Страница 50 из 108
Да, хуже чем Лев или Скорпион. Но Камышев сказал, что тоже весьма неплохо.
Паренек соберет вокруг себя остальных магов… Евгений Михайлович, обижаете! Вы же
меня знаете! Парень критичный и недоверчивый, но еще слабый. Пока войдет в
полную силу, пока созреет… Мы успеем внушить повиновение. Я уже… хе-хе… провел
разъяснительную работу. Но если что, цепи у нас крепкие, технологии позволят
удержать на привязи. Да, я вот вспомнил… Евгений Михайлович, дорогой, нам бы
денежек миллиарда два-три. Ребята из конструкторского бюро придумали несколько
замечательных приборчиков. Внедрение надо финансировать… Что?.. Хорошо, спасибо
большое! Будем ждать!.. Город?.. Тут незадача… Хреновая ситуация! Кто-то
проклял, вызвал высшего демона. У меня несколько ребят зацепило, придется потом
экзорцизм проводить. Оправданные потери, Евгений Михайлович. А вокруг Славгорода
надо поставить оцепление. Никого не пускать пока язва в реальности не затянется,
общественности выдать сказку об аварии на химическом заводе. Можно и
гуманитарную помощь получить под шумок. Да уж, трудновато. Но вспомним
Чернобыль, народ дурачили долгое время. А дело рассекретили через много лет.
Если сделать по-умному, то еще и выиграем… Да, мы выступим через три дня. Думаю,
успеем. Грузовики вызвал, в пути. Сменим, так сказать, место дислокации… Что?
Да, на подмосковную базу. Там и оборудование лучше и людишек умных побольше…
С каждым услышанным словом по телу прокатывались волны жара и холода. В груди то
полыхало пламя, то завывала ледяная вьюга. Руки и ноги занемели, кровь в венах
застыла, обросла колючими льдинками. Бешенство накрыло удушающей волной,
заполонило разум. Осталось одно всеобъемлющее желание — прибить лживых тварей. Я
ощутил, как по пальцам с сухим треском побежали мелкие синеватые искорки.
С поразительной легкостью воззвал к подвластным энергиям и силам. Поднял взгляд
на тонкую исцарапанную дверь, скрипнул зубами. Из комнаты еще доносился голос
Данилова. Майор докладывал, убеждал и уговаривал, хвастался, лебезил…
Дверь разнесло на несколько кусков, выломало с мясом из лутки. Обломки швырнуло
в комнату, разбросало по полу. Я переступил порог и огляделся.
Тот же беспорядок, сор и грязь, окурки, куча электроники и рассохшейся мебели.
За дальним столом сидел Данилов с телефонной трубкой в руках. Глаза выпучены от
испуга и неожиданности, лицо бледное. Недокуренная сигарета выпала из губ, упала
на клавиатуру компьютера. В динамике мухой жужжал чей-то голос, требовал
внимания и повиновения.
Я оскалил зубы в злой усмешке. Медленно, чеканя шаг, подошел вплотную. Данилов
хрюкнул и отодвинулся. Тяжелая челюсть отвисла, на лбу выступили капельки пота.
— Лаять по команде, говорите… — произнес я. Голос получился низким, рокочущим.
Язык царапали растущие клыки. — Обманывать нехорошо, Алексей Григорьевич! А как
же Россия-матушка? Славянский дух? Гордость и сила русичей?.. А я дурак взял и
поверил…
Данилов очнулся от ступора. Преувеличенно осторожно положил трубку, достал из
пачки новую сигарету и чиркнул колесиком зажигалки. На лице появилось задумчивое
выражение. Майор пожевал фильтр, выдохнул облачко дыма. Маленькие глаза пошарили
по кабинету, стрельнули в сторону разбитой двери. На толстых щеках проступил
лихорадочный румянец, лоб избороздили глубокие провалы морщин. Данилов сглотнул,
прокашлялся.
— Сашка, я объясню! — пророкотал он. — Не делай поспешных выводов. Жизнь сложная
штука. Приходится делать ставки, играть… Политика — грязное дело. Иногда чтобы
достичь вершин, надо предварительно искупаться в дерьме.
— Мне плевать! — прошипел я, пристально глядя в бегающие глаза майора. — Вы
солгали! Понимаю, хочется выбраться наверх. И для этого не грех пройти по
головам и трупам. Но вы ошиблись, Алексей Григорьевич, выбрали не ту цель… Я
ухожу!
