Очаровательная дикарка

Задрожав от этой мысли, Элеонора робко вошла в комнату и закрыла за собой дверь.

— Ты, кажется, замерзла, — заметил ее супруг, встревожено глядя на нее. — Почему бы тебе, не погреться у огня?

— Благодарю, я так и сделаю, — ответила Элеонора, подходя к камину. Два кресла с подлокотниками и высокой спинкой, казалось, приглашали присесть у весело потрескивающего огонька, однако Элеонора прошла мимо, решив вместо этого поскорее приблизить окоченевшие руки к благодарному теплу, а Дэймон тем временем шагнул к прикроватному столику и налил из графина бокал вина.

— Полагаю, Корнби побеспокоился разжечь камин еще до вашего приезда? — спросила она.

— Да, он очень хорошо обо мне заботится.

— Вы проявили чуткость, пригласив меня сюда. Дэймон направился к ней.

— Я рад выпавшей мне наконец-то возможности видеть тебя без всей многочисленной компании гостей, наперебой стремящихся завладеть твоим вниманием. Так печально, — весело добавил он, — что, я вынужден устраивать тайную встречу, чтобы остаться наедине со своей женой.

Оказавшись вместе с Элеонорой у камина, он подал ей бокал вина. Пригубив его, она посмотрела на Дэймона дразнящим взглядом, как и предполагалось, сделать в подобной ситуации, хотя, возможно, это было крайне опрометчивым шагом. В свою очередь он окинул ее взглядом своих темных глаз, от которого она испытала новый прилив сладкого тепла.

Не отрывая взора, Дэймон поднял руку и провел пальцами по ее влажным волосам, этой роскошной шевелюре из черных завитков.

— Мне нравилось, когда у тебя были длинные волосы, хотя и эта прическа тебе к лицу. Конечно же, ты всегда прекрасна.

Элеонора натянулась как тетива, пытаясь взять себя в руки, бессильная перед его возбуждающим прикосновением. Однако она все же заставила себя успокоиться и с улыбкой ответила ему:

— Боже мой, вы сегодня просто расточаете комплименты.

— Я лишь констатирую факт.

Она изо всех сил старалась не потерять контроль над собой. Кому, как не ей, было знать, каким дьяволом-искусителем мог быть Дэймон. Судя по всему, он прямо сейчас собирался затащить ее в свою постель, чтобы раз и навсегда положить конец разговорам о том, что их брак может считаться таковым только формально. Однако она намеревалась все же отсрочить эту неизбежность до тех пор, пока не наступит подходящий момент. И решила, во что бы то ни стало держать себя в руках.

Элеонора не сопротивлялась, когда Дэймон взял ее озябшую руку в свои большие ладони и стал аккуратно разминать ледяные пальчики. А затем, повернув кисть к себе, поднес ее к губам, и сделал это так нежно, обольстительно, приятно…

Она почувствовала его дыхание на своей ладони прежде, чем он запечатлел легкий поцелуй на внутренней стороне ее чувствительного запястья.

Ее собственное дыхание тут же участилось, мурашки побежали по коже… Резко отдернув руку, Элеонора отпрянула, чтобы не отреагировать на это прикосновение, вызывающее в памяти столько приятных воспоминаний. Она как бы ненароком села в одно из кресел, всеми силами стремясь выдержать ну хоть какую-то, пусть даже самую малую, дистанцию, отгораживающую ее от Дэймона.

И когда он устроился в кресло напротив, она вздохнула с облегчением. Он по-прежнему не сводил с нее глаз. Сделав глоток вина, Элеонора поняла, что его взгляд прикован к ее губам.

— Вкус вина намного приятнее, когда его пробуют с уст любовника. Ты знала об этом?

В его словах был явный призыв к близости, и Элеонора в ответ смогла лишь с трудом проглотить комок в горле, спрашивая себя: а что, если, решив прийти сюда, она, вероятно, переоценила свои возможности.

— Нет, не знала.

— Видя вино на твоих губах, я хочу поцеловать тебя. Она весело рассмеялась.

— Боюсь, вас ждет разочарование, милорд, поскольку в данный момент об этом не может быть и речи. Я вообще не хочу, чтобы вы притрагивались ко мне.

— Это очень больно слышать, дорогая, потому что я просто чертовски хочу коснуться тебя. Ты выглядишь ужасно соблазнительной в своем великолепном пеньюаре.

