Неподходящая женщина

Алексеус лежит рядом, приподнявшись на локте, смотрит на нее. Он чуть улыбнулся, как будто своим мыслям, и пальцем свободной руки провел по контуру ее губ.

Как хорошо, что он вот так взял Кэрри и теперь находится вдали от всех своих обязанностей, с ней, и только с ней. Удивительно, лениво подумал он, что я до сих пор так сильно желаю ее, так наслаждаюсь ею. И сейчас не хочу ничего больше и ничего другого.

Нет нужды анализировать это. Наслаждайся.

Раздался звонок мобильного телефона. Алексеус мысленно выругался. Он же сказал — соединять его лишь в случае крайней необходимости. Меньше всего он хотел прерывать каникулы из-за работы.

Работа оказалась ни при чем. Ему передали сообщение голосовой почты. Звонила Беренис Николадеус. Совсем некстати. Мать нашла для него очередную богатую наследницу.

Ею оказалась Анастасия Саваркос. Брат Анастасии, Лео Саваркос, наследовал их деду по матери, а Анастасию объявили единственной наследницей состояния Саваркос - воистину богатая награда. И мать решила, что награду должен захватить ее сын, пока этого не успел сделать кто-то другой.

Беренис пригласила Анастасию погостить на своей вилле на острове Лефкали в Ионическом море. Завтра вечером мать устраивает на вилле обед. Собирает гостей и хочет, чтобы Алексеус приехал.

Ни за что, мрачно подумал он. Пусть Беренис поймет, наконец, что у него своя жизнь и свои планы. Он не собирается подчиняться расписанию, придуманному матерью. Тем более что это расписание состоит из списка подходящих невест.

Он взглянул на уснувшую Кэрри. Вот оно, настоящее соблазнительное очарование! Полный контраст Анастасии Саваркос. Он много раз встречал Анастасию на всевозможных приемах в Афинах. Темноволосая строгая девушка, серьезная и вдумчивая, правда, и юмор ей не чужд. Он вполне мог объективно оценить и ее внешность, и ее личность, но она не привлекала его.

Мужчина снова взглянул на Кэрри. Мать хочет, чтобы он оставил это чудо и поехал на тоскливый обед, где придется ухаживать за Анастасией Саваркос. Мать и не представляет, где он и с кем.

Возможно, было бы лучше, если б она узнала?           

Эти мысль появились в голове прежде, чем он успел остановить ее. Алексеус замер.

Мысль вернулась.

Предположим, он сумеет кристально ясно показать своей матери, что его абсолютно не интересует Анастасия Саваркос и все остальные потенциальные невесты, которых она выуживает для него. Положим, он продемонстрирует неоспоримо и окончательно ― в его вкусе та женщина, что сейчас с ним и доставляет ему удовольствие. И никакая иная. Убедит ли это ее оставить бесплодные попытки? Отодвинуть в сторону свои надежды? Перестанет ли она искать богатых наследниц, чтобы женить его?

Положим, я поеду на Лефкали, но не один...

Он снова посмотрел на Кэрри.

Почему нет? Почему не сделать этого?

Подобное решение может стать решением проблемы. Он приедет домой к собственной матери, к матери, а не на ярмарку богатых наследниц. В этом есть также еще кое-что приятное: можно не расставаться с Кэрри. Алексеус улыбнулся.

Да, действительно, превосходное решение.

Он снова улегся рядом с Кэрри, тихонько погладил ее бедро и очень осторожно и нежно поцеловал ее губы. Она открыла глаза и посмотрела на него.

— Планы изменились, — улыбнулся он.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Они снова в самолете, снова Кэрри сидит в удобном кожаном кресле и с удовольствием рассматривает красивые виды далеко внизу. Покой и радость вернулись к ней, сменив ужас и отчаяние. Слова Алексеуса еще звучали в ушах:

— Планы изменились.

Сердце провалилось куда-то в желудок.

Все. Это конец. Он отсылает меня.

Но, как выяснилось, речь вовсе не о конце. Изменение планов означало, что они не поплывут по Тирренскому морю на Сардинию, как планировал Алексеус, а полетят на остров на западе Греции.

— Всего на пару дней, а потом на Сардинию, как и договаривались.

