно не получал!
— Берегись, Гоша! Малыш тебя поколотит! — уписывались немногочисленные посетители.
Валентина тоже засмеялась, от чего груди, похожие на небольшие дыньки, раскачивались из стороны в сторону. Иногда при этом наружу показывались темные соски. Она заметила его взгляд, запахнула декольте и погрозила ему:
— Тебе еще рано об этом думать. Иди домой, малыш. Приходи лет через пять, когда тебе не нужно будет спрашивать разрешения у мамы.
— У меня нет мамы, она бросила нас с отцом, когда я был еще маленький, — сказал Андрей.
— Знать, твоего папаши ей было мало в постели! — усмехнулся Гоша. — Кто он был, бухгалтер? Все бухгалтера импотенты!
— Леший, — мстительно сказал Андрей.
Посетители переглянулись.
— Это какой?
— Тот самый.
— Ты шути, да знай меру! — предупредил Гоша. — Ты зачем пришел? Давай проваливай!
Валентина полуобняла Андрея за плечи и подтолкнула к двери:
— Давай чеши, не то Гоша действительно взгреет тебя по первое число.
В этот момент вернулся Кит, парковавший машину.
— Дядя Боря не ушел? — спросил он.
— Куда он денется? — буркнул Гоша.
— Базар у нас с ним есть.
Кит подтолкнул Андрея вперед, когда он проходил мимо стойки, Гоша спросил:
— Кто этот пацан?
— Сын Лешего, — ответил Кит.
Смех сразу стих. Все свидетели сцены молча переглянулись. У Валентины с подноса плавно съехал бокал и разбился вдребезги о мраморный пол, но никто этого даже не заметил. Когда Кит с Андреем скрылись на лестнице, Гоша пренебрежительно произнес:
— Чуется мне, у щенка кишка тонка против папаши.
Сидевшие у стойки молча согласились с ним.
Шершавый слегка задремал, поэтому прозвучавший звонок заставил его подскочить. Он спросонок потянул трубку из кармана, попутно оглядываясь вокруг и не сразу понимая, где находится. Лишь потом до него дошло, что он находиться "дома", в прокуренном до синевы и пропитом до неистребимого запаха сивухи кабинете "Мадраса". Вот и Леший стоит. Постой! Какой Леший! Шершавый изо всех сил трет глаза. Леший в реанимации! Утраченное зрение восстанавливается, и он видит, что это незнакомый мальчишка. Правда в нем действительно есть что-то от Лешего. И старый пень от чего-то засуетился.
Рекунков встает с кресла и, сверкая подтяжками на круглых боках, семенит навстречу пацану. Обнимает его как родного, хлопает по плечу, ведет и усаживает в кресло. До Шершавого, наконец, доходит, что приехал наследник Лешего. А дядя Боря, старый хрыч, пресмыкается, а в законное кресло владельца не торопится отпрыска усаживать. То кресло он для своего седалища приберег.
— Что выпьешь, Андрюша? — участливо интересуется Рекунков. — Алкоголь не предлагаю. Есть сок, лимонад американский.
А батя бы не отказался. Фирменной чертой Лешего было медленно выцедить стакан водки. Как воду пил. Силен был. За то и боялись. Шершавый с сомнением оглядел щуплую фигуру подростка. Зачем он здесь? Какого черта приперся? Он совершенно не понимал, зачем Рекунков связался с пацаном. Толку от него чуть.
— У вас тут красиво, — замечает пацан.
Шершавый прыскает от смеха. На экскурсию что ли пришел? Рекунков бросает на него негодующий взгляд и поправляет:
— Не у вас, Андрюша. У нас. Тут все принадлежит твоему отцу, значит ты в доле, — он подтягивает бывшее кресло Лешего, упокоевает в нем свой ухоженный зад и говорит. — Нам надо поговорить, Андрюша, как мужчины. Ты теперь человек взрослый. Знаешь, какая беда с твоим отцом приключилась. Мы тебя до поры до времени не посвящали в свои дела. Да теперь время пришло.
Андрей поднял на него глаза и, покраснев, с натугой произнес:
— Я не хочу быть бандитом.
Дядя Боря даже руками всплеснул:
— Андрюша, что за выражения? Какие мы бандиты? Разве Шершавый бандит? — отчаянно жестикулируя и воздевая руки к небу, Рекунков указал на главаря боевиков, и тот от неожиданности едва не уронил пистолет. — Посмотри на нас. Мы деловые люди, а бандиты, это которые с ножами по темным подворотням промышляют. А мы занимаемся бизнесом. Твой отец из бизнеса выбыл. Временно, Андрюша, временно. Кто-то же должен деньги зарабатывать. Разве ты не хочешь проявить самостоятельность?
— Это не будет сопряжено с нарушением законности?
— Ни в коем градусе!
— Что я должен делать?
— Это деловой разговор. Обязанности твои пустяковые. Намечается встреча с…нашим деловым партнером. От имени твоего отца они хотят видеть тебя.
— Но я в этом ничего не понимаю. А если я подпишу что-нибудь не то? — в панике воскликнул Андрей.
"Как бы тебя самого не подписали!" — подумал Шершавый и суеверно постучал по дереву. Дядя Боря опять осуждающе глянул на него и продолжил:
— Подписывать ничего не придется. Наш бизнес особенный, все основано на взаимном доверии.
— Я понимаю, — серьезно проговорил Андрей.
На мгновение Шершавому даже стало жаль этого наивного пацана.
— Отлично, — подвел итог Рекунков. — Сейчас Кит отвезет тебя домой. Деньги у тебя есть? — он достал и сунул мальчику сотенную. — Отдыхай, развлекайся. А завтра поедешь на встречу.
— А можно я тут останусь? — неожиданно попросил Андрей. — Мне тут нравится.
Рекунков не нашелся, что ответить. В кармане Шершавого опять засимфонил телефон. Он вытащил мобильник. Звонил Глот, который занимался поисками Вольда. У Шершавого защипало в носу от предчувствия удачи.
— Мы нашли его, — оправдал его ожидания Глот.
Дядя Боря уже стоял рядом и требовательно вопросил:
— Ну?
— Нашли.