Страница 88 из 88
— Куда вы меня ведете? — глухо спросил Деври.
— В станционный туалет.
— Не могли выбрать чего-нибудь получше? — серьезно упрекнул Деври, словно речь шла о ком-то постороннем.
Внезапно Беллингэм почувствовал беспокойство. До сих пор никто не называл его убийцей. Он думал об этом, глядя на пальцы Деври, судорожно вцепившиеся в решетку окна. Еще Деври говорил что-то о жажде крови…
Встревоженный этими неожиданными эмоциями, Беллингэм подтолкнул Деври в тамбур вагона.
Опять бравурными аккордами неслышно прозвучала в мозгу кантата… Неожиданно он вспомнил ее название «Ich habe genug».[6] Да, с меня довольно. Хватит… Эти слова промелькнули в его сознании, но он не почувствовал удовлетворения от того, что вспомнил название. Что-то еще продолжало угнетать его. Великий боже, неужели можно жаждать крови? Это ведь страшно: жажда крови, маниакальная жажда убийства, скрытая так глубоко, что и сам об этом не подозреваешь? Что за кошмарные мысли! И глупые к тому же — только действуют на нервы…
В противоположном конце вагона проводник просунул голову в дверь коридора и объявил:
— Тьюксбэри!
Поезд остановился.
Они быстро, но без спешки вышли на перрон. Людей, ожидавших поезда, было мало, и все они старались побыстрее занять свои места в вагонах. Никто из них даже не взглянул на двух человек, шагавших по платформе.
Судьба Деври была решена. Несмотря на это — а может быть, именно благодаря этому, — Беллингэм никак не мог избавиться от своего беспокойства. Непрошеные мысли продолжали тесниться в его мозгу. Он знал, что должен сейчас убить человека, и в то же время не хотел этого. Не из жалости, нет: причина была куда более тягостной для Беллингэма.
Первый раз в жизни он почувствовал опасность, грозившую ему не извне, а изнутри. Словно он попал в западню там, где меньше всего ожидал ее найти.
«Надо поскорее покончить с этим, — подумал он, сжимая губы в жесткую и решительную линию. — И все вернется на место…»
Он напомнил Деври о своей бдительности, подтолкнул его спрятанным в кармане пистолетом.
Станционное здание было маленьким, веселым и солнечным. Вокруг не было ни души.
— Что бы вы сказали, если б узнали, что я не собираюсь убивать вас? — спросил Беллингэм молодого человека, когда они вошли в туалет.
— Что? — обрадованно встрепенулся Деври, не веря своим ушам. — Не собираетесь… убивать меня?
— Только не оборачивайтесь, — предупредил его Беллингэм.
— Нет, нет, конечно, не буду! Сделаю все, что вы прикажете!
— Успокойтесь, — мягко посоветовал Беллингэм.
— Да, да, конечно! Все, что вы прикажете, абсолютно все!..
Беллингэм, казалось, все время к чему-то прислушивался. Затем, когда снаружи донесся продолжительный свисток локомотива, извещавший об отправке, он поднял пистолет и выстрелил Деври в затылок.
Звук выстрела из автоматического пистолета был недостаточно громким, чтобы сколько-нибудь заметно выделиться из других шумов. Деври упал лицом вниз на кафельный пол еще до того, как смолк свисток. Последние секунды, пока Беллингэм дожидался паровозного свистка, чтобы скрыть звук выстрела, прошли без ненужных сцен. Деври, несомненно, умер счастливым, веря, что опасность миновала. Беллингэм по натуре не был жесток: он не мог отказать своей жертве в этом последнем акте милосердия…
«Поезд, наверное, вот-вот отправится, — подумал Беллингэм, пряча пистолет в карман. — Я выйду на платформу, когда он уже тронется, но еще не наберет скорости, так что я успею вскочить в вагон. И в купе смогу все как следует обдумать…»
Он вышел из туалета.
У зала ожидания стояли три человека: два полицейских и еще один — явно переодетый агент в штатском. Все трое смотрели на Беллингэма с подчеркнутым безразличием.
Он ответил тем же взглядом, улыбнулся своей задумчивой улыбкой.
— Пожалуй, мне следует поторопиться, — сказал он, — иначе я опоздаю на поезд…
Агент в штатском преградил ему дорогу.
— Боюсь, что так оно и будет, сэр.
— Простите, — недоуменно пожал плечами Беллингэм. — Не понимаю…
— Я инспектор Уикс, если вас это интересует, — представился тот. — Деври здесь?
— Деври?.. — растерянно повторил Беллингэм.
Один из полицейских, сержант, ни слова не говоря, вошел в туалет. Ему не потребовалось много времени, чтобы получить красноречивый ответ; инспектор тоже с некоторым удивлением посмотрел на труп Деври.
— Такого варианта мы не предусмотрели, — проговорил он.
— Почему вы его убили? — спросил сержант, обыскивая Беллингэма и извлекая у него из кармана пистолет Деври.
Губы Беллингэма непроизвольно раскрылись, но с них не слетело ни звука.
— Мы следили за вашим другом Деври целых два дня… — продолжал инспектор.
— Моим другом Деври? — повторил Беллингэм и едва не расхохотался.
— …рассчитывая, что он наведет нас на кое-кого из своих сообщников.
— Я не сообщник, — спокойно возразил Беллингэм.
— Мы наблюдали за вами, как только вы вышли на перрон, — заметил инспектор. — Вы здорово смахивали на двух закадычных друзей, шагая рука об руку.
— Зачем вы его убили? — повторил сержант.
Беллингэм молча пожал плечами. Со стороны казалось, будто он улыбается, хотя он даже и не подозревал этого.
— Хотите сообщить нам что-нибудь?
— Нет, пожалуй, не стоит.
— Вы отрицаете убийство Деври?
— Вряд ли мне это удастся, не так ли, инспектор? — вежливо ответил Беллингэм.
— Вряд ли, — согласился тот.
Поскольку Беллингэм не мог рассчитывать на чью-либо помощь, он и не задумывался об этом; только недавние сомнения теснились в его мозгу да еще, пожалуй, мысли о возможных страданиях и разочарованиях для семьи.
Беллингэм усмехнулся при мысли о том, что убийство, которое он только что совершил, ни на йоту не повлияет на курс биржевых бюллетеней. Ни один кабинет министров, ни одно правительство не извлечет из него выгоды. Он даже не получит за него плату… Это убийство было никому не нужным, бесцельным и ошеломляюще фатальным… Но именно оно и нарушило весь уклад и смысл его жизни. Непредвиденная мелочь, пустой случай полностью свел на нет всю стройную и сложную систему безопасности, которую он так тщательно возводил долгие годы.
— Вы можете облегчить свою участь, если ответите на несколько вопросов, — сказал инспектор.
— В самом деле? — спросил Беллингэм и замолчал. Он знал, что больше не скажет ни слова.
6
«С меня довольно» (нем.).