Страница 87 из 135
Однако потом, поразмыслив над этим злодеянием, Иосиф заподозрил, что здесь замешан их сосед. Он очень опечалился и не знал, что делать. Затем, придя в сознание, он тотчас же направился к своему учителю р. Симеону бен Шетаху и рассказал ему обо всем, что узнал от своей жены, и добавил, что подозревает в этом деле злодея Иоханана. Учитель р. Симеон сказал ему: мой сын, я думаю, тебе нужен свидетель, и когда тот злодей еще раз войдет к твоей жене, пусть свидетель запишет тебе все, что он увидит в тот день. Иосиф так и сделал. Но сатана удержал злодея, и он больше не появлялся. Тогда сказал Иосиф: если я останусь здесь, то подвергнусь хуле и позору, ибо она может забеременеть, и станет известно, что пока она была со мной, она зачала и родила прежде времени. Тогда на меня падут насмешки и позор; по мне лучше смерть, нежели претерпеть все это. Что же Иосиф? Однажды он собрал учителей, близких его сердцу, и сказал им: я ухожу в Вавилон и останусь там навсегда. Учителя отвечали: наш сын, иди с миром! И он ушел в Вавилон.
(2) Через некоторое время в городе прошел слух, что Мариам, жена Иосифа, беременна, и когда прошел положенный срок, она родила сына, которого назвали Иегошуа (Jehosua') в честь его дяди, брата его матери; и на восьмой день обрезали его [960]. И Мириам думала, что это сын ее мужа Иосифа, доколе злодей Иоханан не объявил на весь мир: этот ребенок мой сын, и он зачат мной и Мириам вне брака, когда у нее были месячные. И весь народ заговорил о том, о чем она еще не ведала. Когда ребенок подрос, он пошел в школу изучать Закон. И был этот мамзер очень умен, потому что учился каждый день, когда другие его сверстники не учились. Поэтому говорили наши учителя, – да будет благословенна память о них! – этот мамзер очень умен, во-первых, потому что он мамзер, а во-вторых – сын оскверненной. Но Иосиф, муж Мириам, который ушел в Вавилон, через два месяца прибыл в Иерусалим; никогда не спрашивал он о нем, и ему ничего не говорили относительно его.
(3) Когда миновало тридцать лет, как-то раз р. Симеон бен Шетах шел по улице, и два законоучителя сопровождали его. А был обычай, чтобы молодые законники, которые изучали под их руководством Закон, при встрече кланялись своим учителям. И вот мамзер Иегошуа прошел мимо р. Симеона и сопровождавших его законоучителей, но не склонил своей головы перед ними, как какой-нибудь богохульник или нечестивец, и направился он в большую школу в Тивериаде. Когда мамзер прошел мимо, один из законоучителей заметил: это мамзер. Другой добавил: мамзер и сын оскверненной. Мамзер пошел своей дорогой, и как случилось в этот день, так же он поступал изо дня в день, пока все законоучители не стали говорить про него, что он мамзер.
И вот, когда собрались учителя в школе и стали читать своим ученикам трактат Незекин, этот мамзер также явился в школу, где юноши изучали законоположения. Тогда встал один из них и сказал ему: ты не должен учиться, ибо всякий, кто не чтит учителей Закона, подлежит смерти! Как ты посмел явиться в школу изучать законоположения, когда ты мамзер и сын оскверненной!? И, отвечая, этот злодей заявил: это вы злодеи и сыновья блудницы; ибо поистине, вы смотрите в книгу, но не понимаете, что правое, а что левое, кто учитель, а кто ученик, что добро, а что зло, кто благороден, а кто из черни. Если вы знаете, ответьте мне: кто мудрее, Моисей или Иофор? То, что говорил Моисей, то ложное свидетельство, ибо Моисей перенимал обычаи у Иофора и слушал его указания; поэтому говорю вам, что Иофор превзошел в мудрости Моисея, того Моисея, о котором вы говорите как о великом пророке, ибо сказано в Писании: «И не было более у Израиля пророка такого, как Моисей, которого Господь знал лицом к лицу» [961]. Когда законоучители услышали, что говорит мамзер, и узнали, чему он учит, они собрались и объявили ему проклятие и отлучение за то, что он говорил, и договорились между собой: мы должны исследовать, кто его отец и кто мать, из какого он рода, какой [принадлежит] школе, чтобы стало ясно все его дело.
