Страница 74 из 117
Отец Амелии Сакс, пожизненный коп и большой знаток правил и способов выживания на улицах большого города, сказал ей как-то: «Не бойся мертвецов, Эми, они тебя не обидят. Остерегайся тех, кто сделал их мертвецами».
Или то же самое в переложении Райма: «Дело делай, но зад прикрывай».
Сакс не верила в наличие у человека шестого чувства. Она вообще считала ерундой все эти разговоры о сверхъестественных способностях. По ее убеждению, сама природа наделила всех людей огромным потенциалом, а человеческие мироощущения и мыслительные процессы настолько сложны и могущественны, что не надо быть экстрасенсом или гением для самого тесного взаимодействия с окружающей средой и постижения истины.
И сейчас у нее не было сомнений в том, что там, в темноте, кто-то прячется.
Сакс сделала несколько шагов за обозначенную лентой границу места проведения следственных мероприятий и перевесила кобуру с «глоком» на бедро. Несколько раз похлопала ладонью по рифленой рукояти, запоминая ее расположение на случай, если понадобится быстро выхватить пистолет. Потом вернулась на «сетку», закончила поиск вещественных доказательств и быстро обернулась в ту сторону, где раньше засекла движение.
Несмотря на слепящий свет ламп, Сакс была уверена, что видит мужскую фигуру в тени, отбрасываемой зданием крематория. Неизвестный наблюдал за ней. Возможно, это работник крематория, но Сакс не собиралась попусту гадать. Положив руку на пистолет, она начала неторопливо приближаться, чтобы преждевременно не спугнуть незнакомца. Белый комбинезон, отражая свет ламп, выделялся в темноте и превращал ее в легкую мишень, но стаскивать его было уже некогда.
Пройдя футов двадцать, Сакс выхватила «глок» и, превозмогая боль в пораженных артритом суставах, бросилась напролом через кусты в сторону фигуры. Но через несколько секунд остановилась, страдальчески морщась и с досадой взирая на пандус здания крематория, где действительно стоял мужчина. Это был коп. Сакс стиснула челюсти от злости на саму себя. Как она не разглядела в его силуэте на фоне уличного освещения за кладбищем фуражку и унылую позу полицейского, скучающего в оцеплении? Сакс окликнула его:
– Постовой! Вы не видели здесь постороннего?
– Нет, детектив Сакс, – ответил тот. – Здесь никого не было.
– Спасибо.
Сакс вернулась, окончательно завершила осмотр и уступила место дежурному судмедэксперту.
Подойдя к своей машине, она открыла багажник и принялась стягивать с себя белый комбинезон, перебрасываясь шуточками с криминалистами из окружного отдела в Куинсе. Те тоже поснимали свои комбинезоны, оставшись в форменной одежде. Один из них с озабоченным видом озирался вокруг, будто искал что-то.
– Не вчерашний ли день потерял? – усмехнулась Сакс.
Однако тому было не до шуток.
– Нет. Фуражку. Вот тут лежала.
Сакс оцепенела.
– Что?
– Фуражка пропала.
Вот черт! Сакс швырнула комбез в раскрытый багажник и побежала разыскивать сержанта из местного округа, командующего оцеплением.
– Вы ставили постового на пандус? – выпалила она, запыхавшись.
– Где? Там? Нет. А зачем? У нас к этому месту все подходы перекрыты, и потом…
«Черт подери!»
Сакс повернулась и кинулась к крематорию, выхватив на бегу пистолет и крича полицейским:
– Он там! На пандусе! Все за мной!
Она остановилась возле какого-то древнего строения из красного кирпича, заметив открытую калитку на улицу. Копы, прочесав прилегающую территорию, не нашли никаких признаков присутствия «5-22». Сакс тем временем вышла через калитку и осмотрела улицу. Мимо сновали машины, на тротуаре собрались десятки зевак, но незнакомца и след простыл.
Сакс вернулась на пандус крематория и ничуть не удивилась, увидев там фуражку криминалиста. Она лежала под плакатом с надписью: «Оставьте гроб с покойником здесь». Сакс подняла фуражку, сунула в пакет для вещдоков, а сержанту из местного округа велела разослать копов, чтобы те разузнали у жителей близлежащих домов, не видел ли кто из них незнакомца. Сама же села в машину почти в полной уверенности, что тот уже далеко. Тягостное чувство не оставляло. Оно было вызвано, в частности, тем обстоятельством, что преступник даже не пытался бежать при ее приближении и хладнокровно разыграл самым примитивным образом.