Он не объяснил причины изменений, а Кэрри, как всегда, не спрашивала. Просто радовалась, что Алексеус берет ее с собой. Ведь понятно ― и от этого понимания она сразу чувствовала стеснение в груди,― однажды он посадит ее на самолет, направляющийся в Лондон, поцелует на прощанье, и она улетит. Прочь, навсегда прочь из его жизни. И больше его не увидит. Никогда.

Такие чувства нельзя разрешать себе, нельзя! Конечно, она без ума от него, в самом буквальном смысле! А какая женщина не была бы без ума? Но Кэрри прекрасно понимала, что для Алексеуса их отношения — временные, а для нее Алексеус Николадеус — самая большая в мире коробка бельгийского шоколада. Это все, чем он и должен быть. Это все, чем она может позволить ему быть для нее...

Это же фантастика, не более того. Реальность в Англии, и всегда останется там. А не путешествия по всему свету с Алексеусом Николадеусом!

Ее мысли, как всегда, были об Алексеусе. Он сидел немного в стороне с бумагами и ноутбуком. И, как всегда, чувствовал ее взгляд.

Настроение Алексеуса было не слишком радостным. Ему не хотелось ехать на Лефкали. И не только потому, что пришлось прервать каникулы. Несмотря на радостную красоту тамошней природы, Алексеус не любил бывать на острове, слишком неприятные воспоминания он в нем будил. Именно там разошлись его родители ― это случилось, когда открылось, что молодая любовница отца беременна. Мать добилась, чтобы дорогая летняя вилла Николадеусов перешла ей после развода, хотя именно здесь и произошло предательство ее мужа.

Трудно было понять ее упорство. Она продолжала носить фамилию Николадеус, больше не выходила замуж. Может, она хотела, чтобы мир не забывал, что она была самой первой и настоящей из жен своего ветреного мужа.

Алексеус постарался отвлечься от этих мыслей.

Он любил и очень жалел мать, но пришло время остановить ее, прекратить это стремление навязывать ему свою волю.

Он вновь взглянул на Кэрри, на ее прелестный профиль, грациозную шею, изящное тело. В душе шевельнулось беспокойство. Честно ли использовать ее, чтобы повлиять на Беренис? Почему-то вспомнился вопрос Кэрри, не хочется ли ему жить оседло. Возможно, обеим женщинам будет полезно понять свое место в его жизни...

Нет, конечно, нечестно. Кэрри явно не старается извлечь для себя преимущества из их связи, не ищет ничего сверх того, что предлагает он сам. Она-то знает свое место в его жизни ― принимает и ценит. Каково ей будет на этом обеде? Вряд ли она поймет ситуацию. Но ведь до сих пор ее не беспокоило ее положение? Почему на Лефкали что-то должно измениться?

Да что он волнуется? Побывает на этом напрасно задуманном матерью обеде, поставит все на свои места и отправится с Кэрри на Сардинию.

Полет над Италией длился недолго, потом они пересели на вертолет, летевший над очень красивым островом со сверкающей мраморной виллой, от которой несколько переходящих друг в друга террас вели к широкому пляжу. Но вертолет приземлился совсем не там, а на выступающей в море песчаной косе. Рядом был небольшой летний дом с каменной террасой под навесом у самого моря.

Выйдя из вертолета, Кэрри ощутила особое тепло воздуха, насыщенного ароматами каких-то растений.

— Как здесь чудесно, — улыбнулась она. Алексеус не ответил. Он выглядел очень напряженно.

Когда Кэрри в летнем домике принялась распаковывать вещи, Алексеус подошел к ней и обнял за плечи. Взяв какие-то предметы из ее рук, он положил их, не глядя, в открытый ящик со словами:

— Оставь. Горничная сделает позже. — А потом спросил со странной ноткой в голосе: — Ты ведь никогда не жалуешься? Да?

— А на что мне жаловаться? Я живу в раю! — искренне поразилась Кэрри.

— В раю встречаются змеи, не забывай. В красивых местах могут прятаться темные чувства. — Помолчав, он добавил: — Плохие воспоминания. ― Алексеус вновь сделал паузу, вздохнул, выражение лица снова изменилось, и он произнес совсем другим тоном: — Плохие воспоминания должны быть изгнаны. Самыми эффективными способами, — пальцы его нежно играли с мочкой ее уха, а в глазах появился знакомый блеск. — Ты так хороша, — почти шептал он, — как можно сопротивляться тебе? Я не могу. Да и почему я должен?