«И ты тоже», — подумала Элеонора, искоса взглянув на него. В его непроницаемых глазах играли огоньки от пламени камина, и этот мягкий, дразнящий блеск умело разрушал ее броню и уверенность в своей неприступности.

Этот страстный раздевающий взгляд моментально разбудил в ее теле ответный огонь. От внутреннего напряжения соски налились и стали упругими. Всем своим существом Элеонора ощущала, как муж ласкает взором ее грудь.

Ей стало страшно. В очередной раз она поразилась мысли, что Дэймону достаточно одного лишь взгляда, чтобы заставить женщину испытать искушение, и то, что происходило с нею сейчас, было тому подтверждением. Но в глубине души она понимала, что, поддавшись соблазну теперь, она ни за что не добьется намеченной цели.

— Пожалуйста, прекратите так на меня смотреть, — в конце концов, попросила она.

Дэймон с невинным видом приподнял бровь.

— А как я смотрю на тебя?

— Так, как будто собираетесь раздеть меня глазами.

— Вообще-то я бы с большей охотой предпочел раздеть тебя руками.

Это было сказано медленно, мягким, гортанным голосом, который снова заставил Эль внутренне затрепетать. Однако она постаралась сохранить легкий веселый тон:

— Дэймон, ведите себя пристойно, иначе я буду вынуждена вернуться в свою комнату.

Он тяжело вздохнул.

— Что ж, прекрасный способ убить сексуальные фантазии любого мужчины.

Вспомнив о роли, которую ей надлежало сыграть, Элеонора расплылась в кокетливой улыбке.

— Отчего же, фантазируйте, сколько хотите, но не стоит пытаться воплотить свои фантазии в жизнь.

— Замечательно. Тогда я попробую контролировать себя, хотя эта задачка не из легких.

Скрестив руки на животе, Дэймон откинулся на спинку стула. Он вытянул перед собой длинные голые ноги, отчего полы его халата разошлись, частично обнажив сильное тело. Элеонора уже не сомневалась, что под халатом ничего не было.

Тяжело вздохнув, она пригубила еще немного вина.

Однако от Дэймона не ускользнуло, на чем именно был сфокусирован ее взгляд, и он улыбнулся.

— Ты ведь не собираешься обвинять меня в том, что я снял свою мокрую одежду?

— Вы могли бы, по крайней мере, надеть бриджи.

— А с какой стати? Ты ведь теперь моя жена. Нам разрешается видеть друг друга совершенно голыми. — Он сделал паузу. — Как печально, что я не могу снять с тебя это одеяние. С тех пор как ты вошла в мою комнату, эта мысль не дает мне покоя. Что у тебя под пеньюаром, Эль? Ничего?

Горячее вино страсти разлилось внутри нее теплой волной. Для храбрости Элеонора сделала еще один глоток, а затем уклончиво ответила:

— Я знаю, что вы пытаетесь сделать, Дэймон.

— И что же именно, любимая?

— Вы пытаетесь опять околдовать меня своими чарами.

— Но и ты делаешь все возможное, чтобы раздразнить меня, как только умеешь, в течение вот уже целого вечера, пока мы здесь. А интересно почему? По-моему, тут все ясно — ты хочешь испробовать на мне рекомендации из своего любимого руководства.

Похоже, было глупо отрицать это обвинение, поэтому Элеонора ответила, беспечно пожав плечами:

— Ну, возможно, так оно и есть.

— А зачем? Тебе ведь больше не нужна помощь, чтобы обрести мужа, я уже и так твой.

Она посмотрела на него оценивающим взглядом, как будто спрашивая себя, насколько с ним можно быть откровенной.

— Но на самом деле я все же не получила вас всего, Дэймон. Для меня брак нечто большее, чем просто законный договор.

Казалось, он был такого же мнения.

— Тогда зачем ты противишься? Ты хочешь свести меня с ума от неудовлетворенного желания, чтобы я исполнял все твои требования?

— Частично да.

Уголки губ Дэймона изогнулись в кривой усмешке.

— Наверное, мне стоит почитать твое руководство, чтобы лучше понять методы обольщения, которыми ты пользуешься.

Элеонора с наивным видом улыбнулась ему.

— Ну, уж кому-кому, а вам вряд ли нужна инструкция по искусству соблазнения. Ведь по этой части вы большой знаток.