Страница 8 из 62
— Да, действительно. — Несколько лет назад это вполне могло быть правдой. Но после того как отец, воспользовавшись газом, навлек на себя все последующие неприятности, Мэдлин потеряла интерес к подобным исследованиям.
— Но я могу удовлетворить ваше любопытство и без вечеринки. Просто попрошу аптекаря приготовить такой газ, и вы сможете испытать его, если захочется.
— Это не поможет! — воскликнула она. Он пристально посмотрел на нее:
— Почему же?
Потому что без вечеринки она не сможет встретиться с сэром Хамфри. А сейчас, когда ее последнее письмо пришло обратно, ей обязательно нужно с ним встретиться.
После того как в прошлом году они с отцом переехали в Лондон, она постоянно пыталась как–нибудь пробиться в круг его знакомых. Но все попытки прийти к известному химику домой или в Королевское общество ни к чему не приводили, и Мэдлин уже отчаялась: она не знала, что предпринять, чтобы добиться встречи с ним. А без его помощи отец никогда не сможет вернуться к практике.
Что же касается вечеринки с веселящим газом, то ей почему–то казалось, что сэр Хамфри вполне может на нее пожаловать. И что там, в непринужденной обстановке, она смогла бы с ним познакомиться.
— Так как же? — спросил лорд Норкорт. — Почему бы вам просто не попробовать закиси азота?
— А как найти людей, на которых проводить эксперимент? Я ведь учу молоденьких девушек… Если я попытаюсь испытать газ на них, то потеряю работу.
— Скорее всего вы потеряете работу и в том случае, если появитесь на одной из моих вечеринок, — заметил виконт.
— Но ведь речь не идет о вечеринке с легкомысленными женщинами, — возразила Мэдлин. — Пусть это будет вечеринка… с целью научных исследований.
Виконт рассмеялся:
— Не будьте такой наивной. Что бы я ни устроил, я буду распутником, устраивающим вечеринку. И если вы на ней появитесь, то не только лишитесь места, но и погубите свою репутацию.
Мэдлин нахмурилась. Вероятно, виконт был прав, и почему–то ее это ужасно раздражало.
— Если бы мир был справедлив, сэр, мое присутствие на вечеринке с научной целью вообще не было бы риском. Женщинам оказывали бы такое же уважение, как натуралистам–мужчинам. Они могли бы учиться в университете, как любой мужчина.
Его взгляд стал мягче.
— Но мир несправедлив. Пока, во всяком случае.
Эти его слова словно согрели ее душу. Другие мужчины обычно разглагольствовали о том, что женщинам нужна защита и что у них не хватает ума, чтобы получить образование. Но он так не считал. Удивительно. Особенно для распутника.
Тут виконт прислонился к балюстраде, и было заметно, как напряглись его мускулы под прекрасно сшитым облегающим сюртуком. «Как он похож на породистого жеребца, — внезапно промелькнуло у Мэдлин. — С какой естественной легкостью и уверенностью он двигается».
Но уже в следующее мгновение ее охватило беспокойство, причину которого она поняла почти сразу же. Нет, не только внешность виконта так взволновала ее. Мэдлин привыкла наблюдать за прекрасными животными, а также описывать подробнейшим образом их поведение и прочие характеристики. Но она никогда не чувствовала, что… страстно желает их.
Желать его? Она, должно быть, сошла с ума. Мужчина вроде него даже не взглянет на нее второй раз — ведь женщины постоянно падают в его постель. Но если так, то очень жаль… Ведь виконт оказался на удивление умным мужчиной.
«Осторожнее, ты слишком уж увлекаешься. Не забывай, что он отъявленный распутник и лорд к тому же. Да–да, никогда не забывай об этом».
Виконт же вдруг нахмурился и проговорил:
— Так вот, именно потому, что мир несправедлив, я не смогу выполнить вашу просьбу. Как вы прекрасно знаете, прием Тессы в эту школу зависит от того, сумею ли я доказать, что могу быть благоразумным. Устроив же одну из своих знаменитых вечеринок, я доказал бы обратное.
Она попыталась проявить настойчивость:
— Но вы забываете, милорд, что прием вашей племянницы также зависит и от моего доброго отношения к вам. То есть я должна одобрить ваши уроки.
