Страница 23 из 37
Её необозримы силы,
а нам — всего лишь до могилы
добраться... И прости-прощай!
Но ненависть — не излучай.
Что — жизнь? Ничто? Поминки, тризна?
Она, как женщина, капризна.
Ласкай её, боготвори, —
уйдёт с рассветом прочь, как призрак,
когда погаснут фонари...
СТАРОВЕР
Я старовер... Неужто — из последних?
На аввакумовом горю костре!..
Я старой веры выкормыш и пленник,
хоть проживаю при своих, не при царе.
Я старовер, а — не старообрядец;
я верю в корни и не чту обряд.
Я наблюдатель, но — не тунеядец,
я стихописец — так соседи говорят.
Мои деды и прадеды молились,
двуперстием крестя и лоб, и грудь.
Они... смолились, но отнюдь не спились,
А я иной прослеживаю путь.
Я верю в душу русского азарта,
весьма "на грудь" приемлю иногда.
И мне порою выпадает карта
отменная! Учтите, господа.
ЦЕРКОВЬ
От деяний отвлекая,
мне сатир шепнул на ушко:
"Церковь, значит — городская,
ну, а сельская — церквушка".
Городская — при параде,
в расфуфыренных одеждах!
Ну, а сельская — в утрате
И — в несбыточных надеждах.
Городской пейзаж — умельский:
всё помпезно, всё непросто...
Но пейзаж душевней — сельский,
даже если — над погостом.
У церквей-церквушек лица
по людской ваялись воле...
А Всевышнему молиться
можно даже — в чистом поле.
СКОРО
Трясёт красотка телесами,
стучат о сцену каблуки!
Заволокло мой взгляд слезами
от безнадёги и тоски...
На что смотреть? Что можно видеть
в стране, теряющей лицо,
когда банкует Запад-злыдень?
На палец, розовый от прыти, —
надев Бульварное кольцо?
…Что ж, веселитесь, скоморохи,
но знайте: нам не по пути.
Пускай любви остались крохи,
но ведь остались? Там, в груди…
В груди, уставшей от позора
под чью-то дудку танцевать.
Но я-то знаю: скоро, скоро
моя страна, моя опора
начнёт себя Отчизной звать!
Михаил Крупин СВЕТ на ПЕСКЕ
НА КОЛОКОЛЬНЕ
…Эта непоправимо-белая страница
Г. Адамович
Отселе — как на теле оробелом
Пупырышком — виднеется Парнас,
И оком окончательно незрелым
Мы и не примечаем, как от нас
Отскакивает воздух загорелый,
Хоть по заветам ждем еще внучат,
И наши ножки из "непоправимо-белой
Страницы неба" все еще торчат…
***
Как великое слово тускнеет без меньшего,
Так луна в обессиленной сини —
Без звезд с утра.
Александр Данилович Меньшиков,
А как выглядела бы Россия,
Если бы Ты не смешил Петра?
Интересно, когда ты забыл окончательно
Сиволапое детство, овчинный тулуп?
Ватрушки твои с обветшалой зайчатиной
Не подавали к царскому столу.
В энтот век еще не были быдлом мещане,
Терпеливо жующим любые куски,
И пришлось угоститься лихими лещами
И бежать от возмездия, кинув лотки.
Но карета Лефорта не проехала мимо,
Ты вскочил на запятки, и ямщик поднажал.