Контракт Султанова

На него кричали, даже пытались побить. Пару раз он заехал в челюсть.

Наконец, он нашел, что искал. Когда полковник вошел, то подросток со злым лицом попытался огреть его мольбертом, а женщина — застрелить из изящного дамского пистолета. В процессе потуг они едва не покалечили друг друга. Без особого труда увернувшись от мольберта и отобрав у Светланы Обанаевой оружие, Быстрец проговорил:

— Бордель-не самое лучшее место для детей. Враги знают, где вы знает, вам надо уходить.

— Какие гарантии, что вы нас не тронете? — спросила Светлана.

— Никаких, — честно признал Быстрец. — Но я вас сразу не пристрелил, а это кое-что значит. Эти парни не стали бы церемониться, — он указал на тела в коридоре.

Светлана переглянулась с Айсом.

— У нас нет другого выбора, — сказала она.

Тот молча повесил мольберт на плечо, что, должно быть, выражало готовность к движению. Светлана с пасынком вышли в коридор и, поторапливаемые Быстрецом, направились к лестнице. Услышав приближающиеся шаги, последний из уцелевших бандитов прекратил преследование Сорокина, умудрившегося заползти в практически несуществующий люфт под комодом, и притаился за выступом стены. Поначалу Сорокин несказанно обрадовался, что его оставили в покое, но потом обеспокоено высунул голову. И вовремя. Бандит выцеливал спускающуюся по лестнице первой Светлану Обанаеву.

— Син кто? Как сюда кердын? — громко обратился к бандиту Сорокин.

Тот дрогнул и выстрелил мимо. По привычке Быстрец не дал ему второго шанса, убрав женщину за спину и дав залп из противно тявкающего дамского браунинга.

— Есть еще кто?

— Я! Помогите мне выбраться! — крикнул Сорокин.

Мимо него прошли как мимо пустого места.

Потом затопали шаги, и Сорокин успел умереть от испуга, прежде чем понял, что это Паша. Султанов сбежал по лестнице, и совместными усилиями им удалось спихнуть тяжелый комод.

Когда они выскочили, Айс со Светланой пытались угнать у них машину. Правда, без особого успеха.

— Ключи! — Сорокин погремел связкой.

— Утэр! — велел Айс.

Беглецы спешно погрузились в машину, и та полетела по ночному городу. Избавиться от мольберта Айса не удалось, и в кабине было тесно.

— Кто эти люди? — спросил Султанов, который оказался за рулем.

— Врачи, — пожала Светлана плечами.

— Ты никого не узнала?

— Я на их (едала) не смотрела, — она произнесла вместо слова "едала" почти то же самое, но при этом гораздо более крепкое слово.

— Не ругайся, тут же дети.

Айс глянул на него с неожиданной злобой, и Султанов не успел понять причину, потому что их едва не протаранил выскочивший наперерез юркий реанимобиль. Паша умудрился объехать его по бордюру. Включив мигалки, реанимобиль устремилась за ними. Видно на нем был форсированный двигатель, потому что он довольно быстро нагнал беглецов.

— Не дай ему нас ударить, он бронированный! — предупредил Сорокин, и почти сразу реанимобиль бортанул их в первый раз.

Создалось ощущение, что они столкнулись с крупным утюгом. Задний бампер оторвало, и багажник услужливо приподнялся подобно собачьему хвосту, словно предлагая себя отыметь. Султанов свернул на первую попавшуюся улицу, броневик сначала поотстал, но потом нагнал вновь и еще одним ударом легко выпихнул на газон. От незапланированного удара о бордюр у легковушки едва не оторвало колеса. Спасли газовые амортизаторы. Некоторое время они неслись параллельными курсами. Султанов сначала не понимал, почему преследователи не последуют за ними. Потом дошло. Броневик не надеялся на свои амортизаторы. Султанов сразу прикинул, как этим можно воспользоваться.

— Держитесь! — предупредил он и вывернул руль почти перпендикулярно.

Легковушка соскочила с газона, пересекла соседнюю полосу и по — козлиному скакнула через следующий бордюр.

— Но ты, водила хренов! — выругалась Обанаева.

Султанов не отвечал, неотрывно глядя в зеркало заднего вида. Броневик еще осилил первый бордюр, но то, что, оказывается, был еще и второй, к тому же, что он был выше первого, оказалось для него полной неожиданностью. От обрушившегося на подвеску удара не выдержали пружины амортизатора. Броневик еще некоторое время тащился по газону, теряя запчасти и заваливаясь на бок, но было ясно-не жилец. Султанов выехал на дорогу и уже спокойно поехал домой.

