Коварный повеса

— И все же он привез вас на вечеринку с веселящим газом и оставил со мной. Почему?

— Потому что я просила его об этом.

— Он исполнил вашу просьбу, хотя очень за вас беспокоится. Очень странное поведение, вам не кажется?

Мэдлин пожала плечами:

— Он просто пытается угодить мне, и в этом нет ничего странного.

— Не уверен, — пробормотал маркиз. — Норкорт не из тех, кто во что бы то ни стало пытается угодить родственницам. Скорее, он ведет себя как мужчина, вынужденный повиноваться воле женщины.

Мэдлин заставила себя рассмеяться.

— Какие глупости, сэр! Как же я могла подчинить своей воле такого человека, как лорд Норкорт?

— Пока не знаю. Но предполагаю, что он хочет заполучить вас в свою постель.

Мэдлин судорожно сглотнула. И ей вдруг подумалось, что она вот–вот задохнется.

— Стыдитесь, сэр! — воскликнула она, стараясь изобразить гнев. — Возможно, в кругу ваших знакомых принято вести с дамами такие шокирующие разговоры, но я этого не потерплю. Так и знайте.

Губы маркиза растянулись в усмешке.

— Замечательная речь… Вы очень хорошо говорите — почти как жена священника. Но, увы, вам не удалось убедить меня в этом.

— Я не знала, что должна вас в чем–то убеждать, — ответила Мэдлин. — А теперь, если вы не против, я предпочла бы общество тех, кто не считает меня обманщицей. — Резко развернувшись, Мэдлин отошла от маркиза.

Она надеялась, что Стоунвилл не последует за ней, но надежды ее не оправдались. Маркиз почти тотчас же догнал ее. Шагая с ней рядом, он спросил:

— А Норкорт знает, что вы здесь кого–то разыскиваете?

Сердце Мэдлин на мгновение остановилось.

— Я весь вечер наблюдаю за вами, — продолжал маркиз. — Вы изучаете каждое лицо, обращаете внимание на каждое произнесенное имя. И вопросы ваши… Они совсем не похожи на вопросы незаинтересованного наблюдателя.

— Но я здесь никого не знаю, — сказала Мэдлин, стараясь сохранять спокойствие. — Кого же я могу разыскивать?

— Это всего лишь предположение.

— Нелепое предположение. — Мэдлин передернула плечами. — Я приехала сюда только потому, что мне интересно, как ведут себя люди, наглотавшиеся веселящего газа.

— Однако вы не захотели попробовать на себе этот газ, — заметил маркиз. — Во всяком случае, вы не попросили меня об этом.

Мэдлин в растерянности заморгала.

— Что?

— Я говорю — веселящий газ. Вы так и не попросили мешочек.

— Но вы тоже воздержались, сэр.

Стоунвилл рассмеялся:

— Да, действительно, воздержался. Но ведь я хозяин дома. Я должен сохранять рассудок. А вот вам это ни к чему. И мне кажется, что ваш глубокий интерес к науке должен возбудить любопытство… Но вам так и не захотелось попробовать веселящий газ.

Как–то раз, много лет назад, Мэдлин уже вдыхала этот газ под бдительным присмотром отца. Возможно, она вдохнула слишком мало, потому что эффект был минимальным. Но не могла же она рассказать это лорду Стоунвиллу… Он бы засыпал ее вопросами — стал бы расспрашивать, кто она такая и кто ее отец.

— Мне вполне достаточно того, что я могу наблюдать воздействие газа на ваших гостей, — уклончиво ответила Мэдлин. — Мне нет необходимости самой его пробовать.

— И все–таки странно… — пробормотал маркиз — Интересоваться веселящим газом — и не попробовать самой?.. Неужели не хочется?

Стоунвилл рассуждал вполне логично — этого нельзя было не признать. И чем дольше она будет отказываться, тем более подозрительным он станет. Следовало как–то развеять его подозрения, прежде чем он сообщит о них Энтони.

Может, ей все–таки попробовать веселящий газ? Ведь тогда, когда она вдыхала его под наблюдением отца, с ней ничего страшного не произошло. Возможно, и на сей раз ничего не произойдет, если она сделает всего лишь несколько вдохов. А если еще и сделать вид, что она находится под сильным воздействием газа, то можно будет безнаказанно задавать маркизу вопросы о гостях. И тогда уж она непременно спросит о сэре Хамфри.

