Контракт Султанова

Паша повернулся к Сорокину и проговорил:

— А ведь он действительно ничего не скажет. Надо дозу искать.

— А где ее взять?

У Паши имелась одна мыслишка на этот счет.

Димка-танкист отнесся к его просьбе довольно флегматично.

— Доза нужна? Тебе? — хмуро спросил он.

— Нет. Той девке, что со мной приехала, — соврал Паша.

— Молодой? Оксане?

— Ты ее знаешь? — удивился Паша.

— Ага, — односложно ответил Дима и позвал внутрь блокпоста: — Серега!

На зов выглянул парень с широким простецким лицом. Все бы ничего. Обычный парень. Если бы не глаза. Они были мертвые. Неподвижные как поверхность пруда глубокой осенью. Паша купил у него шприц и пару ампул и пошел к себе, раздумывая над тем, что эти парни в камуфляже, в общем-то, просты как сельский лекарь. И в случае чего, их поступки можно просчитать наперед, ибо, как сказал бы Вениаминов, поступки их тривиальны, то есть, просты до безобразия и так же до безобразия не имеют обратной силы. Так что, если им суждено раскусить правду-матку про Пашу и компанию, то перестреляют их на хер и всего делов.

— Что-то наш пациент затих, — тревожно сказал встретивший его Сорокин.

Опасливо отперев дверь, они обнаружили Духана под потолком. Но он не повесился, как можно было бы ожидать. Вжавшись в расположенное на самом верху оконце, Духан жадно вдыхал воздух. Увидев вошедших и заметив у них ампулы, он спрыгнул и попытался их отнять.

Вдвоем им удалось их отстоять.

Когда они заламывали тщедушного сумита, Паша испытал дежавю. Точно так же они заламывали его в "Алга-люксе", совершенно не представляя, на фига он им сдался. Они перепихивали его друг другу, словно надеясь, что другой решит эту проблему. А именно, присоединит его к уже имеющимся в наличии покойникам. А вместо этого они приволокли его в свое единственное убежище.

Вот в этом отличие нас от сумитов, понял Паша. Для них это вопрос не стоит никогда. Он еще помнил, как этот тщедушный паренек не для того, чтобы поздравить, проник на усадьбу Обанаева, а потом двинул его рукоятью в плечо, до сих пор, кстати, синее.

Паша был очень мнительным человеком. Глядя на сноровисто орудующих ножами продавцов арбузами, всегда думал, а ведь в прошлом они, как пить дать, боевики. У них в Суметии же все воюют.

Духан неожиданно прекратил сопротивление и затих.

— Нам надо поторопиться, иначе может помереть, — сказал Сорокин. — Ты укол можешь делать? — Паша сказал, что может. — Ты на самом деле феномен.

Паша незлобно послал его, набрал в шприц содержимое ампулы и без промедления уколол. Глаза бандита закатились, и последние признаки жизни покинули его. Сорокин осторожно тронул его и констатировал:

— Ренессанса не случилось. Это называется пипец. Полный и окончательный.

Духан дернулся и застонал. Друзья поспешили усадить его. Паша похлопал по щекам.

— Готов отвечать на вопросы?

Духан кивнул, едва не свалившись обратно на пол.

— Кто приказал тебе убрать сына Обанаева?

— Лазарь, — заявил Духан.

Друзья в недоумении переглянулись.

— Наш друг веселый парень, об этом знают все, — несколько невпопад произнес Сорокин.

— Что все это значит? Чем ему пацан не угодил?

Сорокин сделал зверское лицо и потряс Духана:

— Врешь, шакал! Свинину заставлю жрать! В рай никогда не попадешь!

— Лазарь. Аллахом клянусь! — повторил Духан.

— Вот те раз, — озадаченно произнес Паша. — И зачем ему это было нужно?

— Аллахом клянусь, не знаю. Лазарь мне деньги заплатил. 100 тысяч. И срок назвал. Именно в эту ночь.

— Почему?

— Не знаю.

— А что было в эту ночь? — спросил Сорокин уже у Паши.

Тот испытал смущение. Стоит ли говорить, что ему как раз позвонила жена. Бывшая жена. Настоящая.

— Ты вообще как на Духана наткнулся.

— Сбежать я решил. А что?

— Ни днем раньше, ни днем позже? Странное совпадение.

Пашу как громом ударило. Он рванул из подвала, Сорокин за ним.

— Ты куда?

