Страница 12 из 97
— Что это? — забеспокоилась она.
— Витазин. Жгуты снимешь через полчаса. Пули выйдут сами в течение недели.
Он сделал укол, оттянул раненому веко.
— Успели. Быстро в машину! Поведу я.
Он привез их практически обратно в промзону, в район, расположенный на самой ее границе. На многих зданиях не было номеров, некоторые повторялись. На обшарпанных покосившихся стенах пластами отваливалась штукатурка, выбитые окна зияли ничем неприкрытыми дырами. Незнакомец остановил машину рядом с домом, около которого шныряли подозрительные лица, но стоило им увидеть, как из машины вытаскивают окровавленное тело, как они сочли за лучшее бесследно раствориться в полуденном зное.
Квартира, которую снимал мужчина, произвела на Тамару странное впечатление. Во-первых, запах. Пахло химикалиями: в изрядно отсыревшем воздухе витало сразу несколько резких ароматов. Запах был явно не жилой, характерный скорее для производственной лаборатории, но, несмотря на это, в комнате жили. Одеяло на кровати имела продавленность от многочасовой лежки, им и не думали укрываться, а убрать не догадались. На столе громоздились пакеты из-под еды быстрого приготовления.
— Положи его вещи рядом с ним! — велел мужчина, уложив раненного на диван.
— Я не понимаю, зачем вы нас сюда привезли? — попробовала возмутиться она. — Я вас ни о чем не просила!
— Тебе не надо ничего понимать, убогая! — он взял ее за шею и повернул к себе.
Она захрипела, чувство было такое, что она попала в стальной капкан. К тому же мужчина носил огромный перстень, который не замедлил больно вдавиться в кожу. И еще она поняла, что насторожило ее в незнакомце. В глазах его был блеск безумного.
— Не вздумай никуда сообщать, где вы находитесь, — предупредил мужчина. — Я вернусь.
Поняв, что имеет дело с сумасшедшим, она согласно кивнула, но едва мужчина переступил порог комнаты, выхватила мобильник и связалась со старым знакомым доктором, носящим довольно смешную фамилию Дятлов. Он частенько выручал ее в темных делах, когда нельзя было обращаться в больницу. Не отказал он ей и в этот раз.
— Приезжай срочно! — почти кричала она. — Сейчас этот псих вернется. Он нас всех убьет, я знаю!
Змей, Волчок и Хохол ехали весело. В машине грохотали "Продиджи", бандиты хохотали.
— А я думал, куда эта проститутка подевалась? — восклицал Змей, получивший свое прозвище из-за длинной косички. Правда, некоторые злопыхатели считали, что он получил ее за несусветную вонь давно не мытого тела. — Вовремя узнали.
— Узнал бы ты, если б не Дятел, — возразил Волчок, парень с серым невыразительным лицом и крошащимися зубами.
— А еще говорили за роман у Дятла с Томкой, — заметил Хохол.
— Дятел Диего боится до смерти, так что он мать родную заложит, если понадобится, — возразил Волчок. — А тут подумаешь, поставил бабу пару раз в позицию, что ж теперь ее и закладывать нельзя? Ее многие ставили.
Однако в процессе дальнейшего разговора выяснилось, что в число многих троица, едущая в машине, не попала.
— Нехай, зараз оторвемся, — убежденно заявил Хохол. — А як же? Ржавому до парапету, в каком виде она к нему приехает.
Воспаленно возбужденные, они подъехали к нужному дому. К машине приблизилась длинная унылая фигура на полусогнутых ногах.
— Ну что поговорим за Томку, Дятел, — начал Хохол. — В какой говоришь она хате?
— Третий этаж, восьмая квартира.
— Ну, смотри, Дятел, если что намулил, мы тебе перья то повыдергаем.
Велев идти доктору впереди, бандиты поднялись на третий этаж. Дятел постучал и сказал:
— Открывай, Томка. Это я.
После чего его оставили в сторону. Едва Тамара отворила дверь, как ее впихнули в комнату. Двое сразу пробежали в комнату к Картазаеву, а Волчок прилепился к женщине. Делая вид, что сдерживает ее на месте, он вдоволь нашарился по ее телу. Она с усилием отворачивала голову, но Волчок упрямо лез ей перед ней, он хотел видеть ее глаза. Страх женщины вызывал в нем почти сексуальное удовольствие.
Видя состояние Картазаева, бандиты успокоились:
— Почти дохлый. Дятел, сделай что-нибудь, чтобы он не сдох раньше, чем его увидит Диего.