— Наверное, вы правы. — Мэдлин мило улыбнулась своему мучителю. — Мне действительно стоит попробовать газ, если я хочу получше узнать, что это такое. Но при одном условии: вы попробуете его вместе со мной. — Да, так будет даже лучше. Тогда Стоунвилл, возможно, вообще не вспомнит о ее вопросах.

Маркиз расплылся в улыбке:

— Согласен. С величайшим удовольствием. — Он предложил ей руку. — Идемте в библиотеку, если не возражаете.

Мэдлин взяла маркиза под руку.

— Пойдемте, сэр.

Когда они проходили мимо слуги, лорд Стоунвилл взял у того с подноса два мешочка с газом. Миновав коридор, они вошли в комнату с книжными шкафами по всем стенам. Маркиз хотел закрыть за собой дверь, но Мэдлин решительно заявила:

— Нет, оставьте дверь открытой. Я замужняя женщина, не забыли?

Стоунвилл в раздражении пожал плечами и пробормотал:

— Как хотите…

Они подошли к дивану и сели. Маркиз протянул ей один из мешочков, вытащив из него затычку, и объяснил:

— Сначала сделайте несколько неглубоких вдохов, чтобы привыкнуть.

Мэдлин так и поступила; при этом она следила, чтобы и Стоунвилл поднес свой мешочек к губам. Как и в прошлый раз, она не почувствовала ничего особенного. И не было никаких странных видений, о которых сэр Хамфри писал в своей книге. Возможно, она была бы даже разочарована, если бы действительно хотела испытать на себе воздействие веселящего газа.

— Ну как? — спросил маркиз.

— Ах, это очень интересно, — уклончиво ответила Мэдлин.

— Интересно?.. Попробуйте еще.

Мэдлин снова поднесла мундштук к губам, и тут Стоунвилл без предупреждения сильно сжал мешочек, так что она вдохнула гораздо больше газа, чем собиралась.

— А теперь что скажете? — Он улыбнулся.

— Я… я думаю, это замечательно, — ответила Мэдлин и вдруг поняла, что глупейшим образом хихикает. «Как странно, — подумала она. — Ведь на самом деле мне совсем не смешно…»

Мэдлин вдруг почувствовала, что по всему ее телу распространяется какое–то странное тепло, а грудь как будто увеличилась в размерах — словно наполнилась газом.

Ах, неужели она все еще вдыхает его? Она же не собиралась…

Внезапно перед ее глазами появились белые пятна — прекрасные и восхитительные белые пятна. Они танцевали перед ней… как маленькие феи, заставляя ее то и дело хихикать.

А потом белые пятна собрались все вместе и превратились в лицо, которое нависло над ней.

— Скажите мне, миссис Брейхем, — проговорил лорд Стоунвилл, — вы действительно замужем за священником?

За священником?! Она расхохоталась. Зачем ей выходить за священника? Они такие скучные, и многие из них не одобряют науку.

— Я… я не помню, — пробормотала Мэдлин. — Но не думаю, что я замужем. Во всяком случае, мне так не кажется…

Нависающее над ней лицо широко улыбнулось.

— Так вы не кузина Норкорта, а его новая любовница, не так ли? Что ж, я знал, что он не сможет долго выдержать. Он ведь распутник…

— О да, — кивнула Мэдлин. Ей вдруг вспомнилось, как Энтони ласкал ее в садовом павильоне и что она тогда чувствовала. Как ни странно, сейчас она чувствовала нечто подобное — тепло и трепет во всем теле. Правда, сейчас у нее еще и звенело в голове, и это ей не очень–то нравилось.

Мэдлин провела рукой по своим волосам, пытаясь унять этот звон, но от этого только выпали шпильки и ее прическа рассыпалась.

— Ах! — Она снова захихикала, а потом вдруг громко рассмеялась.

— Выходит, Норкорт мне лгал, — проговорил лорд Стоунвилл. — А вы, вероятно, заставили его устроить вам эту вечеринку, пообещав сделать что–то безнравственное…

— Нет–нет. — Мэдлин заставила себя не смеяться. — Нет, ничего безнравственного. Совершенно ничего…

— Неужели?.. — Лорд Стоунвилл снова расплылся в улыбке. — Но скажите, зачем вам понадобилась эта вечеринка? — допытывался он. — Кого вы здесь ищете? Вы ведь хотите найти кого–то, не так ли?

Мэдлин закивала и радостно воскликнула:

— Да–да, конечно! Я ищу химика! Его зовут… — Но как же его зовут? Сэр Хамми? Сэр Хамф? Нет, кажется, так…