Но по-настоящему леденило ей душу воспоминание о том, как незнакомец уверенным голосом обратился к ней по имени.
– Они согласились? – таким вопросом Райм встретил Лона Селлитто, едва тот ступил в дом, возвратившись со встречи в Сити-Холле с капитаном Мэллоем и заместителем мэра Нью-Йорка Роном Скоттом. Там лейтенант представил на рассмотрение начальства план Райма, названный им «Операция „Эксперт“».
– Не понравилось им это. Деньги надо тратить, и…
– Дерь-мо! Так, набери-ка номер того или другого.
– Стоп, стоп, стоп! Они согласились. Люди уже этим занимаются. Согласились, но со скрипом, вот что я хотел сказать.
– Вот с этого и надо было начинать. Меня не волнует, со скрипом они согласились или без.
– Джо Мэллой обещал позвонить мне, сообщить детали.
Около половины десятого вечера дверь отворилась и вошла Амелия, доставившая вещдоки с места убийства кладбищенского смотрителя.
– Он был там, – с порога выпалила Сакс.
Райм непонимающе молчал.
– «5-22»! На кладбище. Наблюдал за нами.
– Вот черт, – пробормотал Селлитто.
– Только к тому времени, как я поняла это, его и след простыл. – Она подняла перед собой пакет с полицейской фуражкой и рассказала, как «5-22» сумел провести ее.
– На кой черт ему это понадобилось? – недоуменно спросил Селлитто.
– Информация, – негромко произнес Райм. – Чем больше он знает, тем увереннее себя чувствует, мы же становимся уязвимее.
– Свидетели есть? – опять задал вопрос Селлитто.
– Копы из местного округа искали по домам и на улице. Никто ничего не видел.
– Он знает про нас все. А у нас на него – ноль.
Сакс раскрыла коробку, и Райм внимательно осмотрел вещдоки в прозрачных пакетах, переводя взгляд с одного на другой.
– Они боролись. Возможно, остались хорошие следы.
– Будем надеяться.
– Я допросила Абреру, уборщика из «ССД». По его словам, в последние месяцы происходили странные вещи – то врали табели рабочего времени, то на его банковском счету откуда ни возьмись появлялись огромные вклады.
– Синдром Йоргенсена? – предположил Купер. – Мошенничество под чужим именем?
– Нет, тут другое, – не согласился Райм. – Держу пари, «5-22» планировал подставить его. Вероятно, хотел инсценировать самоубийство. И записочку предсмертную скорее всего заготовил. Говоришь, могила жены и ребенка?
– Да.
– Ну конечно. У человека горе. Решает покончить с собой. В предсмертной записке признается в убийствах. Мы закрываем дело. Но реализацию плана срывает кладбищенский смотритель. И теперь «5-22» остался в лодке без весел. Трюк с самоубийством повторить не удастся, мы о нем знаем. Ему надо придумать что-нибудь новенькое – но что?
Купер уже взялся за изучение вещдоков.
– На фуражке ни волосинки, ни отпечатков – ничего! Зато знаете чего тут хоть отбавляй? Липкого вещества с ленты или ролика для сбора собачьей шерсти.
– Ну правильно, ими он и убрал все следы, прежде чем бросить фуражку, – с кислой миной заметил Райм, больше не удивляясь ничему в действиях «5-22».
Купер продолжал:
– С другого места – возле могилы – подобрано волокно, идентичное веревке из предыдущего преступления.
– Отлично. Что на ней?
Купер приготовил образец и протестировал его. Вскоре результат анализа был готов.
– Значит, так, два компонента. Самый распространенный – нафталин в виде инертных кристаллов.
– Бытовой, от моли, – заметил Райм.
Нафталин фигурировал в давнишнем деле в качестве орудия убийства путем отравления.
– Но он должен быть очень старый.
Райм объяснил далее, что от нафталина как средства предохранения одежды и тканей от моли практически отказались много лет назад в пользу менее опасных для человека веществ.