Страница 2 из 28
ПРОСТИ, РОДИНА!
Прости меня, твоего рядового,Самую малую часть твою.Прости за то, что я не умерСмертью солдата в жарком бою.Кто посмеет сказать, что я тебя предал?Кто хоть в чем-нибудь бросит упрек?Волхов — свидетель: я не струсил,Пылинку жизни моей не берег.В содрогающемся под бомбами,Обреченном на гибель кольце,Видя раны и смерть товарищей,Я не изменился в лице.Слезинки не выронил, понимая:Дороги отрезаны. Слышал я:Беспощадная смерть считалаСекунды моего бытия.Я не ждал ни спасенья, ни чуда.К смерти взывал: «Приди! Добей!..»Просил: «Избавь от жестокого рабства!»Молил медлительную: «Скорей!..»Не я ли писал спутнику жизни:«Не беспокойся, — писал, — жена.Последняя капля крови капнет —На клятве моей не будет пятна».Не я ли стихом присягал и клялся,Идя на кровавую войну:«Смерть улыбку мою увидит,Когда последним дыханьем вздохну».О том, что твоя любовь, подруга,Смертный огонь гасила во мне,Что родину и тебя люблю я,Кровью моей напишу на земле.Еще о том, что буду спокоен,Если за родину смерть приму.Живой водой эта клятва будетСердцу смолкающему моему.Судьба посмеялась надо мной:Смерть обошла — прошла стороной.Последний миг — и выстрела нет!Мне изменил мой пистолет…Скорпион себя убивает жалом,Орел разбивается о скалу.Разве орлом я не был, чтобыУмереть, как подобает орлу?Поверь мне, родина, был орлом я, —Горела во мне орлиная страсть!Уж я и крылья сложил, готовыйКамнем в бездну смерти упасть.Что делать? Отказался от слова,От последнего слова друг-пистолет.Враг мне сковал полумертвые руки,Пыль занесла мой кровавый след……Я вижу зарю над колючим забором.Я жив, и поэзия не умерла:Пламенем ненависти исходитРаненое сердце орла.Вновь заря над колючим забором,Будто подняли знамя друзья!Кровавой ненавистью рдеетДуша полоненная моя!Только одна у меня надежда:Будет август. Во мгле ночнойГнев мой к врагу и любовь к отчизнеВыйдут из плена вместе со мной.Есть одна у меня надежда —Сердце стремится к одному:В ваших рядах идти на битву.Дайте, товарищи, место ему!Июль 1942ВОЛЯ
И в час, когда мне сон глаза смыкает,И в час, когда зовет меня восход,Мне кажется, чего-то не хватает,Чего-то остро мне недостает.Есть руки, ноги — всё как будто цело,Есть у меня и тело и душа.И только нет свободы! Вот в чем дело!Мне тяжко жить, неволею дыша.Когда в темнице речь твоя немеет,Нет жизни в теле — отняли ее,Какое там значение имеетНебытие твое иль бытие?Что мне с того, что не без ног я вроде:Они — что есть, что нету у меня,Ведь не ступить мне шагу на свободе,Раскованными песнями звеня.Я вырос без родителей, и всё жеНе чувствовал себя я сиротой.Но то, что для меня стократ дороже,Я потерял: отчизну, край родной!В стране врагов я раб тут, я невольник,Без родины, без воли — сирота.Но для врагов я всё равно — крамольник,И жизнь моя в бетоне заперта.Моя свобода, воля золотая,Ты птицей улетела навсегда.Взяла б меня с собою, улетая,Зачем я сразу не погиб тогда?Не передать, не высказать всей боли,Свобода невозвратная моя.Я разве знал на воле цену воле!Узнал в неволе цену воли я!Но коль судьба разрушит эти сводыИ здесь найдет меня еще в живых, —Святой борьбе за волю, за свободуЯ посвящу остаток дней своих.Июль 1942