Страница 13 из 33
— Где вы, Несыкайло? Наталья? Инспектор! Посланец Онищенко! — закричал Семен Семенович.
— Да тут я. Если ты не перестанешь кричать, то я окучу тебя гербицидами — и каюк Химушкину. Избавлюсь от надоедливого соседа. Рядом с нами уважаемые люди находятся. Они потребуют вмешательства моего шефа в твой вопрос. Ты вот от плохой жизни спрятался, а они от замечательной, роскошной, в тишине мечтают побыть. Так что заплатят на радость оперативникам, и от тебя одна моча останется. Молчи! Или говори, но шепотом…
— Да что за "уважаемые"? Генералы или другие крупные чиновники? Я-то министров лишь по ТВ видел. Если хотите, чтобы я молчал, а у вас, наверное, задание такое имеется, то вы рассказывайте. Одному страшновато, — понизив голос, признался Семен Семенович.
— Ты почему спрятался? Чтобы поболтать или уединиться?
— Тяжело жить, вот и спрятался.
— А я тут в командировке. О своем задании уже рассказывала.
— Так кто же рядом с нами?
— А зачем тебе?
— Поразмышлять, представить невозможную картину, как я общаюсь со значительными лицами. Я-то сам могу кого угодно вообразить, вступить в беседу с ним, но конкретное имя, конкретная фигура привносит особый интерес, цимес, так сказать. Так кто же вот этот, самый ближайший?
— Борис Гайдуров, а рядом с ним — Егор Красноухов, около меня Генннадий Яблонский, еще вижу Алика Хичкова… Хватит? Только на меня не ссылайся, еще пожалуются Онищенко. От него пощады не жди, а мне долгосрочное рабочее место необходимо.
— Да-с! Примечательные россияне. Так я начну?
— Ты меня не спрашивай. У меня тут чисто производственный проект. Как типичный русский человек, я сама по себе.
— Пока, Наталья Несыкайло! Спасибо, что открыли глаза на соседей. — Тут Химушкин с затаенным восторгом обернулся к господину Гайдурову.
Александр Потёмкин ПРЕЗУМПЦИЯ ВИНОВНОСТИ. беседа с Владимиром БОНДАРЕНКО
В сентябре этого года крупнейшее мировое издательство "Ашет" (HACHETTE) выпустило на французском языке роман Александра Потемкина "Я", подписав с ним соглашение о передаче авторских прав на издание его книг во всех странах мира. В перспективе книга будет переведена на 10 европейских языков, ближайший — испанский. Для любого, наверное, автора была бы важна и приятна такая серьезная инициатива известного издательства. В последнем номере французского журнала "Transsuege 12" помещена рецензия на роман "Я". Мы поздравляем Александра Петровича с новой книгой, которую будут читать французские любители литературы.
Александр Потемкин — сложная, неспокойная личность. Он автор нескольких книг художественной прозы, его повести и романы "Стол", "Я", "Изгой", "Мания" и другие были прочитаны самыми разными критиками. А талантливые научные монографии "Виртуальная экономика", "Элитная экономика" и недавно вышедшая "Бюрократическая экономика" представляют его как крупного ученого-экономиста, облеченного докторской степенью (ведущий сотрудник Института экономики РАН, преподаватель экономического факультета МГУ). Он — увлеченный и грамотный предприниматель. Такая успешность, такая концентрация "витальных сил" в одном человеке отчасти мистифицировали его фигуру — журналисты и пишущая публика словно заранее не верят в его бескорыстное отношение к литературе, а тем более в его нежелание вообще устраивать себе или своим книгам пиар. Современный служитель культуры не готов считать, что состоятельный человек, имеющий не одну "потемкинскую деревню", думает и о чем-то существенно другом, кроме фондовых, валютных и кредитных рынков. Рядом с Потемкиным находиться в некотором смысле опасно — можешь тут же быть заподозрен бдительными "служителями муз" в самой что ни на есть банальной продажности… Ведь если он "может все купить", то почему бы не считать, что и читателя, и критика он себе покупает, и даже сотни зрителей для собственного творческого вечера он тоже "купил"! Увы, современный интеллигент не столь бескорыстен, чтобы верить в чистый интерес других. И все же… Беседа, которую ведет наш корреспондент с Александром Потёмкиным, имеет полное основание претендовать на внимание читающей публики. Александр Петрович говорит о том, что волнует очень многих людей в России. Тех людей, которым очень не хотелось бы, чтобы культура стала навсегда "прибежищем негодяев", вслед за когда-то оболганным патриотизмом. Патриотизм отчасти реабилитировали. А вот с культурой все обстоит сложнее.