Тамара ненавидяще посмотрела на него.
— Иуда! — сказала она.
— Ну, зачем же вы так? — устало равнодушно проговорил Дятлов, осматривая раненого. — Одна пуля на вылет, другая почти на выходе застряла. Я ее сейчас вырежу.
Даже не подумав о наркозе, он вонзил в Картазаева скальпель. Не обращая внимания на его судорожные подергивания в по-детски наивном стремлении уйти из-под боли, а также на заливаемую кровью постель, он довел дело до конца и выудил пулю из бока.
— Прости меня, дуру, это все из-за меня! — крикнула Тамара, уже не имея возможности сдерживать слезы.
— Ну, зачем вы так расстраиваетесь? — притворно удивился Дятлов. — Он все равно ничего не слышит. А боль между прочим чувствует. Но у меня обезболивающего нет, извиняйте.
В отчаянии Тамара повела вокруг взглядом, и ее внимание сразу приковали стоящие рядышком на столе Картазаевские разверстые ботинки и чемоданчик. Она сознательно не выполнила указание сумасшедшего, что привез их сюда, и поставила вещи в стороне от хозяина.
— Лекарство есть в чемодане! — сказала Тамара, но когда хотела пройти, Волчок оттолкнул ее и подошел сам.
Сначала он ощупал ботинки, даже понюхал их.
— Этот индюк даже ноги не моет, — с негодованием произнес он и швырнул обувь в раненого.
Ботинки попали в Картазаева, при этом он даже не шелохнулся, и откатились на пол. Волчок пошарил в зипе, и лицо его озарилось, было, ликованием, но он попытался скрыть радость, выдав заключение, что де больше ничего нет, но был остановлен Хохлом.
— Який ты прыткий! — сказал он, отпихнув в сторону коллегу. — А это шо? — он держал пачку долларов. — Шо? Я у тебя бачу! Хочешь, чтоб Диего тебя Черепу отдал?
— Не заметил я, — оправдывался Волчок, которого сильно напугало упоминание о Черепе.
— Я тебе не замечу, гадский сын! — Хохол нашарил в кармашке шприц и ампулу. — Глянь, Дятел!
— Промедол, — кивнул тот головой, но, подходя к раненому, намеренно замедлил шаги. — Если не вколоть, то может умереть от болевого шока.
— Так коли же скорее! — взмолилась Тамара.
— Раздевайся! — своим равнодушным тоном проговорил Дятел.
— Что? — не поняла она.
— Раздевайся! — повторил он. — А мы поглядим. И побыстрее, сердце этой старой развалины долго не выдержит.
— Как ты можешь? — прошептала она. — Ты ведь мне в любви клялся!
— Какая может быть любовь у врача? — усмехнулся Дятел. — Лучше всех на свете мы в курсе, что человек это всего лишь ходульно-мускульная система.
— Давай шустрей! — в нетерпении выкрикнул Волчок. — А то трахнуться не успеем.
Женщина обреченно начала расстегивать блузку.
— Нет, сначала трусы! — потребовал Дятел. — Вытягивай их из-под платья.
Ей ничего не оставалось, как спустить трусики и переступить через них.
— Теперь лифчик, только спиной повернись.
— Ну, ты молоток, Дятел, — распалено проговорил Волчок. — Уважаю образованных людей.
— Я уж давно присматриваюсь к этой сучке, выдающиеся возможности и практически без использования, — проговорил Дятел. — Продолжай, Томка. Продолжай, дорогая.
— Ты обещал, — со слезами в голосе проговорила она.
— Я уже колю, — фальшиво заторопился Дятел. — Для начала один кубик. Остальное потом, когда ты у всех нас по очереди поиграешь на флейте. Ты это хорошо умеешь. Я то знаю.
— Ну, ты и скотина! — сказала она с чувством.
Со словами "Сделаем это культурно!" Волчок развернул женщину спиной к себе. Хохол неспешно подошел с другой стороны, расстегивая штаны. Женщина стала уворачиваться, но Волчок тычками кулаков под ребра постарался придать ей нужное направление.
Невозмутимый Дятел копался в ящике Картазаева, когда вернулся хозяин квартиры. Стоило ему вставить ключ, как бандиты сразу прекратили свою бурную деятельность и укрылись по обе стороны от двери. Когда он шагнул внутрь, ему заломили руки и втолкнули в комнату. Змей тщательно обыскал его, нашел пистолет и отошел, держа его в руке.