— Мне надо позвонить!

Схватив сотовый со стола, лихорадочно набрал номер Зины.

— Тебе кто дал номер телефона Обанаева?

— Какого Обанаева?

— Ну, это когда ты просила приехать?

— Твой издатель же и дал. Обходительный такой. Сам позвонил, сам предложил свои услуги. А что?

Паша отключил сотовый.

— Не может быть! — прошептал он.

— Еще как может, — сурово опроверг его Сорокин, слышавший разговор. — Лазарь устраивает звонок, знает, что ты сразу дашь деру. В ту же ночь нанимает Духана, чтобы он убил Айса.

— Но зачем?

— Но ты же сам детективы пишешь! Неужели не понятно? Утром, когда найдут труп и обнаружится твоя пропажа, все спишут на тебя. К гадалке не ходи, сумиты тебя на куски порвут!

— Ах, сукин кот! Я этого издателя…

Никто в мире так и не узнал, что бы Паша сделал с одним из издателей.

В подвале раздался стон, после которого нечто с шумом упало.

— Духан! Ты дверь запер? — встревожился он.

Они побежали обратно.

Сумит распростерся на полу. В руке торчал пустой шприц.

— Ты что, вторую ампулу не забрал! — выкрикнул Паша. — Передозировка!

— Почему я должен был забрать, она у тебя была!

Они поостыли, и уже спокойно Сорокин сказал.

— В принципе, мы все равно не знали, что с ним делать, а так он хоть кайфанул перед смертью.

Они захлопнуть дверь и забили ее гвоздями.

— Ты как хочешь, а у меня нет ни малейшего желания вообще когда-либо открывать эту дверь. Я туда не пойду, — заявил Сорокин.

Паша был с ним солидарен.

Ночью в комнате, где на огромной панцирной койке одиноко почивал Паша, скрипнула дверь, и Сорокин тихо спросил:

— Паша, ты не спишь?

— Гавно вопрос.

— Значит, не спишь. Мысль у меня одна появилась. Хотел с тобой ее обкашлять.

— Что за мысль?

— Я придумал, как мы могли бы попытаться найти жену Обанаева с пасынком. У меня есть знакомые, — Сорокин замялся. — Короче, они заведуют несколькими массажными салонами, а их посещает такой контингент, который все про всех знает.

— У тебя и среди проституток знакомые есть, — уважительно произнес Паша.

— Спасибо на добром слове. Надо прозвонить пару-тройку телефонов.

— А не поздно? — усомнился Паша.

— У них самая работа, — успокоил Сорокин.

Подзарядив батареи мобильного телефона, сели звонить. Номеров у Сорокина оказалось не два-три, а раз в десять больше. В телефоне беспрерывно гремела музыка, а все отвечавшие были пьяны и взбудоражены. В трубку так и выпирало животное возбуждение.

— Странная штука, — задумчиво сказал Паша. — У нас сонное царство и тишина, а там жизнь бьет фонтаном, даже, скорее всего многими фонтанами. Где настоящая жизнь? Как жить правильно, кто знает?

— Не отвлекайся, — строго проговорил Сорокин. — Ты лучше слушай.

— А что слушайть, ехать надо, — безмятежно сказал Паша.

— Куда ехать? — не понял Сорокин. — Мы уже двадцать адресов обзвонили, и еще столько же осталось. Месяц надо, чтобы все объехать и проверить.

— Зачем все? В "Мандраж" надо ехать.

— С чего ты так решил? Хозяйка салона Олимпиада Викторовна сказала, что ничего не знает о "сладкой парочке".

— Это и подозрительно. Весь город знает, что у Обанаева жена сбегла, а маман, видишь ли, не в курсе. К тому же, я заметил, что при ответе у нее не было паузы. У любого нормального человека должна быть пауза для обдумывания ответа, а у маман не было. Может быть, из-за того, что ответ уже был готов заранее?

— С тобой страшно иметь дело, дорогой Шерлок, — польстил Сорокин.

— Со мной не страшно. Но кроме меня еще кто-нибудь может догадаться, и тогда у Олимпиады будут проблемы. Надо же: проститутками командует, а врать так и не научилась.

— Как ты так можешь говорить про Олимпиаду Викторовну? Это уважаемая женщина. И не называй ее, пожалуйста, маман.

— Хорошо. Если хочешь, с этого момента я буду называть ее "папа". Но выезжать нам надо немедленно.