Страница 23 из 33
И проникают меня полусонного
Небо, земля и вода…
И, голубого зелёного солнечного,
Нету нигде, никогда —
Весь я везде и всегда…
***
Артистическая натура —
Молодая смазливая дура
В жизнью траченом мужике:
Он страдает беспамятно, люто,
Ей — и жалко себя, и любо,
Как дрожит сигаретка в руке.
Он, до смерти напившись разве,
Сбросит образ — до безобразья,
Но она и смерти — табу.
Он простак, а она спесива.
Он подохнет, она — красиво
Доиграет роль и в гробу.
Божья кара — судьба, но милость
Эта дура-натура — чтоб вынесть
Нелюдскую эту судьбу.
***
Я гляжу сквозь дымку золотую
В чёрную дыру —
Молодой, красиво так тоскую,
Что и я умру…
Так во сне как в зеркале я видел
Смертной жизни сон.
Пожалев ли, мне мой образ выдал,
Приукрасив, он?
Иль жестоко жизнь мою шальную
Выставил игрой:
Я гляжу сквозь дымку золотую —
Этакий герой…
Впрочем, как ни горько и обидно,
Но перед дырой
Смерти — я такой и есть, как видно,
Смелый и дурной.
Всё как в зеркале во сне я видел.
Сон здесь ни при чём.
Он лишь точно мне мой образ выдал —
Лих и обречён.
И отныне знаю я простую
Жизнь или игру:
Я гляжу сквозь дымку золотую
В чёрную дыру.
Но и правду знаю я такую,
Что не по уму:
Пусть красиво слишком я тоскую —
Всё ж красиво, чёрт возьми, тоскую,
Что и я умру!
***
Всю ночь брехали собаки
И щёлкал, бил соловей
В глубоком весеннем мраке
Над жизнью бедной моей.
А к утру, брехать обессилев,
Замолкли псы всех мастей,
Лишь в сумраке серо-синем
Всё бил и бил соловей.
В рассветной тиши так страстно
Бил, что дрожала роса.
И жизнь была так прекрасна
И вся чиста, как слеза.
И жар от бессонной ночи
Так звонко звенел в крови,
Как будто глядел я в очи
Пылающие твои…
А днем, в сияющем мраке,
Между машин и людей
Уныло бродили собаки…
И, схоронясь как злодей
В непроходимом овраге,
Умер мой соловей.
***
Здравствуй, рассветный мир,
Хрупкое марта утро,
Словно из перламутра
Искрящийся эфир.
Вечности чистый миг,
За ночь забывший мудро
Время, кроваво-мутно,
Бремя его вериг.
Здравствуй. И я готов
День начинать с тобою
В чистом поту трудов.
Розово-голубое
Утро чёрных годов —
Стяг мой, подъятый к бою.
Юрий Ключников ВЕЛИКОЕ ЧИСЛО
ВЕЛИКОЕ ЧИСЛО
Москва, Москва, не торопись прощаться
С отвергнутыми числами войны.
Ты вспомни, как шагали по брусчатке
Седьмого ноября твои сыны.
В те месяцы разгромной нашей смуты,
В те дни почти безвыходной тоски,
Воистину, в те страшные минуты
Мир, как дитя, припал к ногам Москвы.
О, как дышал над нивами, над рощами,