Отвернулся и сделал шаг к двери. Зверь в душе требовал накинуться на солдата,
разодрать горло, отомстить. Но здравый смысл гнал прочь.
— Стоять! — взревел Данилов. Вскочил со стула и грохнул кулаком по столу.
Широкоскулое лицо побагровело, пошло пятнами. В ложбинке раздвоенного подбородка
сверкнули капельки влаги. Майор хлопнул ладонью по поясу, щелкнул застежкой
кобуры. — Никуда ты не уйдешь!
Командир спецназовцев сверкал глазами, тяжело и надрывно дышал. Толстые пальцы
теребили рукоять пистолета. Я хмыкнул, поразившись быстротой, с которой майор
пришел в себя.
— Не для того я три месяца тебя искал, чтобы ты взял и ушел, — сказал Данилов
спокойнее. — Ты собственность, Саня… Собственность правительства. И твой талант
тоже. Он должен служить на благо…
— Только не говорите — Отечества, — фыркнул я, сложил руки на груди. — Знаете,
Алексей Григорьевич… Есть разница между государством и Родиной. Я Родину люблю.
А страна и правительство — стадо ожиревших ублюдков вообразивших, будто им дана
власть над судьбами, душами и телами людей. Вы ничем не лучше Совета Старейшин,
хоть и прикрываетесь красивыми словами: долг, честь, гордость… И потому
прощайте! В будущем может и свидимся, но при других обстоятельствах.
На выходе краем глаза заметил движение — майор схватил телефонную трубку, быстро
набирал номер.
Сейчас будет жарко, — мелькнула мысль, — Придется поднапрячься. Защитных
заклятий не знаю, как впрочем, и атакующих. Из того набора, коим овладел надо
извлечь максимальную выгоду. Молнии, регенерация, ускоренное движение и немного
управление землей…
Я выскочил в коридор и торопливо пошел к выходу из здания. Обогнул раскрытую
настежь дверь по правую сторону. Скользнул равнодушным взглядом и двинулся
дальше. Но тут в мозгу щелкнуло, вспыхнула идея. Я вернулся и заглянул в
комнату. Когда-то давно здесь была мастерская. Посреди комнаты остовы токарных
станков, разбросаны детали, гайки и шестерни. Пахло застарелым машинным маслом,
металлом. В углу целая куча железной стружки. А у фундамента одного из станков
лежали несколько больших, с кулак размером, ржавых шарикоподшипников. То, что
нужно!
Мысль уцепилась за железяки, проникла внутрь. Перед глазами появилась картинка:
цветные пятна, узоры… Я интуитивно направил усилие, начал говорить с металлом.
Получилось! Подшипники подпрыгнули в воздух словно живые, завертелись и
закружились в хороводе. Сначала медленно, затем быстрей. Воздух взвыл,
засвистел. Посреди комнаты возникло мутное сероватое колесо. Через секунду
рассыпалось, подшипники зависли в ожидании.
Ко мне! — мысленно приказал я. — Защищать!..
Шарики стремительно подлетели. Шесть штук, неплохо… Каждый выбрал орбиту,
закружились как спутники вокруг планеты. Я сразу стал похож на схематичное
обозначение атома.
Вышел из мастерской, осмотрелся. Коридор пустынный. Но из кабинета Данилова
доносились грозные команды, крики. Со стороны лестницы доносился громкий топот.
Я все-таки упустил момент, застать врасплох не получится…
Дверь в конце коридора с грохотом распахнулась, выскочили три дюжих
спецназовцев. Без брони, лишь в камуфляже, но с автоматами в руках. Передний
застыл на полусогнутых ногах, крикнул:
— Бес, не дури! Оставь свои штучки и сдавайся! Иначе будем стрелять!
Я промолчал, двинулся навстречу. Бросил взгляд на руку. Кожа посерела,
выдвинулись когти. Замечательно!.. Тотемный облик… Время замедлилось, стало
тянуться, будто густая клейкая патока. Мышцы запели от нахлынувшей мощи и силы.
Я почувствовал легкость, в душе полыхнула злобная радость. Да! Теперь можно
сражаться!..
На лицах бойцов сменялись выражения: удивление и опаска, страх, затем угрюмая