Доната разбудил поздний звонок.

— Я же просил не тревожить меня ночью! — рявкнул он.

— Я буду звонить тебе, когда посчитаю нужным, урод! — закричал Лазарь.

— Извините, господин Амбросимов! — подтянул живот Донат.

— Поднимай службу медицинского спасения!

— Всю?

— Я сказал, поднимай всех своих долбанных докторишек! Ничего поручить нельзя!

— А что случилось?

— Свояк твой объявился. Положил троих и скрылся. Надо его срочно найти. Скажи, что он опаснейший псих, но взять его нужно живым. Давай действуй. Поймаешь свояка-получишь премию. В противном случае-я съем твой мозг!

Донат с суеверным ужасом вслушивался в гудки. Угроза Лазаря меньше всего показалась ему образным выражением. Хоть он и недавно возглавил новую службу, но уже успел убедиться, что это страшный человек. В мэрии его боялись все. Даже между собой опасались высказывать какие-либо сплетни. Был один шутник, внештатник, так того на второй день нашли в канаве изнасилованным и убитым. Одна картина страшнее другой вставали перед мысленным взором Доната, когда он непослушными пальцами накручивал диск. У него был только один путь, чтобы уцелеть: подставить свояка вместо себя.

Глава 4

Лазарь пришел в восемь. Донат к этому времени был выжат словно лимон. Служба спасения прочесывала город поквартально. Пользуясь положением, врачебные бригады даже в квартиры входили. Выездные дороги были перекрыты. Все безрезультатно. Султанов как в воду канул. Столкнувшись с немигающим взглядом Лазаря, Донат поежился. Амбросимов сразу все понял. Молча подсел к столу, побарабанил пальцами. Донат решил польстить и подобострастно произнес:

— Все перерыли, весь город перетрясли. Я уж и не знаю, что делать. Может быть, вы чем поможете?

— Конечно, помогу, — неожиданно легко согласился Лазарь. — Где у вас жена работает?

— Она заведующая медпунктом. Вы же сами заявление подписывали, — удивился Донат неожиданному повороту разговора. — А при чем здесь моя жена?

Не отвечая, Лазарь нажал кнопку вызова и велел Инге найти жену Доната. Когда он убрал палец, выяснилось, что кнопка не просто вдавлена в основание, а вдавлена навсегда, насмерть. Вскоре в сопровождении Инги в кабинете появилась Галка. Она была в белом халатике и белой шапочке, которая ей очень шла. Зеленые глазищи гармонировали с белой крахмальной тканью.

— Подойдите и упритесь в стол, — велел Лазарь.

Почувствовав смутное беспокойство, Донат привстал. Но стоило ему положить руку на стол, как Лазарь прихватил ее и со всей силы надавил большим пальцем на кончик мизинца. Боль была зверской. Донат заорал, из-под ногтя брызнула кровь.

Он вырвал руку и словно баюкая, прижал к груди. Лицо у него стало бесцветным. Подошедшая Галка смотрела на кошмарное действо, не имея сил пошевелиться. Она была в шоке. Лазарь подал знак, и Инга, захватив голову женщины вкруговую, пригнула к столу. Поначалу Галка даже не сопротивлялась. Лишь когда Лазарь закинул ей халат на спину, попыталась увернуться, поведя тазом из стороны в сторону.

— Тпру, лошадка! — засмеялась Инга.

— Что вы делаете? — пролепетал Донат.

Ему показалось, что он видит кошмарный извращенческий сон. На время он даже перестал чувствовать боль. Галка ощутила на бедрах железные пальцы, которые застопорили ее задницу, словно в тисках, не давая даже двинуться, и в дальнейшем лишь кряхтела. Лазарь деловито приспустил женщине трусы. Донат поспешил уверить себя, что Амбросимов остановится на этой демонстрации силы, но Лазарь, проговорив нечто вроде "Неплохо! Неплохо!", расстегнул ширинку, выпростал мужское достоинство довольно причудливой узловатой формы, после чего без промедления ввел его женщине на всю длину сразу, одним толчком. Галка выгнулась словно кошка, глаза ее расширились еще больше. Лазарь качался, как ни в чем не бывало, и даже спросил: