Непостижимая тайна

– Тогда все в порядке. Но тебе придется потерпеть. Я на ногах не стою. Мне очень-очень нужно хоть чуточку поспать.

Она покачнулась, но я вовремя подставил руку и поймал ее.

– Очень нужно поспать, – повторила она.

– Тогда ложись здесь, – сказал я и отвел ее к кровати, где спал Ник. Мари упала на нее и ткнула Ника кулаком в бок:

– Двигайся, бревно!

Ник даже во сне решил не спорить и немедленно сместился в сторону. Думаю, Мари заснула мгновенно, точно так же, как и Ник утром. Едва я отвернулся, думая о том, что Ник не солгал, и что все проблемы, скорее всего, будут решены – как над кроватью поднялась рука Мари с очками.

– Слушай сунь их куда-нибудь, ладно? – Попросила она. – И обязательно разбуди меня к вечеру, дядя Тэд будет говорить речь. А я ему обещала.

Глава 23

Руперт Ванаблес для архива Инфорион. Продолжение.

Мы разбудили Мари и Ника незадолго до двух часов дня. Мари, глядя на сонного Ника, решила, что мы сделали это слишком поздно.

– Нет способа привести его во вменяемое состояние до трех часов. А мне надо срочно переодеться. Эта одежда меня добьет. – Сказала она.

Зинка быстро предложила сбегать в номер Мари и принести ей вещи. Мы все еще не хотели, чтобы Мари входила в свою комнату. Я пол-утра бился над ее лэп-топом, пытаясь удалить из него вирусы. А заодно и у Ника. С Ником было проще – убрать чары подвластья – и все. Но компьютер Мари насквозь пророс сухими шипами терновой богини. Я думал просто выкинуть ее лэп-топ и предложить взамен один из моих собственных, но не знал, как объяснить Мари, зачем я просматривал ее файлы. Думаю, она не будет в восторге, когда узнает обо всем этом.

Ник страшно удивил Мари, когда открыл сразу оба глаза, учуяв обед, который мы принесли в номер. Я впервые за все это время внимательно рассмотрел его и понял, что на нем одежда еще хуже, чем на Мари. Не просто грязная и рваная, но еще и тесная – как будто он давным-давно вырос из этих вещей. Я понимал, что здесь есть какая-то закономерность, но и Ник, и Мари вели себя так, словно договорились никому ничего не рассказывать про путешествие к Вавилону. Когда я попытался спросить Мари, почему она пришла намного позже Ника, они переглянулись со значением, но ничего не сказали. Мы с Биллом и Зинкой тоже переглянулись – и перестали их допрашивать. Прежде чем пойти, слушать речь Тэда Мэллори, Мари попросила разрешения воспользоваться моим телефоном и позвонить в больницу, чтобы узнать, как себя чувствует Деррик Мэллори. Она называла его «мой маленький толстый папанька», и я невольно задавался вопросом – она знала, кто ее настоящий отец, и что все несчастья, происходившие с ней – из-за него? Наверное, она никогда в жизни не забудет, что значит расщепиться, но об остальном, похоже, даже и не думала. Мари повернулась от телефона и с восторгом глянула на Ника:

– У него уже почти ничего не осталось!

Ник, ясное дело, совсем не так радовался. Он пожертвовал ради Мари сокровенным желанием, и, независимо оттого, что это было, все еще жалел. Я тоже жалел. Жалел его, потому что он оказался вовсе не таким эгоистом, каким казался. Думаю, то, чего он на самом деле желал, шло вразрез с планами Дакроса. Так что я был прямо-таки обязан что-то предпринять. Приводя в порядок компьютер Ника я пришел к выводу, что чуть не единственное, что я могу сделать для Ника – это наложить на него заклятие и остановить таким образом Дакроса. Но это только на крайний случай, подумал я. Должен быть еще какой-нибудь способ. К трем часам дня мы все привели себя в порядок – кроме Билла, которому переодеться было не во что, так что он остался в своем старом пальто. Я, наконец побрился. Зинка, которая принесла Мари одежду, облачилась в зеленое бархатное платье, которое сделало ее самым эффектным членом нашей группы. Мы ушли из моего номера в приподнятом настроении. Ну и с того момента события как-то сразу вышли из-под контроля.

В коридоре топилось довольно много людей, среди которых выделялся господин Альфред Дуглас – менеджер гостиницы. Не меньше выделялся Рик Корри. Остальные представляли собой организационный комитет – не было только Максима Хуга.

Когда мы выходили из номера, господин Дуглас как раз показывал на большую опаленную область на потолке – там, где пуля Белого Нута, отбитая мной, разрушила пластик. Один человек вежливо, но возмущенно говорил:

– Да, конечно , мы заплатим за ремонт, но только если вы докажете, что это сделал кто-то из участников конференции. Честно говоря, я не вижу связи ….

И тут Зинка не выдержала:

– Вы идите, – шепнула она нам, – я вас догоню.

Она взяла под руку Рика Корри. Мы слышали, как она начала говорить ему:

– Счет вы должны предъявить Белому Нуту. Это он баловался с оружием. Я сама видела. Хотите, я поговорю с менеджером?

Но Корри замотал головой:

– Нет-нет, не говорите ему этого ! Он никогда больше не позволит нам устроить здесь конференцию!

– Вы должны мне довериться, – сказала она и тихонько подошла к разозленному менеджеру. Один бог знает, что она собралась ему наплести, но я чувствовал, что ей можно доверять. В лифте мы уехали без нее. Зинка еще не догнала нас, когда мы вошли в зал. Там было уже полно народу. Я видел толстуху Венди и еще пару человек, с кем я успел познакомиться, но к моему удивлению, все были в масках и латах. Вернее, чаще встречались кольчуги и рогатые шлемы, но лат тоже было хоть отбавляй – причем со всех стран и из каждой эпохи (где вообще носили латы, конечно). Я услышал, как Ник объясняет моему брату, что прибыло еще довольно много народу – исключительно ради того, чтобы принять участие в турнире. Вновь прибывшие проводили время так же весело, как и ветераны. У большинства имелись пивные бутылки или кружки, время от времени воздух заполнял мелодичный звон – все чокались друг с другом, и этот ритуал сопровождался приветственными воплями под длинным баннером с мечами и щитами.

Часть зала была уже заполнена – в основном людьми, с которыми я познакомился в первый же день. Я видел моих американцев, певиц, которые не дали мне поговорить с глазу на глаз с Турлессом, и тех троих странноватых типов с младенцем, впрочем, сейчас все трое были одеты в самые обычные джинсы. Одним словом, свободным оставался только ближайший к сцене ряд кресел. Необъяснимо, но факт – люди почему-то не очень любят сидеть в самом первом ряду. Там были только Тина Джанетти и ее приятель – они сидели около центрального прохода. Похоже, Тина решила сдержать свое слово и не вести никаких мероприятий, в которых участвует Тэд Мэллори.

Я видел, как Корнелиус Пант поднялся со своего места, чтобы с вожделением посмотреть на нас. Но это было так обычно для него и так мне надоело, что я почти не обратил на это внимания. Мы прошли в первый ряд, и я ощутил, что в зале довольно сильный магический фон. Но такое часто бывает, если вокруг взволнованная толпа. Я вообще мало обращал внимание на то, что творится вокруг, нас окружали обычные магические защиты, а мое внимание было полностью сосредоточено на смешном диспуте с Мари. Мы оба вкладывали в свои аргументы некий двойной смысл, и это было презабавно.

Когда мы сели на свои места, несколько человек позади нас загудели ритмичную воинственную песню. Одна из трех личностей с ребенком заметила:

– Ну, все, это надолго.

Я улыбнулся ей (или ему?) и сказал Мари:

– У меня достаточно просторный участок. Им будет привольно там.

– Но им и плавать нужно. Плохо, если водоплавающие птицы живут без воды.

– Я тебе уже говорил – у моего соседа Эндрю есть водоем в саду. А он живет напротив меня. Я знаю, что он позволит моим птицам плавать там.

– В любом случае им не из чего выбирать. Там хоть чистят?

– Хороший вопрос. Эндрю – изобретатель и самый рассеянный человек из всех, кого я знаю. Я заставлю его заняться водоемом. Или, наверное, поменяюсь с ним домами.