От редакции
Владимир Бондаренко. Александр Петрович! Вас не смущает выражение "потемкинская деревня", которое часто упоминают в связи с вашей фамилией. Ведь нынче все плохо друг друга слышат.
Александр Потёмкин. Совсем нет: свои "деревни" я ставлю крепко. Миф о "потемкинских деревнях" — яркий образец человеческой внушаемости. Многие знают, что светлейший князь якобы вводил в заблуждение императрицу Екатерину, выстраивая деревни-декорации, выгоняя одно и то же "стадо тучное коров" вдоль пути ее следования на юг. Но многие ли сегодня помнят, что он построил сильный черноморский флот России, укреплял южные города, являлся отменным стратегом и полководцем? Впрочем, что говорить о веке ХVIII, когда на недавнем телевизионном ток-шоу студенты-искусствоведы не могли ответить на вопрос: "Почему Третьяковская галерея называется именно так?" В первом случае мы видим сознательную мифологизацию собственной истории, во втором — увы, бессознательную антикультурность, которая вполне комфортно себя чувствует в своем невежестве. Так создается прецедент — можно совершенно открыто и, я бы сказал, "законно" не знать, не помнить и не желать знать. Я даже не уличаю тех столичных студентов, скорее, все это я понимаю как трагедию современной культурной ситуации в России. Хотя вот так, запросто, вряд ли вам и в Германии студенты ответят на вопрос, кто такой Гессе или кто написал "Волшебную гору", уж не говоря о Максе Штирнере, которого даже редкие букинисты немецких городов лишь смутно помнят, а он был в высшей степени характерным умом европейской цивилизации.
В.Б. Это правда, культурное обнищание коснулось в новом веке многих европейских стран. Но мы все же с Вами больше болеем Россией и своей культурой. Вы сказали очень жестко — о трагедии культуры, и я не могу пройти мимо этой оценки. Тут стоит остановиться.
А.П. Культура — очень сложный организм, состояние которого во многом определяется качеством ее "носителей". Появились технологические носители, но при всей их развитости, они все же не главные. Главным остается человек. И состояние культуры зависит, прежде всего, от современного сознания, от сознания тех, кто эту культуру создает. Меня всегда привлекала проблема человеческого сознания. Сегодня оно очень изощрено, а в чем-то извращено. Так и общественное культурное сознание — мне его состояние напоминает разобранный конструктор, свалку идей и вещей, где все равны, но это равенство чудовищно. Тут все смешалось — Лев Толстой с Пелевиным и Татьяной Толстой, Маринина и Устинова — с Достоевским (ведь современному человеку уже кажется, что Достоевский писал исключительно детективы, и никак не хуже одной или другой). Ну а "с Пушкиным на дружеской ноге", пожалуй, каждый третий современный поэт. Какое-то ненормальное сопряжение несопрягаемого, а в итоге накапливается энергия отторжения, поскольку делается в культуре то, что не делалось никогда прежде. В одну упряжку впрячь "коня и трепетную лань" было "не можно". А теперь это можно! И чем уродливее они будут двигаться, тем интереснее глазеть. Следствие таких пикантных и бездушных забав — дезориентация публики, деградация вкусов, потеря массового эстетического чувства. И процесс этот не становится объектом общественной тревоги, серьезного обсуждения, анализа. А ведь в культурной дезориентации виноват совершенно определенный круг лиц.