(4) По этому поводу многие из народа говорили им: мы слышали о его матери, что к ней ходил один злодей и развратник Иоханан, а ее муж пустился в бегство, и мы не знаем, где он. Тогда пришли учители к его матери и спросили ее: кто ты и чья ты дочь? Она отвечала: я происхожу из рода царя Давида. Они спросили: как тебя зовут? Она ответила: мое имя Мириам. Кто твой муж? Она сказала: Иосиф бен Пандира. Где он? Она отвечала: тридцать лет назад он ушел от меня, и я ничего о нем не знаю. Они спросили: чей сын твой ребенок? Она сказала: его сын, потому что я забеременела, когда жила с ним третий месяц и никого больше не знала. Но учители сказали ей: мы же думаем про этого ребенка, что он мамзер и сын оскверненной.
Тут выступил р. Симеон бен Шетах и сказал: слушайте, братья, что я слышал и что знаю об этом деле. Знайте же, что тридцать лет назад ее муж Иосиф приходил ко мне – он учился у меня законоположениям – и поведал мне, что в одну из ночей, когда он отсутствовал в школе, в их дом проник злодей Иоханан и овладел его женой дважды или один раз, когда у нее были месячные. Но она не знала, что это Иоханан, и думала, что это ее муж Иосиф. Когда же Иосиф вернулся из школы, то застал свою жену плачущей и сетующей и бьющей себя по лицу. Она сказала ему: горе мне и горе тебе! Он воскликнул: Мириам, что случилось с тобой и кто причинил тебе зло? Она, отвечая, сказала: как мне не плакать, не горевать и не бить себя по лицу, когда ты дважды входил ко мне этой ночью, когда я была нечиста, и совершил грех. Когда Иосиф услышал такие слова, он заподозрил злодея Иоханана, который давно уже положил на нее глаз, ибо она была стройна и красива. Теперь я понимаю, почему Иосиф захотел уйти в Вавилон; верно, он стремился избежать позора и поношения; так он и сделал, ушел и больше не возвращался.
Мириам сказала: учитель, так было дело, так оно и произошло, но я до сих пор пребывала в неведении относительно этого; Бог ведает истину, ибо Он видит мое дело и судит меня по праву; ведь я полагала, что в том грехе, который случился со мной, я невиновна, но теперь вижу, что я осквернена, мой муж умер, а мой сын – мамзер, горе мне! И сказал р. Симеон, подняв руки: воистину, ты невиновна! Прелюбодейство совершил Иоханан, и за это он предстанет на суд. Поэтому говорят наши учителя, – да будет благословенна память о них! – что собственное признание на суде весит столько же, сколько показание ста свидетелей. И согласились учители между собой, что мамзера Иегошуа следует удавить за то, что он в присутствии учителей Закона проявил упрямство пред Небом (Богом), а также решили отлучить его от Израиля и впредь именовать его не Иегошуа, а Иешу (Jesu), что значит «да изгладится имя его и память о нем» (jimmah semo uezikro); и действительно, с тех пор его называли только этим именем.
(5) Когда он узнал, что он на самом деле мамзер и сын оскверненной, что у его матери был любовник и что мудрецы приговорили его к смерти, он пришел в страх и поспешил уйти из Тивериады в Иерусалим; но Мириам осталась дома. И она послала в Вавилон, чтобы ее муж узнал правду об этом деле, а также передать ему, чтобы он вернулся из Вавилона.
В это время страной правила царица Елена, жена Константина (Helene maluka isath Kustantin) [962]. Что же тот мамзер? Он проник в святилище, где находился камень основания (eben ha-sathjah), потому что эту основу (sathjah) [963] заложил сам Бог (-"(); и это был тот камень, на котором Иаков приносил жертвы и на котором было буквами написано непроизносимое Имя; всякий, кто овладеет этой тайной, может творить все, что пожелает. И мамзер захотел овладеть тайной. Но мудрецы Израилевы предупреждали, чтобы молодые израильтяне опасались этого пути, и соблюдали осторожность в таком деле. Два медных льва сидели у двух колонн перед входом в святилище, и каждый, кто входил туда и изучал буквы или записывал их на пергаменте, только он выходил назад, как львы рычали на него, и он забывал написанное. Что же тот мамзер? Он произнес буквы над своим бедром, разрезал его, не испытывая боли, и положил в бедро пергамент, на котором написал тайные буквы, и прежде чем выйти, заговорил это место. Когда он выходил, львы зарычали на него, и он тут же забыл написанное, но пергамент оставался на месте, и когда он удалился, разрезал себе бедро, вынул пергамент и вновь выучил буквы в спокойной обстановке. Он был единственным, кто так поступил, и после этого он мог творить все, что пожелает.
[960] Ср. Лк 2:21.
[961] Вт 34:10.
[962] Ревностная христианка Елена I (ум. 327 г.) была женой императора Констанция I и матерью императора Константина I (306-337 гг.). В 326 г. она совершила паломничество в Иерусалим, где, по рассказам христианских писателей, обнаружила крест, на котором был распят Иисус Христос.
[963] Игра слов, не имеющая смысла (прим. С. Крауса).