Халява

— Еще бы! — потрясенно воскликнул завлаб. — У этого экземпляра потрясающая регенерация! Он, бесспорно, мертв, как деревяшка… Но я даже не удивлюсь, если он через часок-другой восстанет из мертвых!

— А конкретнее? — потребовал Кузнецов.

— Да вы сами посмотрите! — Григорий Иванович сдернул окровавленную простыню с обнаженного тела, лежащего на прозекторском столе лаборатории. — Почти полсотни, а точнее — сорок восемь пулевых ранений! Восемнадцать — в голову! Вот эти царапины на руке уже почти исчезли! А еще полчаса назад… Обратите внимание на вот эти две раны в области груди… Видите? Организм выталкивает пули! Это вообще уму непостижимо! Кто это, Владимир Николаевич? Может, хоть вы меня просветите? Он кто угодно, но не человек! — с жаром воскликнул Григорий Иванович.

— Иваныч, да не нервничай ты так! — генерал похлопал по плечу завлаба. — Я еще и не такое в своей практике встречал! Вот воскреснет, у него и поинтересуешься! Просто давненько ничего интересного не происходило… — довольно произнес он. — Вот и отвыкли от чудес! А отдел наш не простой… Так когда примерно ожидать?

— Чего ожидать? Когда очухается? — нервно спросил Григорий Иванович.

— Да.

— Вы это серьезно?

— Ну, ты же сам только что сказал…

— Охо-хо! — вздохнул завлаб. — Ну, судя по скорости регенерации, часов через пять-шесть он будет как огурчик… А вот когда часики вновь запустятся? — он виновато развел руками.

— Хорошо! — кивнул генерал. — Как только раны полностью закроются — срочно сообщите.

— Слушаюсь, товарищ генерал! — ответил Григорий Иванович, смахивая со лба крупные капли пота.

— Запись процесса ведется? — уточнил напоследок Кузнецов.

— Конечно! Цены не будет этой записи!

— Не забудь: как только — тут же сообщи!

Кремнев, словно сайгак, несся по институтской лестнице, перепрыгивая через две ступеньки.

— Шеф у себя?! — Ввалившись в приемную, задыхаясь, спросил он секретаршу.

— У себя, — после секундного ступора при виде взбудораженного и растрепанного Кремнева ответила девушка. — Только он…

Не дослушав, Кремнев ворвался в кабинет Горчевского. Вольдемар Робертович обсуждал что-то в этот момент с парочкой студентов старшего курса. Стремительное появление в кабинете декана возбужденного преподавателя, с безумно вращающимися покрасневшими глазами, если не напугало, то изумило студентов. В таком виде всегда спокойного и рассудительного Кремнева они никогда не видели.

— Ребята, обсудим это позже, — предложил студентам Горчевский, понимая, что случилось нечто непредсказуемое.

— Хорошо, Вольдемар Робертович! — согласились ребята.

Покидая кабинет декана, они, не переставая, косились на раскрасневшегося и тяжело дышащего Кремнева.

— Аркадий, что случилось? — едва студенты закрыли за собой дверь, поспешно спросил Горчевский. — На тебе лица нет!

— Вольдемар… Робертович… — с присвистом произнес Кремнев. — Юсупов мертв!

— Как мертв? — не поверил Горчевский. — Он же… А что с перстнем?

Сбиваясь от волнения, Аркадий пересказал Горчевскому свой разговор с Рудневым.

— Вот, значит, как… — задумчиво произнес декан. — Что ж, тем лучше для нас, Аркадий! Нам больше не нужно ломать голову, как заполучить артефакт законным путем! Провидение все сделало за нас! Я чист перед перстнем, а значит — буду владеть им по праву! Сколько они хотят?

— Десять миллионов евро. Мы располагаем такой суммой, Великий Магистр?

— Орден располагает большими средствами, — отмахнулся Горчевский. — Я готов выложить за кольцо Соломона более крупную сумму… Вот только не укладывается в эту схему смерть Юсупова. Я все-таки думал, что законный владелец перстня неуязвим. Вспомни, Аркадий, из скольких переделок выкрутился Юсупов в лихие девяностые… Этот твой супермен уверен, что Юсупов мертв?