— Я не забывал об этом. Просите о чем угодно, но…
— Это единственное, чего я хочу! — Как же уговорить этого упрямого негодяя? — Ведь вечеринка может быть… приватной, понимаете? Совершенно не обязательно, что бы в обществе знали о ней.
— Ничего не получится, потому что в обществе всегда все знают.
— Никто ничего не узнает, если вы не пригласите к себе людей, которые пишут для газет!
Виконт невесело рассмеялся:
— Как бы мне хотелось, чтобы было именно так! Вы, наверное, большую часть жизни провели в тихом провинциальном городке, где все сводится к рассказам о том, что вчера миссис Соседка подавала на ужин. Но мы в Лондоне любим, чтобы наши сплетни были безумными, ужасными, скандальными…
— Поверьте, милорд, таких сплетен предостаточно и в Те… — Мэдлин вовремя прикусила язык. — Вполне достаточно и в провинции. — «Да, вполне достаточно, — добавила она мысленно. — Иначе папа не потерял бы своих пациентов».
— Возможно, — кивнул виконт. — Но я сомневаюсь, что люди в провинции подкупают слуг, чтобы узнать пикантные подробности. Сомневаюсь, что люди, живущие в провинции, передают свои истории в прессу или шантажируют своих друзей, чтобы выгадать что–то для себя. — Его голос сочился ядом. — Сплетни — законное платежное средство общества, которое делает вид, что презирает презренный металл. Очень трудно присутствовать на такой вечеринке и не вызвать разговоров о себе, но устроить такую… — Он покачал головой: — Нет, это невозможно.
— Не верю! — в отчаянии воскликнула Мэдлин.
— Но ведь даже ваша директриса слышала о моих вечеринках, не так ли?
— Потому что о них упоминалось в газетах!
— Поверьте, мисс Прескотт, вечеринки, на которых появляются полуодетые женщины, никогда не упоминались ни в одной газете. Они проводились за городом в охотничьем домике моего друга. И все же ваша миссис Харрис узнала о них.
От «кузена Майкла», это несомненно. Как же этот человек устраивает себе приглашения на такие вечеринки? Ведь предполагается, что он отшельник.
Виконт с рассеянным видом помассировал запястье. Потом вновь заговорил:
— Полагаю, вы будете вполне удовлетворены, испробовав веселящий газ на друзьях или родственниках.
— У меня нет друзей. И очень мало родственников, — добавила Мэдлин со вздохом.
Он внимательно посмотрел на нее:
— Неужели совсем нет друзей? Она снова вздохнула:
— Нет никого, кто позволил бы проводить на себе эксперименты.
— Очень сожалею, но вам придется попросить меня о другой услуге. — Холодок в его голосе стал отчетливее. — Некоторая сумма денег может купить вам изобилие друзей, чтобы проводить на них эксперименты.
Черт, она заставила его насторожиться. Как жаль, что нельзя рассказать ему правду… Она могла бы рассказать, что его дядя давит на викария, чтобы тот выдвинул обвинение против папы, но это, безусловно, заставило бы его бежать отсюда без оглядки. Его дело об опекунстве и так очень сложное, и ему нет смысла ввязываться в скандал, связанный с ее отцом.
А может, попросить виконта, чтобы он просто представил ее сэру Хамфри? Что ж, возможно, это выход. Ведь лорд Норкорт — один из друзей сэра Хамфри.
Но даже если виконт согласится представить ее, то сначала он все равно поговорит об этом с самим сэром Хамфри. А знаменитый химик, вероятно, уже считает ее сумасшедшей — ведь она постоянно преследует его. И он либо расскажет лорду Норкорту, чего она добивается, либо просто откажется встречаться с ней. В любом случае еще одна дверь окажется закрытой.
Нет, наилучший выход — хитростью добиться того, чтобы ее представили ему в обществе. А это может произойти только на одной из вечеринок лорда Норкорта.
Покинув балюстраду, Мэдлин направилась обратно в бальный зал. Уходя, проговорила:
— Нет, никакая другая услуга не подойдет, пожалуй, я скажу миссис Харрис, что еще раз подумала над своим предложением и сочла его неблагоразумным, решила, что эти уроки распутства все–таки не пойдут девочкам на пользу.