Страница 31 из 38
О доблестях, подвигах, славе
Забыл он ещё на земле.
Стихи заревые от века
Умов не будили окрест.
Здесь чёрного нет человека,
Немыслим изломанный жест.
Бродяга, худой как острожник,
Холмами отчизны бредёт,
Срывая в пути подорожник,
На смертные раны кладёт.
Поэт остается скитальцем,
Простор осветляя челом,
Он тычет прокуренным пальцем:
"Край света – за первым углом!"
Но пусто во времени голом!
Но слову заказано течь!
И хочется смертным глаголом
Небесные своды прожечь!
Пусть хлынет из райского сада
На землю пронзительный свет.
Возрадуйтесь, матерь и чадо!
Возрадуйтесь, внучек и дед!
ПЁТР
Мы Россию крепко любим,
Мы ей бороду отрубим, –
Не ходить же молодой
По Европе с бородой!
Мы сведём концы с концами,
Разберёмся со стрельцами.
У кремлёвского костра
Императору: ура!
Он – Юпитер, он – кондитер,
Он испёк чудесный Питер,
Что на краешке стола
Во главе стоит угла!
Режьте, гости! Мой дружочек,
Съешьте лакомый кусочек!
Мы готовим и про Вас
Императорский указ!
Мы присвистнем молодецки,
Мы Вам крикнем по-немецки:
От ревнителей пера
Императору: ура!
В ОТЕЧЕСКОМ СКИТУ
Всё понимая, всё умея,
Художник выстрадал мечту
И "Отрока Варфоломея"
Взрастил в отеческом скиту.
Свет стародавнего сказанья
В виденье запечатлено.
Столь искупительно рыданье,
Сколь позволительно оно.
Осенний лес, родная речка,
Старик, с небес сошедший днесь…
И неуместная уздечка
Как никогда уместна здесь.
Так упоительно и пусто,
Что виден ангел над скитом!
И зелена одна капуста
В сказанье этом золотом…
Вадим Ковда DEUTSCLAND
***
В изобилье колбасы и сладости,
Чистота берегов у реки.
Уплетаю немецкие радости
на халяву за обе щеки.
А в российском дымящемся космосе,
где своё отсидел, отходил,
НА-ДО-Е-ЛО! Спасибо же, Господи! –
всё же спас, накормил, напоил.
Я не знаю, как в Хайфе иль Бостоне,
всё понять – уж давно нету сил.
Но прости эти ложки и простыни,
что вчера на толкучкее схватил.
Житель Орска, Торжка иль Елабуги –
городишки в моче и дерьме,
был бы счастлив жевать этот гамбургер,
что противен неправому мне...
Рождество! Так послал бы мне водочки.
Слишком правильно всё и везде.
И прости эти жалкие шмоточки,
чем разжился я в Красном кресте...
Я готов прошагать это капище,
и удел не покажется мал...
Но назначь-ка мне место на кладбище!
Friedhof* чистенький ты замотал...
*Friedhof – кладбище (нем.)
***
Цвет повыцвел. И съёжился свет.
Божий дар пересох, распылился...
Я устал, промотался, пропился...
До какой нищеты докатился –
ничего, кроме прошлого, нет.
Среди дней, утомительно-тошных,