— На все сто — он без контрольного выстрела не работает! Я вот что подумал, артефакт всегда был с Юсуповым. А сейчас он его лишился…

— Возможно-возможно… Ладно, скоро мы узнаем, выжил ли бывший владелец артефакта, — произнес Горчевский. — Если он действительно мертв, об этом будут сегодня кричать по всем телеканалам. Смерть такой колоритной фигуры вызовет настоящий переполох!

— Вы как всегда правы, Вольдемар Робертович. Будем посмотреть, как говорят в Одессе.

— Вот именно, Аркадий, вот именно! Когда с тобой должен выйти на связь Руднев?

— Сказал, что вечером меня найдет.

— Ты знаешь, что сказать. Договорись, каким способом он хочет получить требуемую сумму… Понятно, что такого количества наличных у нас нет. Да, и колечко тоже нужно проверить… Мало ли?

— Согласен.

— Тогда договорись о встрече — я сам проверю кольцо.

— Вольдемар Робертович, а что делать с Костиком? Нельзя оставлять предателя безнаказанным! Он запятнал…

— Не переживай ты так за Павлюченко, — посоветовал Аркадию Горчевский. — Колечко накажет его и без нас, если, конечно, артефакт подлинный… Но преданность всех Братьев нашему общему делу стоить проверить… Займемся этим позже. Сейчас главная задача — обрести перстень!

Григорий Иваныч позвонил генералу Кузнецову в семь вечера.

— Товарищ генерал, — произнес в трубку завлаб, — клиент созрел.

— Буду через пять минут! — ответил Владимир Николаевич.

По пути в лабораторию генерал заглянул в кабинет майора Сидоренко.

— Сергей Валентинович, пойдем, нас Григорий Иванович к себе приглашает, полюбопытствовать…

— Неужели?.. — ахнул Сидоренко.

— Полная регенерация! — подтвердил догадку майора Кузнецов. — А ты сомневался! — он лукаво подмигнул подчиненному.

Они спустились в подвальное помещение лаборатории и вошли в прозекторскую, освещенную ярким, но неживым светом люминесцентных ламп.

— Ну, Григорий Иваныч, хвались, — произнес генерал.

— Извольте! — Завлаб подвел высоких гостей к обнаженному телу, по-прежнему неподвижно лежащему на столе. — Как огурчик — даже шрамов не осталось! Пули вышли, — он громыхнул железной чеплашкой, наполненной пулями, — отверстия затянулись! Чудеса! Я подключил его к оборудованию, — сообщил Григорий Иванович, — но он пока еще не подает признаков жизни! — На экране монитора, регистрирующего сердечную деятельность, лишь тонкая прямая полоска. — Но если что, — продолжил завлаб, тут же заметим. Может, чаю хотите?

— Не откажусь, — ответил Кузнецов. — Неизвестно, сколько придется ждать…

— Сейчас чайник включу, — сказал Григорий Иванович, на секунду исчезая из поля зрения офицеров.

— Сергей Валентиныч, ты телевизор сегодня смотрел? — спросил вдруг генерал.

— Смотрел, товарищ генерал, — ответил Сидоренко.

— И как?

— На всех каналах шокирующие кадры убийства, — тоном заправского диктора произнес Сидоренко.

— Ничего, ему не привыкать, — кивнул в сторону лежащего тела генерал. — В девяносто третьем тоже была неслабая шумиха… Но Юсупов вывернулся! Теперь я понимаю, каким способом…

— Товарищ генерал, но колечка-то у него нет. И на месте преступления мы его не нашли…

— Да, я сразу отметил этот факт, — согласился генерал.

— Возможно, Юсупов оставил перстень дома…

— Нет, — возразил Кузнецов, — он никогда его не снимал.

— Вы думаете, что вся эта котовасия именно из-за кольца?

— Да, я считаю именно так, — ответил генерал.

— Но если все достижения этого господина напрямую зависят от перстня, какого черта он восстанавливается?

— Не знаю, но надеюсь узнать от самого господина Юсупова, — улыбнулся генерал.

— Вы настолько уверены, что он воскреснет, словно Иисус…

— Воскреснет, Сережа, можешь не сомневаться! Иначе, зачем он заращивает раны? — риторически спросил Кузнецов. — Без воскрешения эта процедура бессмысленна.

— М-да! — Майор не нашел, чем ответить на этот вопрос генерала.

— Товарищ генерал, товарищ майор! — В помещение вошел завлаб, сжимающий в руках две парящие кружки с горячим чаем.